Ирина Горбачева - Слушательница

Вскоре после моего переезда в московскую квартиру, Лана распрощалась с Андреем по той же причине, что и я с Михаилом. Только обошлось всё без раздела имущества и ожидаемых на стороне детей. Чтобы не слышать постоянных причитаний матери по поводу изменщика зятя и избежать споров с отцом о новых порядках в стране, Лана решила переехать ко мне, так как её родители, по примеру моих родителей, свою московскую квартиру тоже сдавали. Я была рада этому обстоятельству. Находиться одной в большой квартире только усугубляло моё одиночество. Не находящая себе покоя Ланка всё-таки растормаживала моё молчаливое спокойствие. Вдвоём нам было не скучно.

– Ну, вот, вещи расставлены по местам, с жильём у нас с тобой полный порядок, а вот с работой. Что делать будем подруга? Лично я больше «на дядю» работать не буду. Открою свой кабинет, – уверенно отчеканила Лана.

И я ей поверила. С её-то темпераментом.

– Тебе в этом плане легче. Психолог может обойтись и без дяди. Мне сложнее. Учитель должен работать в школе. Я оббегала все школы, какие знала. Везде идут сокращения, но русский язык и литературу, почему-то ведут беженцы из бывших дружественных республик. И что странно, многие с очень явно выраженным кавказским акцентом.

– Не печалься подруга. Время покажет, – успокоила меня Лана.

И вот совсем скоро Мишка станет отцом, я распрощаюсь с ещё одним годом моей убегающей молодости. Время показывает, что неразбериха в стране – дело продолжительное. А деньги нужны непременно сейчас и в достаточном количестве для оплаты ЖКХ, да и кушать иногда хочется, и не всегда одну кашу. К этому времени Лана смогла открыть свой кабинет, немного преуспеть в психологическом оздоровлении общества, деле и даже обзавестись постоянными клиентами. Пусть небольшое их количество могло обеспечить нам не совсем нормальное, но существование. Потому что мои мытарства с работой не собирались прекращаться, и я перебивалась, как могла, устраиваясь и дорабатывая репетитором до нового ученика, хорошо, если месяц. Поэтому мои мизерные поступления в наш общий бюджет не очень его обогащали.

Вот я и стою у плачущего от дождя окна, и слёзы катятся по моим щекам, как капли по стеклу. В очередной раз я осталась без ученика.

– От такого положения дел я теряю свою самооценку, и мне кажется, что я становлюсь всё ниже, меньше, – говорила я скорее себе, чем подруге.

– Ниже ты становишься потому, что скукожилась от холода. А меньше ты становишься от того, что ничего не ешь, – умеючи успокоила меня Ланка, – слушай, а чего мы голову ломаем? Я сейчас занята саморекламой. На постоянных клиентов у меня хватает времени, а на новых ну никак. Давай ко мне в напарники!

– С меня психолог… Ну ты хоть думай!

– Чего тут думать? У тебя высшее настоящее советское, а не перестроечное образование, ценить надо.

– Да я даже ваших терминов не знаю. Ты же знаешь, я больше слушатель, чем советчик. Помощницу нашла.

– Слушай, так это идея! Ещё лучше. Ты будешь просто слушать людей!

– Ты как это представляешь?

Ланка соскочила с дивана и завертелась по комнате, словно новая идея завертелась у неё в голове, как волчок на полу.

– Так. Ты слушай меня и всё получится. Ты будешь Слушательницей!

– Лана, остановись и опомнись.

– Я тебе как дипломированный психолог говорю. Иногда люди приходят к нам не за советом, а просто им надо выговориться. Понимаешь, несмотря на то, что они находятся в кругу близких им людей, бывает, что никто не хочет их выслушать. А ты понимаешь, как это важно для психического состояния человека? Евочка, я тебе поручаю ответственную часть моей работы. Всё, я вижу, ты согласна. Завтра я сбегаю в типографию, закажу флаеры. В общем, рекламу я беру на себя. А ты завтра обустраиваешь свой кабинет.

От безысходности своего положения я согласилась, подумав, что идея сумасшедшая, поэтому долго не просуществует. Ланкин кабинет находится на первом этаже маленькой хрущёвской двушки, где большую комнату занимает непосредственно её кабинет, а вторую крохотную комнатку решено было обустроить под мою новую профессию слушательницы.

– Ты как всегда, решила, постановила. Всё это совершенно не серьёзно.

– Ты пока порассуждай о серьёзности нашего предприятия и об устройстве кабинета, а я сбегаю по делам. Работай, Евочка, работай мозгами.

Неугомонная Лана скрылась за дверью квартиры, а я, успокоившись, вспомнила несколько случаев, которым подруга стала свидетельницей.

Как-то летом мы с ней назначили встречу в одном скверике. Я медленно шла по дорожке сквера, когда шедший навстречу пожилой мужчина, остановил меня вопросом.

– Вы видели, новые вывески с названиями улиц повесили? Чем им помешали старые? А это денег больших стоит. Лучше бы нам пенсионерам отдали.

Не давая мне ответить, он стал высказывать своё мнение о тогдашней политике Лужкова, после чего плавно перешёл на дела своего сына. В общем, за те минуты, на которые опаздывала Ланка, я много чего узнала о жизни этого человека, не проронив ни единого слова, а, только молча слушая и кивая слегка головой, тем самым давая понять, что я его внимательно слушаю и понимаю. Меня не удивило, что вот так просто произошёл такой односторонний разговор с незнакомым человеком, потому что это был не единственный случай в моей жизни. Очень часто мне доводилось слушать откровения людей в поездах, в которых мне приходилось ездить. В магазинах. Например, укладывание покупок в сумку растягивалось иногда на неопределённое время, так как рядом производившая такие же действия женщина вдруг начинала после продуктовой темы что-то вспоминать. Так что такие свободные, опять-таки односторонние разговоры меня не удивляли. А вот то, что люди после доброжелательных извинений за свою долгую откровенность и прощаний с добрыми пожеланиями в мой адрес изменялись к лучшему, меня всегда радовало. Я видела, как на глазах менялись их лица. Как выпрямлялась их осанка, блестели до этого потухшие глаза, лицо озаряла добрая улыбка.

Вспомнив всё это, я подумала, что может, Лана права, и если рядом с кабинетом психолога был бы кабинет «Слушателя» то, несомненно, психологу пришлось бы долго отдыхать, пока его сосед выслушивал бы своих посетителей.

Я приняла решение. Мы обустроили кабинет по моему усмотрению, решив, что кроме читального столика, двух кресел и комнатных цветов, никаких мебельных нагромождений больше не надо. Правда, согласилась на симпатичную настольную лампу и электрочайник с двумя чашками.

Первые дни и недели осени прошли впустую. Несмотря на рекламу, расклеенные объявления и розданные мною у метро флаеры. Однажды, ближе к выходным, когда я уже потеряла уверенность в том, что найдётся хотя бы один человек, согласный раскрыть свою душу молчаливому слушателю, и сидела дома, подыскивая в газете «Из рук в руки» новых учеников, чьи родители хотели бы нанять домашнего репетитора по русскому языку и литературе, раздался телефонный звонок. Меня просили уточнить свою миссию и время приёма. Как ни странно, первым моим посетителем оказался мужчина. Признаться, я думала, мужчины будут стараться обходить такой кабинет стороной, но ошиблась. Будущая практика показала, что мужчинам даже больше, чем женщинам, требуется возможность высказаться.