Рацлава Зарецкая - Моё темноглазое (не)счастье

Слушая его, я ухмылялась. Ухмылялась, а у самой чуть слезы не потекли от обиды.

Добил, признаю. Вот сейчас ты меня добил, Ли Джэхи. Поздравляю!

***

– Ну и во что ты на этот раз влипла? – спросила Полина, ловко открывая вторую бутылку шампанского.

До этого мы сначала прикончили по три банки пива, но нам этого было мало. В магазин идти не хотелось, и тогда Кира, щедрая душа, разрешила вскрыть шампанское, которое ей подарили на Новый год. Ну а где одна бутылка, там уже и две…

– Ни во что я не влипла, – замотала головой я, подставив бокал Полине.

– Пока не влипла, – сделала акцент на первом слове Кира.

– Она живет со своим коллегой. Это уже вопрос времени, когда она влипнет, – сказала Полина и противно заржала.

Внезапно я вспомнила веселый и громкий смех Джэхи, когда он смотрел телевизор и не знал, что я за ним наблюдаю. А потом его злые слова…

Помотав головой, чтобы прогнать эти воспоминания, я осушила бокал до дна и снова подставила его Полинке.

– Уже? – удивилась подруга. – Ты точно еще ни во что не влипла?

– Наливай, – буркнула я.

Страшно хотелось им все рассказать. И нажаловаться на противного и тупого Ли Джэхи. Но я не могла. Никак.

А если они его случайно увидят? Девочки ведь сразу его узнают, я же им всю кукушку протюкала этим Ли Джэхи. Ох, божечки! Надо потом обсудить этот момент с Сергеем.

– Мне кажется, Юра ей не подходит, – поделилась своим мнением Кира. Получив от Полины полный бокал шампанского, она села рядом со мной на диван и, поджав под себя ноги, сделала глоток игристого напитка.

– Почему? – удивилась Полина. После того, как я перестала заводить отношения, она считала, что для меня подойдет любой парень, лишь бы он был парнем. А остальное – мелочи.

– Ну-у, потому что он никакой, – пояснила Кира.

– Нет, Юрка прикольный, – вступилась я за своего коллегу. – С ним весело и комфортно, но он мне как брат. Да и я ему в этом плане не интересна.

– Понятно, френдзона, – заключила Полинка.

Я согласно закивала. Выпитый алкоголь дал о себе знать. Тело расслабилось, обиды забылись, а на душе стало легко-легко.

– Ох, девочки, как же я вас люблю! – понесло меня на признания. – Я так скучала без вас в Москве.

– Мы тоже по тебе скучали, – отозвалась Кира, обнимая меня.

– И мы тоже тебя любим, – добавила Полина. – А еще хотим скорее устроить твое женское счастье. Сколько ты уже без секса, подумать страшно!

– Ну разве в сексе дело-о-о? – устало протянула я.

– Да! – уверенно кивнула Полина.

– Нет! – помотала головой я.

Обе мы уставились на Киру, которая, кажется, дремала, положив голову мне на плечо.

– Ки-и-ир, – позвала я подругу, одновременно слегка пошевелив плечом.

– М-м-м?

– Вопрос слышала?

– Угу.

– Что скажешь?

– Да.

– Вот! – обрадованно воскликнула Полинка. – Я же сказала!

– Не в сексе счастье, – вяло, но уверенно добавила Кира.

– Вот! – передразнила я Полинку.

Подруга состроила злобную мордашку, а я над ней посмеялась. Кира меня понимала. Душой она тоже была романтиком, а вот Полина – закоренелый реалист.

– Мире нужен кто-то, кому она будет очень нравиться, – пробубнила Кира мне в плечо. – Ну и чтоб он ей тоже очень нравился. Ей нужен кто-то спокойный, рассудительный и заботливый. И непременно нежный!

– Непфеменнонефный! – шепелявя, передразнила ее Полина. – Тьфу, сопли розовые.

И снова я не сдержала веселого смеха.

Да, отчасти Кира права. Такой парень мне и нужен. Но, боюсь, такой типаж бывает лишь в мелодрамах. В реальности же шансы встретить подобного парня почти равны нулю.

Допивая очередной бокал шампанского, я почему-то вспомнила Джека и нашу ночь в отеле. Столько лет прошло, а я все еще не забыла ту встречу. Как и ее последствия. Однако я ни в коем случае не виню себя за то, что переспала тогда с этим мужчиной. Чувства, что я испытывала к нему в тот момент, были настолько волшебными, что кажется, будто они до сих пор живут где-то глубоко внутри меня.

Сейчас я бы ни за что не сбежала бы от Джека. Даже рассвета бы не стала дожидаться. Зажгла бы свечи и с жадностью принялась бы рассматривать его лицо.

Но прошлое в прошлом. Второго шанса у меня уже никогда не будет. И даже если мы вдруг снова встретимся, то ни за что не узнаем друг друга. Кто знает, может быть за эти годы мы уже проходили мимо друг друга, при этом абсолютно ничегоне почувствовав.

Когда алкоголь и закуски закончились, а Кира почти уже спала, мы решили разойтись. Возвращаться домой совершенно не хотелось, и я надеялась уговорить Полину на прогулку.

– Тепло-то как, – сказала подруга, когда мы попрощались с сонной Кирой и вышли на улицу.

– Угу. Слишком тепло для апреля.

– Не-а, – помотала головой Полина. – Для конца апреля самое то. Забыла что ли, мы раньше в твой день рождения сутки напролет гуляли в тонких куртках.

– Да, точно, – промямлила я. – Ведь уже почти конец апреля. Так быстро.

Полина согласно закивала и зажгла сигарету.

– Снова? – с упреком взглянула я на подругу.

– Нервы успокаиваю.

– Опять Сашка что-то учудил?

Полина кивнула.

Сашка – это ее муж. Вернее, бывший муж. Они друг друга с садика знают. Классе в 10 начали встречаться. Четыре года назад поженились и год назад развелись. И все бы ничего, если бы расходиться для этой парочки было обычным делом – как на свидание сходить. После развода, например, они сходились и расходились раз десять, честное слово. Сейчас, видимо, опять разошлись.

– Не буду расспрашивать, – пообещала я. – Сама расскажешь, если захочешь.

Полинка затянулась, выпустила дым и кивнула.

– А можно у вас сигаретку попросить? – раздался за нашими спинами тонкий мужской голос.

Мы обернулись и увидели Славика. Кутаясь в старое пальто советских времен, он улыбался от уха до уха и с надеждой смотрел на Полину.

– Нет у меня сигарет, – с нескрываемым раздражением ответила подруга и, кинув окурок на землю, затоптала его каблуком. – Пошли, Мирка.

Я сочувственно взглянула на Славика, на лице которого отразилась грусть. Он смотрел на растоптанный окурок таким щенячьим взглядом, что казалось, будто он вот-вот кинется его поднимать.

– Жалко его, – сказала я, беря Полинку под локоть.

– Угу. Раньше он был более-менее нормальным, а как отец умер, так стал совсем потерянный.

– А у него есть опекун? – спросила я.

– Вроде есть тетка, но она здесь не живет, – ответила Полина. – Не знаю, мутно там все.

– А на что же он живет?

– На дотации, наверно, – пожала плечами Полина. – Он же инвалид. Что-то да причитается ему.

Мы добрели до остановки. Полина снова закурила. В ожидании автобуса она начала мне жаловаться на Сашку. Я внимательно слушала ее, а потом почему-то начала думать о козлине Ли Джэхи. На душе снова сделалось мерзко.