Наталья Никольская - Пропавшие закорючки

– Понимаете, мои ребята согласились здесь поработать, чтобы немного деньжат подкопить перед поездкой в Москву, и сегодня я пришел посмотреть, как они тут – не слишком ли без меня халтурят. А то, знаете ли, все эти выступления в ресторанах порой сильно расхолаживают…

– Это – ваши? – спросил Загробницкий, с нескрываемым удовольствием глядя на танцующих и даже тоже перебирая под столом им в такт своими длинными ногами.

– Мои, – улыбнулся Эдик. – Теперь мне и выпить можно хоть немного, а то одному как-то неудобно.

Но после того как все немного выпили какого-то замысло– ватого коктейля, который тоже назывался «Русь», а Эдик начал было рассказывать о своих ребятах, по очереди появляющихся на сцене, как Малышев и Игорь тут же начали снова перешепты– ваться между собой.

– Ирина, – сказал затем Игорь на ухо девушке. – Ты должна нам помочь. Сейчас мы с Олегом на время уйдем за от– дельный столик – видишь, там есть специальные кабинки для переговоров, а ты вызовешь туда к нам вон того паренька в сером пиджаке, черноволосого. Его зовут Николаем. Понимаешь, Малому нельзя лишний раз засвечиваться – его могут узнать, а мне тоже не желательно рисоваться пред ними раньше време– ни…

– Хорошо, – сразу же сделалась серьезной Ирина, как будто бы ей сейчас доверили поручение государственной важ– ности. – Я сделаю это.

Игорь обратил внимание, что когда Ирина шла через зал, в ее сторону повернулось сразу несколько мужских голов.

– Здравствуй, братишка, – почти весело поприветство– вал Малышев Николая, когда тот появился в комнатке, отгоро– женной от остального зала китайской шелковой ширмой.

Ширма стояла так, что отсюда хорошо было видно сцену и даже несколько столиков, но те, кто сидел в «нерусском каби– нете», как звали эти уголки завсегдатаи ресторана «Русь», могли оставаться незамеченными для остальных посетителей.

– Я тебе не братишка, – буркнул Николай, нехотя при– саживаясь за столик. – Чего надо?

Было видно, что он мгновенно узнал Малышева, но на Иго– ре задержался взглядом надолго – никак не мог припомнить, где он этого человека мог раньше видеть.

Николай перебирал в уме все места, но всякий раз забы– вал про свой собственный дом, где Игорь несколько часов тому назад побывал с коротким дружественным визитом.

– Знаю, знаю, кто тебе братишка, – продолжал Малышев. – Сейчас твой братишка находится в следственном изоляторе, и дела его очень серьезные – снова ограбление, да плюс на– падение с целю убийства.

– А я тут при чем? – нехотя сказал Николай. – Пусть сам отвечает – не маленький, мы с ним за ручку больше не ходим…

– А у меня совсем другие сведения: говорят, как раз вчера вы кое-где были вдвоем, – начал вовсю блефовать Малы– шев, который хорошо знал, что имеет дело с отчаянным картеж– ным шулером, который никогда не придерживается в игре чест– ных правил.

– Кто это сказал?

– Твой брат, Лис…

– Подонок. Он врет. Мы с ним вчера вообще не виделись, – возмутился Николай. – Во, гаденыш!

– Не исключено, что я тебе начну верить, если ты мне ответишь на следующий вопрос, – плавно продолжал атаку Ма– лышев. – У кого сейчас украденная из библиотеки книга? Что ты про это слышал?

– Ха, с какого это времени наша славная милиция стала охотится за читателями, вовремя не возвращающими книги, – даже приоткрыл от неожиданности рот Николай. – Первый раз про такое слышу. У вас что, другая работа совсем кончилась?

– С вами, пожалуй, закончится, как же, – начал замет– но злиться Малышев. – И потом, предупреждаю – сейчас воп– росы задаю я! И еще учти, что у братишки твоего уже начина– ется ломка, и его жизнь во многом зависит теперь и от тебя тоже…

– А на Зыкова всякую ботву от редьки кто у вас собира– ет? – неожиданно спросил Игорь, пользуясь терминологией Ба– буси, и Малышев посмотрел на Игоря с удивлением, но одновре– менно со скрытым уважением: мол, что он там еще новенького где-то успел «накопать»?

– На Зыкова? – пожал плечами Николай. – Да так, все наши помаленьку. А что? Тут ничего особенного, никакой мок– роты…

– Понятно, ничего особенного: просто следите, письма перехватываете, телефонные разговоры подслушиваете…

– Да и он, небось, то же самое делает. Сейчас у всех работа такая, ничего не поделаешь, – рассудительно ответил Николай. – Только я тут ни при чем, да и брательник тоже. Он так, только изредка бывает у Папаши… на побегушках…

– Давай-ка вот что, братишка, – перебил его Малышев. – У тебя есть еще немного времени как следует подумать и восстановить память. Но, сдается мне, что и ты тут сегодня веселишься в последний раз, потому как…

Малышев хотел было еще что-то добавить угрожающее, но тут посмотрел в сторону зала и увидел, что за столиком, где они оставили Ирину, Эдика и Загробницкого начало происходить что-то непонятное.

Столик окружили со всех сторон какие-то верзилы с квад– ратными плечами, среди которых с трудом, но все же можно бы– ло разглядеть щуплого Папашу.

Друзья скорее поспешили туда на выручку.

На сцене между тем на редкость лихо и весело отплясыва– ли ребята в казацких шапках, а девушки отхлопывали им в такт ладонями, громко подпевая:

– Зыко, зыко, любо, любо, – раздавались на весь зал звонкие девичьи голоса, за которыми издалека не слышно было, что за недоразумение возникло за столом.

Игорь протиснулся как можно ближе и только тогда начал что-то понимать.

– Зачем вы напрасно упираетесь? Зачем? – услышал Игорь истеричный голос Папаши – видимо, тот настолько при– вык в крикливой манере разговаривать во время многочисленных собраний, агитационных мероприятий, митингов, что по-другому уже разучился. – Вы ведь и сами прекрасно слышите, что ваши ученики поют: «Зыков, Зыков, любим, любим», ведь вы же не глухой. А это является скрытой, но зато очень, скажу вам по своему богатому опыту, эффективной формой рекламы и агита– ции. Я думаю, вам ничего не стоить исключить из репертуара эту песню. Ведь речь идет только о каком-то одном номере.

– Об одном номере! – патетически и горько воскликнул Эдик. – Конечно, именно так всегда говорят непрофессионалы, которые не знают, что за каждым таким «всего одним номером», стоят месяцы напряженной работы – труд и пот многих людей. Но это способны понять только по-настоящему творческие люди, к которым вы, скорее всего, просто не относитесь…

И Эдик гордо взглянул на Ирину, в которой видел сейчас своего творческого союзника, хотя союзник этот сидел, нес– колько втянув в плечи голову, от ощущения неясной опаснос– ти…

– Ну хорошо, – несколько смягчился Папаша. – Допус– тим. Вы можете оставить весь номер, но тогда нужно будет хо– тя бы выбросить из песни конкретные слова про Зыкина…