Наталья Никольская - Убили Гангрену

Ирина поймала себя на мы сли, что с автором этих стихов ей расставаться не хочется, она бы сидела так вот за этим кухонным столом, смотрела бы на удивительно нежное и одновременно мужественное, одухотворенное лицо читающего поэта и бесконечно слушала бы его голос, проникающий в самую душу и затрагивающ ий потаенные желания, о которых она в себе даже не подозревала. И даже слова были не нужны, звучал бы голос, как музыка, далекая и неведомая.

Шаров замолчал, Наташка глубоко вздохнула, потянулась, будто ленивая кошка:

– Ребята, как здорово, что мы собрались вместе. Ирэн, ты почему стала редко меня навещать?

– Некогда.

– Ну ж, так и некогда! Знаю я тебя. Как Игорек?

– С ним все в порядке.

– А как это понять? Он дома, а ты здесь!

– Просто у меня сегодня день рождения. И я решила погулять одна, что здесь плохого?

– Ой! – воскликнула Наташка. – Прости, Ирэн! У меня совсем вылетело из головы. Я хотела тебя сегодня навестить, но потеряла твой новый адрес. Но подарок я тебе приготовила, – она метнулась из кухни и вскоре вернулась с двухтомником мифов и легенд, – вот! Сокровище! Ты, помнишь, искала?

– Спасибо, – рассмеялась Ирина. – Только мне Игорь тоже самое преподнес…

– Да? – Наташка на мгновение растерялась. – Ничего, дело поправимое. Одну минутку, – и снова умчалась из кухни. – Вот это тебе подойдет. Серебряный век русской поэзии!

– Да, этого у меня нет, – Ирина бережно взяла в руки томик и полистала, – спасибо.

– Паша, у тебя есть мифы? – спросила Наташка и положила ему на колени книгу. – Думаю, нет. Дарю в счет будущего дня твоего рождения.

– Это очень дорогое издание, – смутился Паша.

– Я не из бедных. Могу себе кое-что позволить. А ты мне в альбом сочинишь стихи.

– С удовольствием.

Шаров проводил Ирину до самого дома. Всю дорогу он запоем читал ей стихи, она слушала и восхищалась силой и красотой образов. Дал же бог человеку дар! А она что? Зачем живет на земле? Что после себя оставит? Стихов писать не умеет, к рисованию ее тоже не тянет, хотя в школьные годы ее рисунки украшали даже районную выставку детского творчества. Единственное, на что она способна – это оценить по достоинству творчество других.

Но оценить – это всякий сможет, а создать – единицы. Ирина посмотрела на шагавшего рядом Павла, такого большого и надежного, и ей стало хорошо. У нее появился новый друг, который может ее понять, с которым ей не скучно и приятно вести беседу. Шаров перехватил ее взгляд и замолчал. Некоторое время они шли молча, потом Павел спросил чуть хрипловатымбаском:

– А чем занимается ваш муж?

– Он юрист. Сейчас решил заняться частным сыском.

– Интересно, – обронил Павел.

– Конечно. Только дело это опасное.

– Разумеется, опасное. Все, что связано с преступлениями, опасно. И как вы относитесь к занятию мужа? Одобряете?

– Одобряю. И стараюсь во всем ему помогать. Ирина рассказала Павлу, как она вышла на первое свое задание в качестве детектива, как попала в плен к цыгану и как ее престарелая родственница ее спасала.

Они долго смеялись над приключением, потом Павел задумчиво сказал:

– Я никогда не смогу заниматься такой работой, а жаль.

– Почему?

– Не знаю… В экстремальных ситуациях я теряюсь и не знаю, что делать. Наверное, просто не создан для этого. Ума, видно, не хватает.

– Зато для стихов хватает. И это замечательно.

– Вы, наверное, знаете, Ирина, такую закономерность: комик мечтает сыграть роль трагического плана, а трагик – наоборот. Так и у меня. Стихи – это для меня вполне естественное занятие, оно поглощает меня всего. Но порой проснешься утром и хочется сделать такое, что в жизни никогда не делал, возьмешься – не получается. И такое разочарование наступает! Чувствуешь себя никчемным и никому не нужным.

– Только не в вашем случае! – пылко воскликнула Ирина. – Ваши стихи… – она не успела произнести то, что думала о стихах Шарова, как из подъезда ее дома выскочили два дюжих молодца и рванулись к ним. Они схватили Ирину и поволокли в подъезд. Павел замер на месте, не понимая происходящего, потом ринулся следом и сильным рывком оторвал одного от Ирины, а второго двинул кулаком изо всей силы и он сам выпустил руку Ирины.

– Бежим! – крикнул он.

– Наверх! – скомандовала Ирина и быстро достала ключи из кармана.

Они успели добежать до лестничной клетки, руки Ирины дрожали, она никак не могла попасть ключом в замочную скважину.

– Спокойнее, Ирина, я их сюда не пущу, – подбодрил Павел, заметив, что один из нападавших поднялся и стал поднимать второго.

Ирина успела открыть дверь и они спрятались в коридоре. – Куда они подевались? – раздался за дверью грубый

голос, изрыгавший нецензурщину.

– На улицу они не выбегали, это точно. Мне показалось, что мужика я видел вот здесь, – ответил ему второй.

– Тогда будем ломать двери, – решил второй. – Без бабы нам возвращаться нельзя.

– А на хрена ему нужна эта баба?

– Чтобы при пугнуть ее мужа. Больно копает глубоко…

– Это про вас и вашего мужа идет разговор, – шепнул перепуганный Ирине Павел.

Она ничего не ответила и пошла в кабинет.

– Что будем делать? – снова заговорил Павел.

– Позвоню майору милиции. Есть у меня одинтакой знакомый, – Ирина дрожащей рукой сняла трубку с аппарата и стала набирать номер телефона Малышева. Тот сразу откликнулся.

– Иришка, дорогая, – взволнованно заговорил он, через пять-десять минут к вам прибудет наряд милиции. Скажи своему пижону, что друг Малышев принимает меры!

– Да его нет дома! – закричала Ирина. – Если бы он был здесь, Лене бы не понадобилась твоя помощь!

– Все, Иришка, отключаюсь. А ты на всякий случай вооружись чем-нибудь.

Павел стоял рядом бледный, но спокойный.

– Надо чем-нибудь забаррикадировать дверь, – внес он свое предложение. – Как вы считаете?

– Не знаю, я в осадное положение никогда не попадала.

– Я не дам подонкам взломать двери, – вдруг решительно заявил Паша.

– Интересно, как? Они уже гремят, слышите?

– Двери стальные, двоих должны выдержать, – Паша на цыпочках приблизился к двери, послушал ругань и сопение бандитов и громко рассмеялся.

На лестничной площадке все стихло.

– Мужики, – крикнул Паша, – не теряйте зря время. Бегите за автогеном!

– Жаль, что мы тебя не замочим, скотину, – получил он в ответ.

– Правильно, с меня надо было начинать, а не тащить женщину в подъезд.

– Ты договоришься сейчас, – Паша услышал звук снимаемого предохранителя и бросился на пол, в ту же секунду по двери зацокали пули, – теперь мы вас живьем не выпустим, – орал стреляющий. – Живой или мертвой, а достанем твою суку!