Виктория Вита - Ягодный возраст

Поздоровавшись и представившись, Георгий начал с того, что попросил её взять карандаш и бумагу, после чего стал быстро диктовать.

– Через два часа к вам на двух машинах марки «Форд» тёмно-синего цвета с номерами (он назвал ряд чисел) приедут пять мужчин в возрасте от тридцати до тридцати пяти лет. Непосредственно с вами будет общаться Николай Игоревич, высокий брюнет с ярко-синими глазами и небольшим шрамом на левой щеке. Он представится от моего имени, и тогда вы ему передадите Вадима. Я прошу вас больше ни с кем не разговаривать на эту тему, даже если будут говорить от имени Влады. В случае каких-либо недоразумений перезвоните мне, пожалуйста, по этому номеру (он продиктовал). Не волнуйтесь, – произнёс он после секундной паузы и продолжил: – Влада всё время будет рядом со мной, и вы можете позвонить в любое время мне или ей самой на её мобильный.

Попрощавшись, он закончил разговор.

От всего происходящего меня начало знобить. Пальцы рук стали ледяными. Я вышла на кухню и, сделав себе кофе, добавила туда коньяк.

– И мне тоже, – раздалось за моей спиной.

– Ты же за рулём.

– Сегодня уже нет, – сказал он, к чему-то прислушиваясь.

– Георгий, зачем ты послал две машины и столько людей за одним маленьким ребёнком?

– Для страховки: одна из машин может сломаться в дороге, – ответил он.

Я выпила глоток кофе. Стало немного легче.

– У тебя есть сигареты? Мои закончились, а я бы сейчас с удовольствием покурила, – обратилась я к нему. Он достал пачку и мы закурили.

От внезапного резкого звонка в дверь я поперхнулась дымом и мучительно закашлялась так, что слёзы выступили на глазах.

– Не волнуйся, это свои, – сказал Георгий, с удовольствием (как мне показалось) стукнув по моей спине. – Открой им дверь, только всё же сначала спроси: «Кто там?» – И добавил: – Не вздумай смотреть в глазок.

– Почему? – удивилась я, прокашлявшись и направляясь к двери.

– Глазок – отличная мишень, – удовлетворил он моё любопытство.

Мои ноги сразу стали ватными: и зачем я спросила? С моим опытом выживания в течение этих двух дней могла бы и сама догадаться…

Переполненная такими жизнеутверждающими мыслями, я наконец открыла мою многострадальную дверь. В коридор одновременно ввалились несколько неправдоподобно здоровых парней, одетых в кожаные куртки преимущественно чёрного цвета и джинсы. Моя квартира, и без того по габаритам не являясь филиалом Эрмитажа, казалось, уменьшилась до размеров спичечного коробка.

Невысокий человек лет сорока – сорока пяти, темноволосый, с седыми висками и пронзительным взглядом, одетый в классический плащ (напомнивший мне шпионский стиль из художественных фильмов), вынырнул из-за спин шкафообразных бойскаутов. Галантно поздоровавшись со мной, он представился начальником отдела безопасности Ворониным Петром Сергеевичем. Я растерянно кивнула и жестом руки пригласила его на кухню (очень, знаете ли, уютное местечко, где можно решать практически все основные жизненные проблемы).

Пока начальство держало совет на кухне, я предложила охранникам пройти в комнату, на что получила вежливый и категорический отказ. Они стояли, столпившись у входной двери, сложив руки за спиной и широко расставив ноги. Такое количество людей такого качества, находящихся в узком коридоре, весьма затрудняло передвижение по квартире. Я постаралась деликатно объяснить, что они занимают слишком много места в коридоре и если всё же пройдут в комнату, то будет удобно не только им. В ответ вновь получила очень вежливое извинение и пожелание выйти на лестничную площадку. Я не возражала и их непосредственные начальники, судя по всему, тоже.

Через несколько минут «военный совет» был окончен. Они вдвоём вышли из кухни.

– Ты всё собрала? – спросил Георгий.

– Да, – сказала я и показала на две сумки. В одной были мои вещи, а в другой истошно орущий кот.

Воронин, подхватив обе сумки, направился к выходу, за ним Георгий, замыкала шествие я. В последний момент метнувшись в комнату, я всё же забрала из вазы букет гвоздик. Поставив квартиру на сигнализацию и закрыв дверь на все действующие замки, положила ключи в сумочку. «Группа товарищей» всё это время стояла на площадке в полном молчании: говорить они всё равно бы не смогли, так как при всём желании не могли бы перекричать моего кота, который от души «веселился», сидя в наглухо закрытой сумке.

Двинулись по лестнице мы в следующем порядке: охранник, за ним охранник с моими сумками, Воронин, Георгий, я с цветами и снова охранник.

Выйдя на улицу, я увидела, что рядом с уже знакомым джипом стоят ещё две внушительных размеров иномарки тёмного цвета. На этот раз Георгий, взяв меня за руку, повёл к машине, похожей на «Мерседес» (в иномарках я не сильна).

Воронин сел за руль, а рядом с ним один из охранников. Георгий и я разместились сзади. Утонув в кожаном сиденье, я тут же прикрыла глаза: очень не хотелось демонстрировать нуворишам свой «щенячий» восторг по поводу ослепительной роскоши салона автомобиля.

Когда мы тронулись, впереди ехал джип, а за нами «Форд». Я наконец перевела дыхание и открыла глаза. Спокойно, даже с некоторым равнодушием осмотрела салон машины.

– Очень красиво, уютно и комфортно, – сказала я без всякой экзальтации.

Георгий согласно кивнул головой.

– Скажи мне, пожалуйста, учитывая наличие всех этих машин, что тебя подвигло на поездку в автобусе, да ещё в час пик? – обратилась я к нему.

– Пагубная привычка курить, – спокойно ответил он.

– ?

– Иногда, когда у меня неважное настроение, я люблю гонять на машине по ночному городу. Для меня это больше чем наркотик. Под утро у меня закончились сигареты. Случайно оказавшись в вашем «весёлом» районе, я остановился на несколько минут у магазинчика «24 часа». За эти несколько минут я приобрёл сигареты и потерял машину, телефон и документы. Ну а продолжение этой эпопеи ты знаешь, – закончил он.

– А что стало с машиной? – поинтересовалась я.

– Её уже нашли и готовят к продаже. Мне стало неприятно находиться в ней после того, как там побывал вор. Только не спрашивай, что произошло с похитителями. Достаточно того, что они живы, хотя род занятий теперь им придётся поменять.

– Это уж точно, – подтвердил Воронин.

– Ты что, Господь Бог? – я снова обратилась к Георгию.

– Нет, – ответил за него Воронин. – Георгий Владимирович – его правая рука.

– Пётр Сергеевич! – остановил его Георгий.

Воронин тут же сконцентрировался на дороге.

После недолгого молчания я, вновь не выдержав, спросила:

– Почему их именно двадцать шесть?

– Потому что именно двадцать шестого ты свалилась мне, как снег на голову.

Меня мучила масса вопросов. Но не здесь и не сейчас. За тонированными стёклами окон мелькали улицы города. Мои голова и тело стали наливаться тяжестью. Я почувствовала, как цветы начали потихоньку сползать с моих колен на пол. Георгий осторожным движением собрал букет, заодно подняв с пола несколько упавших гвоздик и куда-то убрав их. Затем, на что-то нажав, превратил моё кресло в полукровать (спинка чуть откинулась назад, а под ногами появилось продолжение сиденья). Наклонившись к моему уху, он тихо, почти одним дыханием шепнул: «Поспи. Теперь всё будет хорошо».