Александр Сыров - В тисках антилюбви

Нам понадобилось больше часа, чтобы дойти до центра лабиринта. Перед нами, как из-под земли, неожиданно вырос красивый каменный Храм. Он был устремлен в небо всеми своими стрельчатыми окнами и ракетообразным куполом. Казалось, что этот «звездолет» через секунду прошьет ткань пространства и свяжет в единое целое все галактики вселенной. Арочный портал Храма украшали широкие гладкие ступени из шунгита. Я насчитал семь ступеней.

–Зайдешь внутрь Храма, – начал наставлять меня монах, – и, не останавливаясь, никуда не сворачивая, иди прямо до выхода. Нужно будет миновать семь нефов – это такие вытянутые помещения, обрамленные колоннами. Главное, иди прямо, не заходи за колонны. Они будут разной высоты, не заблудись. Когда доберешься до выхода, просто открой дверь и с богом продолжай путь. За дверью – другой мир, другая вселенная. Все – прощай.

Савватий изобразил на лице что-то похожее на улыбку и через несколько секунд исчез из поля моего зрения. «Такой же прыткий как Кiй, я даже спасибо не успел сказать», – с этой мыслью я стал подниматься по ступеням.

Цифра семь – моя любимая цифра. Даже не знаю, почему. Кстати, с Катей я познакомился 7 марта в седьмом вагоне. Вот такие совпадения. И даже теракт не помешал нашему сближению.

Так что, семь нефов я преодолел без труда, строго выполняя наставления Савватия. Было такое ощущение, что я иду по роскошному весеннему саду. Даже немного кружилась голова от благоуханий, наполняющих воздух. Хотелось петь и смеяться. На выходе я только прикоснулся к двери и она сразу же открылась, – так легко скользит, послушная движению руки, занавеска из шелка.

Я вышел и замер: передо мной лежал такой же каменный лабиринт, как и на острове гипербореев. У подножия лестницы стояли два человека и внимательно разглядывали меня. Я стал спускаться вниз, уверенный в том, что эта парочка меня встречает. Третья ступенька, четвертая, пятая, – и вдруг меня словно током пронзило: я узнал Степана Степановича Полянского. Да, это точно он. Ближе ко мне стоял высокий и прямой как свеча мужчина в монашеском одеянии, а за ним – Полянский, собственной персоной. Вот так встреча! Пока я осмысливал ситуацию, на мой оживший космофон посыпались сообщения о пропущенных звонках. Одна только Катя звонила тринадцать раз. Есть и какая-то видеоинформация. «Ладно, посмотрю потом», – я подошел к Полянскому и, что называется, с места в карьер заявил: Степан Степанович, у меня есть материал-бомба. О моем путешествии в прошлое. Я хочу, чтобы этот материал опубликовали в «Голосе Вселенной».

– А как же «Анти-газета»? – спросил редактор.

– Я решил уйти из «Анти-газеты». Возьмете меня к себе?

– Вот так сразу. Хотел купить дом с крышкой, а привез глаз с шишкой. Ты скажи, как ты очутился на Земле, на одном из Соловецких островов. Это какое-то кино, – Полянский открыл свой старомодный кожаный портфельчик и достал небольшую мельхиоровую фляжку и две серебряные стопки. – Давай по пятьдесят грамм за встречу выпьем.

Я все рассказал, как на духу. В свою очередь разоткровенничался и «Стакан Стаканыч». Как оказалось, Полянский по приглашению Тургинова решил посетить параллельную вселенную, так сказать, своими глазами, посмотреть на общество развитого социализма.

– Ладно, перебежчик, отправляйся на Гариону. Я скоро вернусь. Пока готовь материал. Я почему-то был уверен, что ты надолго в «Анти-газете» не задержишься, – Полянский плеснул в стопки еще по 50 грамм. – Давай, за возвращение блудного сына.

Монах нас поторапливал. Я пожелал Полянскому счастливой дороги и на всякий случай дал ему 50 гривен. Для Кiя. Хотя, с князем «Стакан Стаканыч» общий язык найдет быстро. В этом я был уверен.

Наконец-то я смог посмотреть видео-ролики, которые переслала мне Катя. От увиденного у меня слегка зашевелились на голове волосы. Ужас! Нужно срочно связываться с космической службой безопасности. Террористы готовятся сжечь Землю. И Ухорезов имеет к этому страшному преступному замыслу самое прямое отношение. На все мои звонки Катя не отвечала. Длительные гудки острыми иголками пронзали мое сердце.

Хамелеону не просто было передвигаться по домику: вуаль, оставленная Катей на кровати, случайно зацепилась за маленький рог на кончике носа, и Джексон тащил за собой это одеяние, не подозревая о том, что он «надел» непробиваемый «бронежилет». Спустившись по лестнице на первый этаж, Джексон пробежал по полу и затем юркнул в подвал между ног «Сатира». Катя заметила своего любимца. В ее глазах блеснули слезинки. Хамелеон неожиданно принял воинственную позу – при этом один глаз его смотрел влево, другой – вправо- широко открыл рот, из которого стрелой вылетел язык, и громко, насколько хватило сил, зашипел на Хандсмана.

«Сатир» как раз собирался в этот момент отсечь Кате лазерным пистолетом правую руку. Увидев грозно шипящего хамелеона и летящий навстречу ему язык, Хандсман на секунду окаменел. Не просто испугался – «Сатира» парализовало, как кролика, увидевшего рядом удава. Джексон, продолжая шипеть, стал наступать на Хандсмана. «А-а-а-а-а-а!», – истошно, как помешанный, закричал «Сатир» и выстрелил в хамелеона. Но лазерный луч лишь рассыпался на тысячи мельчайших искринок, не причинив хамелеону никакого вреда. Вуаль не пропускала лазерный луч. Побледневший Хандсман со всех ног бросился к выходу. В его сознании, как это уже не раз бывало, возникла раскрытая пасть огромной, гигантских размеров твари, пожирающей его отца. Это жуткое наваждение стало частью подсознания Хандсмана много лет назад, когда он был пятилетним ребенком. Его семья тогда поселилась на одной из только что открытых планет галактики Туманность Андромеды. Первые поселенцы вырубали джунгли, готовили территории для тех, кто должен был сменить космических пионеров.

В один из дней Стивен, отец Хандсмана, работал на своем участке в джунглях на трелевочном тракторе. В кабине нашлось место и для мальчика. Стивен, несмотря на протесты, жены, Хелены, всегда охотно брал сына с собой, учил его управлению тяжелой техникой. Хелена не одобряла такие воспитательные методы Стивена: в джунглях было небезопасно. На планете, возраст которой составлял всего миллиард лет, обитали животные и насекомые очень больших размеров. Нередко над деревней первых поселенцев, громко трепеща крыльями, пролетали гигантские стрекозы. В такие дни казалось, что в небо поднялись какие-то модернизированные транспортные самолеты. Стая таких стрекоз производила страшное впечатление. Хорошо было видно, как вращаются из стороны в сторону, выискивая жертву, огромные, выпученные глаза насекомых. Часто какая-нибудь из стрекоз крепкими челюстями, как железным ковшом, на лету схватывала муху или мошку и тогда слышался сравнимый с камнепадом хруст пережевываемых крылатой хищницей ребрышек несчастной мухи. Мошки и мухи тоже вырастали на планете до больших размеров и поселенцы через какое-то время поняли, что стрекозы избавляют их злобных врагов. Деревня хорошо охранялась, но все равно из джунглей иногда приходили или приползали незваные гости. Охране приходилось вступать в смертельно опасные схватки с огромными ящерицами и змеями. Нередко выползали на свет и уродливые существа-гибриды: полузмеи-полуящерицы с рогатыми вытянутыми головами. Некоторые экземпляры вместо рогов имели ряд острых шипов. Такие гибриды (поселенцы их называли жертвами полиморфизма, рождающимися в результате генного сбоя) могли как ползти, убирая короткие ноги под низ туловища, так и довольно резво бежать.