Вадим Сухачевский - Превыше всего!

Невозможно очертить границы их царств, ибо едва ли существует в мире место, где нет ни помоек, ни нищих. Там есть даже свой язык, столь древний, что он вряд ли знаком хоть одному лингвисту.

Власть монархов безмерна, их личные богатства поистине неисчислимы. Хотя их подданные живут в полной нищете, они, как пчелки, неутомимо несут в казну заработанные ими грошики, центики, сантимо и т. д.

Горе тому, кто навлечет на себя гнев монархов. У него не будет ни малейшей возможности скрыться, ибо их подданные – везде, нет такого места, где они не смогли бы настигнуть провинившегося, а последующая за этим казнь поражает воображение своей жестокостью.

Монархов отличают династические уродства – у кого третий глаз на брюхе, у кого врожденный горб. У знати рангом пониже уродства менее заметны – у одних по шесть пальцев, у других рудиментарные хвосты, и проч.

Монархи беспрерывно меняют свое местонахождение, но с уверенностью можно сказать: они всегда там, где сильнее голод, где страшнее озлобленность народа, где больше нищеты и убогости…

(Одна страница, видимо, утеряна, осталось только самое окончание статьи. – Ю. В.)

…этих монархов, имена которых с веками не меняются: Лука и Фома

…Бедная Россия! Именно ты теперь стала пристанищем страшных уродов! Именно здесь звучит их клич: «ЫШ АБАРАК БУЗЫК! », слышанный мною здесь, в Петрограде, уже не раз.

О том же, как я проник в их чертоги и о быте и нравах подземных царств и о многом другом читайте в моих следующих публикациях.

N. N.

* * *

(Из статьи, опубликованной в той же газете на другой день после предыдущей)

…с прискорбием сообщить о трагической гибели одного из лучших журналистов России, публиковавшегося под инициалами N. N. Подлинное имя его Иван Петров-Разумный.

…не считаясь ни с какими опасностями, проникал туда, куда был заказан путь малодушным…

…в том числе и его последнюю публикацию, касающуюся Королевства Нищих и Империи Помоек…

… с переломанным позвоночником, не в силах шевельнуться, был заживо съеден крысами. К груди его была приколота записка: «Уроды не мы, ты сам урод! Ыш абарак бузык!»

…Светлая память о нашем товарище…

(Дальше оборвано. – Ю. В.)

* * *

(Г-н Конышев продолжает)

…Да, это были, безусловно, они, те самые короли подземного мира!

Впервые, едва начав служить в Тайном Суде, я услышал о них от Андрея Исидоровича. Оказывается, за свою многовековую историю Тайный Суд не раз, хотя и весьма редко, вступал во взаимодействие с подземными монархами (на то были разные причины). Иногда требовалась их помощь, всегда не бескорыстная с их стороны (даром эти монархи ничего не делали), иногда же между ними и Судом начиналась подлинная война, всегда весьма кровавая.

Увы, моя первая встреча с ними, происшедшая примерно полтора года назад, пришлась именно на этот период боевых действий, и помимо довольно страшных воспоминаний, я вынес на себе из их подземелья не менее страшные отметины на теле – следы мучительных пыток, включая выдранные калеными щипцами куски мяса на своих боках, – такую вот память оставили они мне о себе, неотделимую от всегда присущего им почему-то запаха квашеной капусты. Также увы, Андрей Исидорович перед моим отбытием в Одессу не посвятил меня, в каком периоде нынче находятся наши с ними взаимоотношения. Если по-прежнему во втором – то попутное соседство с ними не сулило ничего хорошего.

Вдруг пробежала мысль: а что если Черный Аспид действует под их покровительством? Тогда нынешние дела мои обстояли и вовсе довольно худо…

Впрочем, это было не слишком похоже на них: уж слишком громкими были злодеяния этого самого Аспида, а монархи не любили шума вокруг своих имен.

Ну а если они все же сменили свой thestyle ?Что же, я в этом случае отступлюсь от задуманного – покарать Черного Аспида? И я твердо решил для себя, что сему не бывать – не отступлюсь ни при каких обстоятельствах. Это – Par-dessus tout! (Лексика моего генерала, как видите, понемногу входила в меня.)

Генерал-губернаторский конный экипаж с орлами стоял на самом перроне, лишь ему такое дозволялось. Из экипажа четверо дюжих носильщиков перетаскивали в салон-вагон тяжеленные сундуки, чемоданы, баулы и прочий скарб, да, его высокопревосходительство основательно снарядился в дорогу; делали они это под строгим присмотром лакея Никиты, если все еще и прихрамывавшего на обе ноги (видно, давали о себе знать набитые вчера мозоли), то уже – лишь едва-едва.

Сам генерал, облаченный в белоснежный мундир с золотыми погонами, увешанный кучей орденов (тут были и «Георгии» аж трех степеней, и «Владимир» на розовой ленте, и «Станислав», и какие-то ордена иностранного происхождения), тоже топтался возле экипажа, вероятно, в ожидании меня. Рядом с ним топтался какой-то худой субъект довольно унылого вида, лет тридцати, с жиденькой бородкой, в рубахе-толстовке.

От остального состава губернаторский салон-вагон ограждал кордон полиции, но несмотря на это, какие-то инвалиды недобро грозили в сторону экипажа своими костылями.

Когда я приблизился к кордону, генерал кивнул, и меня пропустили. Вид у его высокопревосходительства был весьма хмур, а от экипажа почему-то исходило отвратительное амбре, в котором угадывался смрад фекалией. После минуты молчания генерал наконец произнес:

– Это надо подумать! В генерал-губернаторский экипаж… в орлов Российской Империи – и самым натуральным говном! Каково?!.. Хотел, право, всех перестрелять, да рука не поднялась: детвора!..

Оказывается, по дороге одесские мальчишки обкидали карету дерьмом (надеюсь, мой генерал уже начинал понимать отношение к орлам в наступившие времена).

Затем генерал поманил меня чуть подальше и зашептал:

– Вы, кстати, оказывается, большую услугу мне оказали.

Я лишь посмотрел на него вопросительно.

– Да, да, преизрядную услугу… Видите вон того… гм… господина? – Он украдкой кивнул в сторону субъекта в толстовке. – Какой-то родственничек Ироиды Васильевны, седьмая вода на киселе, некий господин Балуев. Тоже ему, видите ли, приспичело в Санкт-Петербург. Ироида его прежде в глаза не видела, но, добрая душа, упросила меня. Так бы его, – родня супруги все-таки, – пришлось бы на ночь к себе в спальню забирать; а тут – пардон! Место уже вам обещано!.. Ничего, пусть мается в каюте для прислуги, там одна койка свободная. Как-нибудь перетерпит, не велика птица!

Шептал он довольно громко, господин в толстовке вполне мог кое-что из этого слышать, но его высокопревосходительство сие мало заботило.

– А письмо какое-нибудь рекомендательное у него при себе было? – гораздо тише спросил я. – Уж коли его прежде в глаза не видел…

Генерал беспечно махнул рукой: