Сергей Skolorussov - Похороны Криса

Надо быть осторожным и никому долгое время не говорить о находке. Даже Варе. Это опасно. Владельцы этого саквояжа или ридикюля – не простые люди. Вчера в парке они стреляли. Из-за чего стреляли? Только ли из-за денег?

Я стал перебирать содержимое первого пакета и попытался вникнуть, что там написано по-русски. Это были какие-то разъяснения к Корану, а также конспекты выступлений неизвестных мне арабских проповедников. Я не особо разбираюсь в мусульманской теологии, поэтому не смог квалифицированно определить назначение этих книг. Но судя по вечерним событиям, они были какой-нибудь радикальной направленности. Наверное, ярые проповедники ваххабизма пытаются заманивать в свою секту новых адептов. Но сумма – не слишком ли она большая для организации проповедей? Да кто его знает, какие у них расценки? Может и не большая. Вон, Илья Пономарев за одну лекцию в «Сколково» получил в свое время двести тысяч баксов. Так он еще возмущался, мол, такая работа стоит в десять раз больше. Но я не Илья Пономарев. Я Владимир Пивоваров. И деньги эти – вовсе не за лекцию. Перед глазами калейдоскопом запрыгали картинки: взорванный скоростной экспресс, теракт в метро, война в Сирии. Блин! Я буду кататься на «Мазератти» по Лазурному берегу – а в моем городе какие-то твари будут готовить людей для совершения терактов? И тут меня осенило! Сегодня 29 мая. До начала Чемпионата мира по футболу осталось всего две недели. Не связаны ли вчерашние события с ним?

Совесть вывернула меня наизнанку. И я решился. Отныне у меня две задачи: отдать содержимое саквояжа правоохранительным органам и при этом не расстаться с деньгами. Я убедил себя, что двести сорок тысяч евро как раз соответствуют плате за мою гражданскую позицию. И за риск, которому я подвергаю себя и свою семью. А галифе с кожаным задом пусть радуется тот, у кого есть лошадь. Или, к примеру, осел.

Определившись со стимулом гражданской ответственности, я испытал зуд активизации жизнедеятельности и азарт политического интригана. Надо действовать! Действовать немедленно и предельно осторожно. Черт возьми! Пусть это звучит пафосно, но я ощутил каждой клеточкой своего в меру упитанного организма, что пора совершить, может быть, главный поступок в своей жизни. Да что там – подвиг!

«В чем суть и смысл? Зачем живем? Бесцельно жить – сплошная пытка. Решился сгоряча: «Не проросту быльем!» И это моя первая попытка».

Пивоваров В.В. Сборник собственных перлов.

Изд-во «Файерфлай». М., 1994. Т.1.С.134

Итак, что делать? Может пойти в парк и подбросить саквояж на могилу Криса? Туда – где я его и подобрал, собственно. Фээсбэшники, несомненно, будут его там искать. Сказано – сделано. Я положил саквояж в рюкзак и вышел на улицу. Было уже десять часов утра. Толпы народа спешили на работу. Приблизившись к «Парку Авиаторов», я обратил внимание, что на тихой, прилегающей к нему Кузнецовской улице припаркованные машины стоят не только со стороны домов, но и со стороны зеленых насаждений. Такого здесь никогда не бывало, так как подобная парковка явно затрудняла проезд. Я даже не стал приближаться к парку и свернул в сторону. Все ясно – там уже работают спецслужбы. Не понятно, на что ты надеялся? Это же не эсто-о-онские спецслужбы. Мне светиться никак нельзя, иначе плакали мои денежки. Я зашел в ближайший магазин, купил пива и вернулся домой. Пиво я пить не стал. Чекист должен иметь горячее сердце, холодную голову и чистые руки. Сердце раскаленным камушком жгло меня изнутри. Температуру головы – я не знал, как замерить. А руки, зайдя домой, я всегда мою с мылом. Во мне вновь стал бороться пламенный гражданин с честным, но не слишком богатым обывателем. Что делать? Что делать, что делать… Будем мыслить логически. Исходное. У меня есть сумка с деньгами. Кому отдавать найденные деньги? Преступникам или государству? Это глупо. Я считал, что ни те, ни другие не заслужили такую награду. Значит, можно считать, что эти деньги мои. Логично? Логично. Единственный минус, не позволяющий мне спокойно и в оттяжку тратить найденную валюту – это экстремистская литература. Может забыть про нее? Нет. Не смогу. Пиво, купленное за эту валюту, будет жечь во мне язву. И даже французские улитки покажутся жалкими огородными слизняками. Да и как тут забудешь? Вдруг эти типчики кого-нибудь взорвут? Тогда я вообще не смогу жить. Тем более, спокойно. Знать бы, кто за ним гнался. А зачем знать? Думаю, даже если погоня не была связана с ФСБ, о перестрелке им известно. Хорошо известно. И это полностью доказано моим утренним походом в парк. Стоп! Телефон. Вот связующее звено с теми, кому были направлены деньги и литература. Может вставить симку и посмотреть номера, которые зафиксированы в нем? Нет. Во-первых, тебе они ничего не скажут, эти номера. Ты же не сотрудник органов, у которого есть доступ к базе данных всех и вся. Во-вторых, включив телефон, ты засветишься. Тебя запеленгуют и установят место нахождения твоих денег. Это даже грудным младенцам известно. По детективам и блокбастерам, непрерывно идущим по всем каналам российского телевидения. А если пойти куда-нибудь в другой район города и там посмотреть содержимое телефона? Тебя хоть где запеленгуют. Потом по видео со спутников и камер наблюдения путем отсеивания выйдут на твою физиономию. Проследят маршрут твоего следования. Придут сюда и заберут твои деньги. Почти твои. Поэтому вариант с телефоном пришлось забраковать. Но идеи ко мне всегда являются толпой. А вдруг эти деньги фальшивые? Если они фальшивые, то смысл в конспирации пропадает. Совсем пропадает. Я достал пачку и стал рассматривать купюры. На вид, ничего особенного. Деньги, как деньги. Если менять валюту на сумму менее сорока тысяч рублей, то паспорт для такой операции не требуется. Я вытащил сотенную купюру и положил в карман. После этого включил компьютер и напечатал записку для ФСБ: «Прагуливаясь с сабакой, я нашел в Парке Авиатаров чимодан с эстрымисткой летиратурой. Готов перидать ево, но анонимно. Если вас интирисует это, то вылажите на крильцо ФСБ на Литейном кирпичь. И тада я сразу саабщу, где вы сможите зобрать чимодан». Мне показалось прикольным специально изобразить из себя безграмотного человека. Пусть аналитики и эксперты ломают голову, определяя психологический портрет «афтора» этого произведения. Записку я печатал в латексных перчатках. Я же не дурак. Не снимая перчатку с правой руки, я доехал до Невского проспекта. Здесь без проблем мне поменяли сто евро на рубли. Это значит, что деньги настоящие. Если бы они оказались фальшивыми, то я бы сразу поехал домой, взял портфель со всем его содержимым и с чувством выполненного долга отвез бы его в ФСБ. А так как деньги оказались деньгами, а не описанными в Уголовном Кодексе произведениями фальшивомонетчиков, мне пришлось выворачиваться наизнанку, чтобы убить сразу двух зайцев. Вы понимаете, о чем я.