Маша Стрельцова - Дзен в большом городе

Манька храбро барахталась, но чувствовалось, что выбивается из сил. Что-то клекотала на своем наречии, захлебываясь темной водой, смотрела на меня огромными глазами, полными беспредельного страха.

Я даже успела сбегать к лягушатнику, и убедилась, что людей на речке нет! Просто нет!

— Манька, плыви на берег! — кричала я девчонке, метаясь по песку. — Ты же умеешь плавать, ну же!

Та смотрела на меня глазами подстреленного зайчонка и ручонки ее соскальзывали с березового ствола.

В воду лезть отчаянно не хотелось. С водяным шутки плохи, да еще и вода в омуте была какая-то больно страшная. Вязкая, черная, маслянистая. Но Манька тонула, и потому я шагнула в омут и поплыла к ней своим знаменитым стилем по-собачьи, каждую секунду ожидая, что сейчас на моей ноге сомкнутся мерзкие руки водяного. Кожи касались склизкие нити водорослей, я вздрагивала от ужаса, но плыла.

А что было делать? Это-надо-было-сделать, и все тут. Хочешь — не хочешь, а бывают ситуации, когда надо наплевать на страх и делать то, что нужно.

Маньку я тогда спасла, отстегала прямо на берегу ивовым прутом и велела объяснить, какого черта ее понесло в омут. Та, горько рыдая, показала на желтые кувшинки, что росли далеко от берега.

И вот теперь, спустя два с лишним десятка лет, я снова обмирала от страха, но делала то, что должно. Ехала в гости к покойнице и везла с собой на верную смерть одного ужасно вредного парня.

«Да чего уж сразу на смерть, — засомневался внутренний голос. — Может и выживет, он вроде не промах».

«Может», — нервно отозвалась я.

— Рассказывай, куда мы едем, и к чему готовиться, — спокойно велел Тау.

За спиной у него и правда была боевая катана.

— Ты часом не знаешь Нинку Завьялову, она в одном доме с Женькой живет? — начала я осторожно.

— Знаю, — нетерпеливо оборвал он. — И что?

— Мне кажется, она от большой любви к Женьке задумала пакость, — шепотом поведала я. — Подкупила ведьму и подняла на заброшенном кладбище дух неупокоившейся колдуньи!

— Вот у тебя фантазия! — одобрительно хмыкнул он.

— Была бы фантазия — давно бы версию построила, — буркнула я. — А так — я просто ни-че-го не понимаю. Ты крестик помнишь, который я тебе на шею одела перед медитацией?

— Это когда на меня покойник напал?

— Покойница, — поправила я. — Так вот, мне его ведьма вручила под тем предлогом, что это оберег. Только я теперь уверена в одном — это, наоборот, был талисман, открывающий дорогу той покойнице-колдунье через мои собственные охранные заклятья. Ты одел — и пострадал. Я, то недолгое время, что носила крестик, тоже почти подверглась нападению. Слава Богу, Женька спас.

— Все-таки ты идиотка. Логическая дыра размером с вагон, — подумав, указал Тау. — Крестик дали тебе, а ты говоришь, что Нинка из вредности решила отомстить Женьке. Ты-то тут при чем?

Стиснув зубы, я поклялась себе не реагировать на его оскорбления. Дело прежде всего.

— А при том, что я единственная Женьку вижу, и только я ему и помогаю. Похоже, что-то у них пошло не так, когда я вмешалась. Женька явно должен был умереть, а он всего лишь в коме, и я, профессиональная ведьма, вытаскиваю его. Понимаешь? Не станет меня — его достать будет проще простого.

— Ну не скажи, Женька хитрый перец, — не поверил Алекс.

— Раньше — может быть, а сейчас он просто привидение. Вот только я одного не могу понять. Как Нинка уговорила ту ведьму на нее работать?

— Слушай, да не гони ты так, а? — раздраженно попросил он. — А лучше — выкини купленные права и поучись на курсах водить машину.

— Там люди уже наверняка умирают! — в тон ему ответила я. — Ночь, покойницкое время.

Я пыталась не думать об этом. Рядом с Дэном остались профессиональная ведьма и рукоположенный в сан священник. Наверняка я приеду, а они уже с песнями покойницу обратно закопали и цветочки посадили.

Только как я себя не уговаривала, а верилось мне в это слабо. На коленях у Дэна сидела не деревенская любительница телесных утех. Это была покойница. Сейчас я припоминала и то, как неопрятны были ее волосы на затылке, и ладонь ее была серой, так выделявшейся на фоне тела Дэна цвета меда.

Он не изменял мне.

Он умирал, потому что я надела на него крестик, который должен был привести покойницу ко мне. А я его бросила и убежала в город.

Господи, ну как я могла подумать о нем такое? Да ни один парень не станет так себя вести через полчаса после того, как сделал предложение девушке, и она дала согласие!

— Магдалина, ты главное успокойся, — бесстрастно сказал Тау. — На тебе лица нет. С таким настроем в битву не идут.

Я промолчала, лишь прибавив скорости. Я торопилась, понимая, что не успеваю. Что прошло уже два часа, как я оставила Дэна с покойницей. Достав сотовый, я в который раз позвонила Дэну. Трубку никто не снял.

Я ехала, и холодная ярость клокотала во мне. Если вдруг опоздаю — я камня на камне не оставлю от того кладбища. А покойница пожалеет, что со мной связалась. Ее что, никто не предупредил, что парень, на которого она покушается — любим некроманткой?

Я промчалась стрелой через Богандинку, выехала на дорогу к карьерам, и свет фар выхватил бредущую по обочине женскую фигуру. Сердце дало сбой, это была явно не Лукерья или Пелагея. А в то, что какая-то деревенская бабенка обожает прогулки в полночь за околицей, да еще по соседству со столь худым погостом — я никогда не поверю. И потому я резко затормозила и рявкнула в окно:

— Кто такая?

— Лора, — ветер донес до меня испуганный голос старой ведьмы.

Сдав назад, я поравнялась с ней, вышла, наотмашь ударила ее по щеке и яростно закричала:

— Говори, старая курица, кто тебе крестик дал, который ты мне подсунула?!

— Марья, ты чего?! — взвизгнула она.

Я, содрав с нее платок, поудобнее вцепилась в седой пук волос и принялась бешено хлестать ее по лицу:

— Дрянь, какая же ты дрянь! Добренькой прикинулась, думала, я ничего не узнаю?! А ну говори, на кого работаешь?!

— Марья, Христом-богом прошу, успокойся, ничего не знаю, про что ты говоришь! Новый крестик был, никто мне его не давал!

Я видела ее перепуганные глаза, и на миг жалость и сомнение шевельнулись в душе, но я их подавила.

— Сука, я все знаю!!! Не оберег на нем, наоборот, он дает проход покойнице! Лора, лучше признайся, я же тебя закопаю!

Она взглянула в мое залитое яростью лицо, но все равно не поверила.

— Никто не давал! — снова залепетала она.

— Алекс, катану, — протянула я руку не глядя.

Луна блеснула на стальном полотне лезвия, отразилась на лице Лоры, и тут она поняла, что я не шучу. Нечеловеческим усилием она вырвалась, подняла руку, явно собираясь колдовать, и выкрикнула первые слова заклятья. И снова луна отразилась в стали, а ведьма завыла раненным зверем.