Иоанна Хмелевская - Гарпии

— И выходит, её наследниками официально оформлены перечисленные вами лица? Я правильно понял?

— Совершенно правильно, пан старший комиссар.

— И вы не предвидите каких-либо осложнений с получением наследства?

— Абсолютно никаких. Сорок миллионов долларов, оформленных должным образом, помещённым в акциях. Актуальные денежные поступления перечисляются на банковский счёт, тоже оформленный должным образом. Поделены между наследниками по состоянию на момент смерти завещательницы. С гордостью могу заверить — оформлено на высшем уровне! Так что если возникнут какие препятствия, то лишь с вашей стороны, пан старший комиссар.

Бежан тяжко вздохнул.

— Да, с моей стороны возникнут. Смерть наступила неожиданно и, тоже честно признаюсь, носила насильственный характер. Короче, речь идёт об убийстве.

Трепетный нотариус был потрясён так, что чуть сам не отдал Богу душу. Прошло немало времени, прежде чем он произнёс все ещё дрожащим голосом:

— Тогда, боюсь, я оказался излишне болтлив…

— Нет, нет, отнюдь не излишне. Мне придётся вести расследование, и чем я больше буду знать, тем скорее выяснится правда. Какие у покойной были ещё контакты и встречи? Кроме вас и родных?

— Это мне неизвестно. Может, имеет смысл опять связаться с паном Войцеховским в Нью-Йорке? Тем более, что пани Ванда ведь американская гражданка, возможно, придётся вам снять с него официальные показания? Не исключено, что кроме меня пан Войцеховский ещё с кем-то связывался.

— Вы имеете в виду розыск Дороты Павляковской?

— До этого её матери, Кристины Вуйчицкой. Фамилии у них разные, у матери девичья, а Дорота взяла отцовскую фамилию, хотя её родители официально в браке не состояли. Насколько мне известно, поиски тянулись несколько лет, сначала Войцеховский пытался найти Кристину через своих знакомых, потом подключил частное детективное агентство, а меня разыскали через адвокатскую фирму «Braun and Matschek» просто-напросто Браун и Мачек, поляк, наверное, поэтому пани Паркер и выбрала данную фирму, она ведь только по-польски и говорит, простите, говорила. И вот ещё вспомнилось, только сейчас вспомнил, ну да раньше меня об этом не спрашивали. Мне трижды звонили, интересовались, не приехала ли уже пани Паркер, какая-то женщина, сказала, давнишняя приятельница пани Ванды, даже фамилию сообщила, да я тут же позабыл, не придал значения. В третий раз я сказал — да, пани Паркер приехала, и мы даже условились с ней о встрече в моей конторе…

Эдик Бежан все ещё воздерживался от поспешных выводов, хотя некоторые просто нахально лезли в голову. Надо будет обстоятельно переговорить с нью-йоркским Войцеховским, пока же ещё раз пообщаться с подозрительной семейкой. Он уже вспомнил, что именно забыл уточнить в прошлый раз. Да и как не вспомнить, если в протоколе вскрытия чёрным по белому написано — старушку стукнули по голове тупым тяжёлым предметом. Куда же подевался проклятый крокетный молоток, о котором ему все уши прожужжали? Что-то он там никакого молотка не приметил…

А за два дня до описываемых событий, в пятницу вечером, некая Ханя Выстшик, надомная уборщица, делилась с хозяйкой квартиры своими проблемами:

— Уж я так вам благодарна, пани Вероника, так благодарна, что вы мне этого адвоката посоветовали, то есть нотариуса, хороший нотариус, мне в его конторе все сказали. И если он правильную бумагу напишет, моё дело мигом решат, так что получу я свой клочок земли. И знаете что, проше пани, вот ведь везёт некоторым, там аккурат одна старушка была, оформляла завещание, в другой комнате, да так уж кричала, так на все помещение разорялась, все слышали, ну и я тоже, все своим наследникам записала, как есть все, и теперь никто не придерётся, все честь-честью оформила, не то что моя дура тётка, теперь вот сколько сил и денежек потратишь, пока своё кровное получишь, уж такая дурёха, да будет ей земля пухом… А уж эта старушка аж с самой Америки приехала и столько отстегнула своей родне, даже язык не поворачивается назвать, а что удивительно, если она американка, американцы все миллионеры…

— Американская миллионерша? — переспросила пани Вероника. — Была и у нас в родне одна такая, может, она и есть. Приехала, говорите?

— Приехала. Ванда Паркер её зовут.

— А, нет, это не наша родня. И что же?

Ханя Выстшик так была разобижена на свою глупую усопшую тётку, не составившую нормального завещания, что все дела о завещаниях её живо интересовали, особенно некой Ванды Паркер, проявившей столь похвальную заботу о наследниках.

— Ну и она, Ванда Паркер, какие-то свои бешеные миллионы так поделила, чтобы никого не обидеть, а половину заставила приписать своей крёстной внученьке. Говорю же, проше пани, слушала и горючими слезами заливалась, есть ведь такие порядочные родственники, не то, что моя тётка. И не отпиши эта миллионерша правильного завещания, шиш бы её крёстная внученька получила, уж вы извините, но вышло бы точь-в-точь, как со мной. Мало что человек обещал, все должно быть на бумаге у адвоката прописано, тогда никто не придерётся. Мне даже потом, проше пани, ни о чем не пришлось своего адвоката выспрашивать, я пока эту американку слушала, так сама по себе всему научилась, такие уж они американцы башковитые. И по гроб жизни буду признательна пани за то, что пани меня аккурат к этому адвокату направила, правильно пани посоветовала. Но сдаётся мне, одну глупость эта башковитая американка все-таки отколола. Все своё движущееся имущество она…

— Движимое! — автоматически поправила свою домработницу пани Вероника.

— Правильно, они так и говорили — движимое, что значит пани женщина учёная, так вот своё движимое имущество, я так поняла — личные вещи, она не стала записывать в завещание, пусть, кричит, они сами между собой поделят, это ведь одна семья, кричит, не подерутся, чать. А я скажу — непременно подерутся, как это можно не подраться и по… полюбовно поделить, когда там такие брильянты и прочие драгоценности? Нешто такое возможно? Хотя, может, как миллионы цапнут, на камешки и не позарятся? Там ведь такие миллионы, такие миллионы, сказать страшно…

— Ну, бывает, драгоценности и миллионы перетянут, — заметила хозяйка. — Все зависит от того, что за драгоценности.

— А этого я не слышала, — с искренним сожалением призналась пани Ханя. — Мне и самой было интересно, уж я так прислушивалась, но тут меня вызвал в свой кабинет мой адвокат, что мне его пани посоветовала, и пришлось прямо разрываться. И о своём деле говорить, и про те миллионы хотелось дослушать, а у американской старушки адвокат все ж таки похуже моего будет, спасибо пани, так он не давал той подробно обо всем рассказать, все велел к завещанию возвращаться, ну и я одно поняла твёрдо — её крёстная внученька… хотя, скажите на милость, кто слышал о каких-то крёстных внучках? Выдумают же иностранцы! Так вот, её крёстная внученька получит большую половину, и это, почитай, уже у внученьки в кармане, никто не оттяпает…