Иоанна Хмелевская - Гарпии

Фелиция в ярости напустилась на Меланью.

— Раскомандовалась, дубина! А теперь что же, так все и останется? Зима идёт, вода замёрзнет в трубе и все обрушится!

— От дубины слышу! Пусть уж лучше водосток обрушится, чем этот придурок. Надо вызвать кровельщиков.

«Наконец-то слышу умное слово», — подумал Бежан.

— А платить ты будешь? Они ведь задарма работать не станут!

— И заплачу! Хотя нет, с чего это я стану платить? Ты оплачиваешь все расходы по дому, ты и плати. И хватит нести чепуху. Ты вечно остатки ума теряешь, когда приходится платить. Вот и в тот раз, когда ты заперла Сильвию в подвале и захлопнула входную дверь. Сколько тогда было крика из-за выбитого стекла, а я до сих пор не понимаю, на кой Доротке понадобилось его выбивать, если балконная дверь сроду не запирается…

— Так ведь все думали — она заперта! — примирительно заметила Доротка. — А меня торопили, я и проверять не стала…

— Тебя поторопишь, как же? И где я возьму этого… как его… кровельщика?

— Да с любой стройки, вон их сколько вокруг, а мужики всегда охотно заработают на бутылку.

— Доротка! Найди такого специалиста по крыше или водосточным трубам! Мартинек, отнеси лестницу туда, где всегда лежит. На место! И поступайте как знаете, а я пойду чайку выпью.

Присоединившийся к собравшимся Мартинек поволок лестницу на место, а Бежан последовал вслед за хозяйкой, хотя его не приглашали, одновременно подумав, что Меланья права: проще было прислонить лестницу к дому с другой стороны, а не тащить её через кучи досок и хвороста «на место». И ещё подумал: если бы он смог вот так спокойно послушать перебранку всех этих баб, без официальных допросов узнал бы все, что его интересует.

— Сейчас приготовлю яичные крокетики! — радостно делилась планами Сильвия, потрясая букетиком какой-то грязноватой зелени в руке и входя в дом вслед за Фелицией и Бежаном. — Глядите, сколько укропчика удалось собрать. Ещё сохранился! Самосейка, успел до зимы вырасти. И петрушки немного.

— Сначала чай приготовь! — распорядилась Фелиция и наконец обратила внимание на полицейского комиссара. — Вы тут по служебной надобности? Вам это не помешает напиться чаю?

— Нет, но… — замялся Бежан.

Его не слушали.

— Тогда нечего переться в кухню! — заявила Сельвия. — Слишком нас много для кухни, все не поместимся. Отправляйтесь в гостиную.

— Правильно! — поддержала Сильвию Меланья, появляясь в дверях гостиной. — А кроме водосточной трубы у нас какой-то обед на сегодня предусмотрен?

— Обед ещё со вчерашнего дня остался, — ответила из кухни Сильвия, осторожно складывая яйца в кастрюльку с водой. — Только разогреть. А чай наверняка все захотят…

Следственный метод старшего комиссара полиции Эдика Бежана заключался в установлении с преступниками дружеских, доверительных отношений. И до сих пор такой метод себя полностью оправдывал. Тем более что Бежан понимал: мир состоит не из одних убийц, мошенников и прочих злоумышленников, в мире найдётся и парочка честных людей. Как правило, эти честные люди питали к старшему комиссару полиции чувства добрые и по мере возможности помогали в его нелёгком труде. По этой причине своих подозреваемых комиссар никогда не воспринимал в штыки и не считал с ходу врагами. В данном случае он сел за стол со сплошными подозреваемыми.

— Для начала разрешите сообщить вам новость, — грустно произнёс полицейский. — Я уже располагаю данными вскрытия, и из них следует — пани Паркер скончалась не самостоятельно, ей кто-то помог. И, увы, именно мне предстоит выяснить, кто.

— Это как же понимать — помог? — изумилась Фелиция. — Каким образом? По ней ничего такого нельзя было заметить.

— Ну, как же! — подхватила оживившись Меланья. — Я тебе сразу говорила — какая-то она синеватая.

— Её отравили! — с непонятным пылом вскричал Мартинек, и немедленно глаза всех присутствующих обратились на Сильвию.

— Ну вы чего, вы чего! — возмутилась Сильвия, спокойно пододвигая к себе сахарницу. — Тем, что я готовлю, ещё никто никогда не отравился. Хотя, честно признаюсь, ещё немного — и я бы отравила-таки милую Вандзю, да под рукой ничего подходящего не оказалось. Уж очень она меня допекла. Дай, думаю, нажарю пончиков, а в начинку… ну да это я только подумала, сделать ничего не успела, а потом раздумала, так что нечего пялиться!

Доротка глядела на комиссара полиции огромными, как блюдца, голубыми глазами, исполненными ужаса.

— Вы не шутите, пан комиссар? Её и в самом деле убили? Боже, Боже, как такое возможно! А что ей сделали? Как её убили?

— Прежде, чем я отвечу на этот вопрос, хотел бы взглянуть на крокетный молоток, которым, по вашим словам, она барабанила по полу. Где он?

— Езус-Мария, у меня! — с тревогой вскричала Меланья. — Фелиция наконец забрала его у неё, а я поставила в угол за книжную стенку. Думаю, там он и стоит. Хотите?…

И она приподнялась со стула. Бежан вскочил, опережая её.

— Разрешите мне пойти с вами.

Меланья тут же опять шлёпнулась на стул.

— Если хотите, можете и без меня пойти. Никаких секретов в моей комнате нет. Можете сразу и обыск произвести, не стесняйтесь, только, пожалуйста, не разбрасывайте бумаг…

— Какой обыск, что вы! Пошли вместе.

Крокетный молоток и в самом деле оказался в углу за стеллажом с книгами. Чтобы не усложнять работу экспертов, Бежан взял его осторожненько двумя пальцами у самого молотка и внимательно осмотрел. Показалось, увидел волосинку, но проверять не стал и попросил у Меланьи целлофановый пакет, очень рассчитывая на микроследы.

Меланья не раздумывая опорожнила лежавший на столе целлофановый пакет, вытряхнув закупленную в писчебумажном магазине клейкую ленту.

Засунув в целлофан предполагаемое орудие убийства. Бежан спустился с ним в столовую, стараясь по дороге не задевать за стены длинной ручкой молотка.

В столовой он застал окончание разговора.

— …я ни в коем случае, — энергично ораторствовала Фелиция. — Самая подозреваемая из нас Доротка. Признавайся, это ты убила Вандзю?

— Нет! — мрачно отрицала Доротка. — Хотя временами и хотелось.

— А если это сделал тот, кому вовсе не хотелось? — высказала видимо свежую мысль Сильвия.

— Лично мне с таким человеком ещё не довелось встретиться, — ответил ей садясь комиссар. — Вот разве что пан…

И он выжидающе взглянул на Мартинека.

Мартинек вроде бы смешался.

— Я бы предпочёл, чтобы это сделал кто-нибудь другой, — не очень уверенно ответил он. — Хотя, в общих чертах, я тоже…

— Яцек! — вдруг оживилась Доротка. — Думаю, ему не хотелось убивать пани Ванду. Сколько раз мне говорил — какая у меня замечательная крёстная бабуля, как ему интересно с ней работать. И у него не было причины её убивать.