Иоанна Хмелевская - Зажигалка

— Хорошо, позвоню…

Телефон зазвонил в самом начале десятого утра. Я считала, что надо же иметь совесть: если считается неприличным звонить культурным людям после десяти вечера, то столь же неприличным было бы звонить и до десяти утра. Но трубку подняла. Просто из любопытства.

Божена Майхшидкая была так переполнена впечатлениями после вчерашнего разговора со мной, что не могла ждать. Естественно, я плохого слова ей не сказала и даже не подумала о ней плохо.

Наскоро, но вежливо поздоровавшись, она взахлеб принялась пересказывать услышанное вчера от знакомой:

— Такое я и представить не могла, да и совсем подзабыла, но моя знакомая пишет дневник, точнее, не дневник, а просто письма знакомым, но каждый день, и оставляет себе копию, так что получается дневник, хотя не всегда ставит дату, и приходится догадываться…

Это я вполне понимала, потому что никогда в своих письмах дат тоже не ставила.

— И что?! — торопила я ее, не скрывая страшного любопытства. Мой огромный интерес подзадорил собеседницу.

— И так у нас вышло, что Бригида Майхшицкая овдовела. Майхшицкой она была по мужу, а Дануся, моя знакомая, что с письмами, ее с детства знала. А у ее покойного мужа был дядюшка Вишневский, бездетный, одинокий старый холостяк, жутко богатый, и сам по себе, и из-за полученных наследств. От предков получил, еще до войны. Занимался он тем, что на участке земли выращивал лечебные растения, такое у него было хобби или даже мания, потому как денег это ему не приносило, да и не нуждался он в них. А недвижимость у него была по всему свету разбросана, правильно я вчера сказала, в Швейцарии, и в Америке, то. есть в Штатах. И еще, вы только представьте — в Аргентине! Ну какое состояние может быть в Аргентине, чтобы оно там не пропало? Дикий же край, сплошные табуны быков или еще кого-то, всё вытаптывают, и какое вообще имущество можно сохранить в Аргентине?

Я сама удивилась, и ничего подходящего не пришло в голову. И в самом деле, на чем можно было разбогатеть в Аргентине, к тому же до войны, когда туда еще не сбежали никакие военные преступники со своими награбленными сокровищами? Вот если бы в Перу — я понимаю, перуанское золото. Колумбия — тоже понятно, изумруды. Но откуда огромное состояние в Аргентине? Ну пусть на тех же быках сколоченное, но вроде бы тогда в Аргентине еще и банков не было?

Поскольку Божена Майхшицкая слишком сильно отклонилась в сторону, пришлось ее деликатно вернуть к нашей теме. К тому же у богатого дядюшки, как я слышала, больше всего богатств было в США, так что Аргентину по боку!

— Ну и у этого Вишневского не было никого из родни, только маленький Майхшицкий, сын Бригиды. Он был его крестным, стал им еще до того, как его племянник, муж Бригиды, умер. И тогда много говорили, что станет и наследником богатого дядюшки. Но Дануся говорит… А она лично знала Вишневского, утверждали, что у того был очень тяжелый характер. Данута же говорит, что Бригида была… как бы помягче выразиться… глуповата, что ли. Вот вы говорите, что знали ее, в самом деле глуповата?

И опять я не знала, что ответить. Видела бабу у витрины магазина в далекой Дании много лет назад, практически больше не общались, откуда мне знать, глуповата она или умница? Спросить бы Алицию, но говорить сразу по двум телефонам… И я рискнула.

— Если я за давностью лет не забыла, — начала я осторожно и дипломатично, — то запомнившийся мне случай с одним очень вонючим растением, которое привезла Бригида, вряд ли свидетельствовал о ее большом уме…

— Вот именно, именно растения! — радостно подхватила Боженка. — Я же говорю вам — дядюшка слегка помешался на своих лечебных растениях. А со своим наследством носился как дурень с писаной торбой, то отдает все Богусю — так звали сына Бригиды, то вдруг разозлится и пообещает переписать все богатство на научные учреждения, указав, чтобы на эти средства занимались лечебными травами, то еще что-то выдумает… Бригида вся извелась. Она хотела, чтобы все перешло ее ребенку, и это можно понять, правда?

— Правда! — горячо подтвердила я. — Ее можно понять.

— Вот видите, вы меня понимаете. Но из-за своей глупости то и дело такие номера откалывала, что поступала дядюшке во вред, и сама вызывала его гнев. Взялась помогать ему на участке с лечебными растениями, ведь он был уже очень стар и нуждался в помощи. А сама в растениях совсем не разбиралась, ну, розу от лука отличила бы, но не больше того. Даже не знала, что растет на земле, а что на дереве. Омела же, по ее убеждению, это такой кустик, что растет на грядке. И вот однажды, желая порадовать благодетеля, раздобыла где-то семена жутко вонючего растения, о пользе которого ей наплели с три короба, и посеяла их сюрпризом дядюшке на грядках. То-то обрадуется старичок. Данута до сих пор помнит.

— Холера! — вырвалось у меня. — Я тоже помню! Это было в мое время.

— Значит, пани тоже знала об этом случае? Вот, я же говорю — вы меня понимаете, как приятно иметь дело с таким человеком. Вы не представляете, сколько она причинила тогда всем неприятностей, дядюшка чуть концы не отдал. И тут выяснилось, что маленький Богусь умнее своей мамаши. Он сам принялся по мере сил помогать дядюшке на участке, а матери повелел впредь к растениям не прикасаться, а уж если ей очень хочется подлизаться к старику, осчастливливать его какими-нибудь неживыми подарками. Пожалуйста, подари какую-нибудь красивую лампу, вазу или приготовь ему что-нибудь вкусненькое. Следует заметить, что эта баба, хоть и глупая, готовила феноменально. С ее паштетами ничто не могло сравниться. Это Дануся говорит. Ну не было им равных! И шарлотку тоже готовила отличную. Но сами понимаете, есть каждый день из года в год паштет и шарлотку — любому надоест. Тогда подари опять что-нибудь в дом. Какой-нибудь подсвечник особенный, изящное кашпо, иностранные полотенца, потому как наши в то время ни на что не годились. Помните?

— Уж это точно! — горячо подхватила я. — Это я еще как помню! Их надо было сначала выстирать, а уже потом ими пользоваться, они никак не желали вытирать новыми.

Пани Божене беседа со мной явно доставляла удовольствие, ведь я ее так хорошо понимала! Ну она и разошлась. Я же слушала не переводя дыхания.

— А после вонючих растений дядюшка так разъярился, что Бригиду и видеть не мог, а с бедным Богусем обращался как с крепостным работником. Бригида мучилась, уже и не знала, как исправить свою ошибку, ну и привезла дядюшке из-за границы в подарок уникальную столовую зажигалку, очень дорогую. У нас таких вообще не было, а дядюшка был отчаянный курильщик и любил зажигалки, мог себе и золотую купить… Вот только…

Тут она на минуту замолчала, решая, говорить ли дальше, но удержаться уже не могла.