Иоанна Хмелевская - Бычки в томате

— А кстати! — вспомнила Алиция, которая при виде кофе сразу подобрела. — Может, теперь кто-нибудь из вас расска­жет с чувством, с толком, с расстановкой, что там Эльжбета говорила? Без всякой посторонней фауны.

Я с превеликим удовольствием донесла еще раз то, что пы­талась наскоро изложить в ледяной атмосфере ателье. Мажена помогала мне изо всех сил. Обе мы старались быть как можно точнее и преуспели настолько, что Алиции оказалось некуда втиснуть свои сомнения. Информацию она приняла без энтузиазма, но приняла, и на удивление скоро сделала вы­вод. На наш взгляд — правильный.

— Получается, что этот панголин-павиан-Ромео и так да­лее — одно сплошное вранье? Вы обе отлично знаете, что я из Польши уехала потому, что там все на вранье стоит и вра­ньем погоняет. А теперь эта лицемерная дрянь в мой дом проникла. Вот, пожалуйста, выходит, я была права: он партий­ный, как и твоя тетка!

— Вот только тетку не трогай! Что ты к ней прицепилась? При чем здесь тетка? Она врет наоборот! И вообще она до­военная!

— Ну, разве что довоенная...

Дискуссию о партийности довоенной тетки задушили на корню донесшиеся со двора звуки: привычный скрип калит­ки, шаги, вежливый стук в дверь...

— В роще Иды три богини... — галантно продекламировал некто, появляясь на пороге.

Кажется, это из оперетты «Прекрасная Елена».

— Стефан! — радостно воскликнула Алиция и, сорвавшись с места, чуть было не опрокинула кофейник. — Наконец-то хоть одно человеческое существо!

— Таким приятным комплиментом меня еще никогда не встречали, — обрадовался Стефан, проходя в салон.

Мне он понравился. Было в нем что-то искреннее, свойст­венное всем настоящим друзьям Алиции. Нормального рос­та и телосложения, темно-русый, жизнерадостный и энергич­ный, пожалуй, даже сильный. Я легко представила себе, как, уцепившись одной рукой за склон Гималаев, другой он щел­кает снимки, а третьей отмахивается от йети... Ну, что-то в этом роде... Спокойный, уравновешенный, и ни намека на зажатость.

— Я асептичный, — с легким смущением заявил Стефан, пытаясь здороваться, сохраняя дистанцию. — Тут один баран аварию устроил, я немного помог при устранении последст­вий, измазался, а поскольку это недалеко произошло, то сра­зу к тебе. Мне надо помыть руки. Только сначала скажи, где мне приткнуться.

— В ателье, годится?

— Не вопрос

— Но вам придется бегать вокруг дома...

— Кому это нам? Я буду бегать, один. Иоанна, мы заочно знакомы сто лет, хватит выкать!

Мажена, с одной стороны, поддавшись инстинкту, броси­лась кормить усталого и голодного путника, хотя Стефан ни усталым, ни голодным не выглядел, с другой, — хотела при­нять участие в разговоре, поэтому она крикнула из кухни:

— Эй, вы там, помните, что Эльжбета говорила? Стефан больше знает!

— Дай ему хоть умыться, — остановила ее Алиция и от­правилась с гостем в ателье, расхваливая по пути свои заме­чательные матрасы.

Чудеса чудесами, но избавиться от помеси сглаза с невезу­хой оказалось не так-то легко.

Не успела Алиция вернуться и заглянуть в опустевший ко­фейник, как снова стукнула калитка и на пороге нарисовал­ся Мариан. Мы втроем напряженно застыли, ожидая появле­ния у него в арьергарде супругов Буцких.

Однако Буцких не было, как и Марианова багажа. При ви­де стола, буфета и Мажены у холодильника парень немного оживился.

— Ага, перекусить собираетесь? Фуфло эти ваши, как их там, Буцкие. Голодоморы какие-то. Эго ж надо так обломаться...

— Нашла коса на камень... — проворчала Мажена в холодиль­ник, забыв о своих обещаниях проявить снисходительность.

— Едва их уломал подбросить меня к сестре, раз у тебя все равно места нет, то хоть вещи оставил. Если что, то я пулей к тебе, ладно?

— Стефан уже здесь, — добродушно сообщила Алиция.

— Ага, так это его тачка перед домом...

Со мной вдруг случился приступ творческой фантазии:

— К тому же уже сегодня вечером к Стефану приезжает его невеста, будут спать в ателье. Они поссорились, надеются тут помириться, но боюсь, этот процесс затянется, так что лишние свидетели им ни к чему. Надо же дать людям немно­го наедине побыть.

— Что они, по всему дому будут слоняться? — явно огор­чился Мариан.

— По всему, не по всему, но по ателье и салону уж точно...

Парень разочарованно вздохнул Скрывать свои чувства он не умел, а им требовался выход. Обведя жалобным взглядом все кухонные углы, он присел к столу.

— Буцкие почти совсем ничего не заказали. Одно пиво на­пополам пили, чтоб мне пропасть! А к одному пиву там да­же корки не дают...

Услышав о невесте Стефана, Мажена с Алицией поста­рались скрыть свои эмоции, понимая, что этому призраку выпала роль Китайской стены на пути захватнических уст­ремлений Мариана. Хозяйке дома это не вполне удалось, так как она испытывала непонятную нам слабость к юно­му прожоре.

— Кофе выпьешь? Могу дать кусок сыра.

Мариан согласен был есть все подряд, а Мажена вдруг с неожиданной поспешностью извлекла из шкафчика сыр и принялась его нарезать. Я вспомнила, что он давно валяется, если бы не Мариан, пришлось бы придумывать какие-нибудь блюда с плавленым сыром, чтобы его спасти, так как здесь в сырах толк знают и абы какую муру людям не втюхаешь.

Одним сыром рот Мариану было не заткнуть, и он про­должал жаловаться:

— Вывел их на место чин-чином, все показал, и забегалов­ку для туристов, и озеро, и тех больших, белых...

— Стой, — прервала его изысканную речь Мажена. — Эти большие белые, что такое?

— Ну, птицы... Ну, не гуси, а другие... Ну, нет, не утки, ут­ки помельче... Ну, эти, как их...

— Лебеди, — не выдержала Алиция.

— Ага, точно, лебеди. Они все лопают, что ни дай, — и хлеб, и вообще. Так те им даже хлеба не купили. Вот жмоты! А баб­ки у него имеются, сам говорил.

Нам с трудом удалось сдержать любопытство.

— Что говорил?!

— Да всякое. Много трепался. Про одного человека, кото­рого послали репортаж делать в какую-то соцстрану, вроде к русским. Он сам ему командировку пробивал. Вместе поеха­ли, премию получил...

— Как его звали?

— Кого?

— Того, командированного.

— А точно! Звали как-то съедобно. Холодец?.. Вроде как-то так... Он такой супер-пупер, и платят ему о-го-го. А раз этот Буцек Вацлав ему все устраивает, то и ему обломится, пра­вильно? А еще он ему сам место уступил...

Тут я заметила Стефана. Он стоял в темном коридорчике, всего в метре от кухни, у дверей туалета, умытый, с какой-то одежкой в руках, и внимательно слушал. Мариан сидел к не­му лицом, но явно не видел — возможно, того частично за­слоняла голова Алиции, или просто было уже темно. Я даже пожалела, что Алиция не трехметрового роста. Но скорее все­го взгляд Мариана был прикован к столу, и кроме еды для не­го ничего не существовало.