Анна Ольховская - Первый раз

Во-вторых, заплатить экспертам, исследовавшим сгоревший «Пежо». В том, что тормоза были неисправны, я уверена даже не на сто, а на все двести процентов! Проваливающаяся педаль до сих пор вызывает у меня сердечный спазм. И заключение экспертизы является абсолютным подлогом. Но доказать это я уже не смогу, останки машины, скорее всего, давно утилизированы.

Наконец, в-третьих – собственно работа механика. Пусть он и является подручным фон Клотца, ведь не за «спасибо» же он работает!

И все это – ради чего? Какую цель преследовала эта белесая сволочь, затевая свое гнусное дело? Чем помешала ему Саша?! Он ведь и знал-то ее всего несколько дней!

В том, что намеченной жертвой была именно Саша, я ничуть не сомневалась. Только в момент обострения параноидальной горячки можно было предположить, что убрать хотели меня. Да, есть у меня парочка недругов, с удовольствием сплясавших бы джигу на моих поминках, но у них сейчас масса других увлекательных дел. [4]К тому же фон Клотц пригласил в свой замок именно Сашу с семьей, а я-то прибыла «в нагрузку».

И все же, все же… Выстраивается очень логичная версия, в которой нет ни одного изъяна, кроме одного – отсутствия причины всех этих действий. Ну не вижу я причины, хоть убейте! Впрочем, нет, убивать меня не надо, попытались разик – и хватит. Но факт остается фактом: повода для столь дорогостоящей и гнусной акции нет.

Восстанавливаю хронологию событий. Саша подает на развод: она решила наконец прекратить затянувшуюся агонию своего брака. Пожив отдельно, Голубовский решает пойти на примирение с супругой и приглашает всю семью провести весенние каникулы в Чехии, в замке своего партнера по бизнесу Фридриха фон Клотца. Если даже принять во внимание мое предположение, что конечной целью Андрея являлось вовсе не примирение с женой, а желание подложить свою дочь под богатого и перспективного партнера, все равно – причин для устранения Саши нет. Она ведь вовсе не противилась отношениям Фридриха и Вики. Да Саша не принимала их всерьез, она хихикала над моими подозрениями, но не более того!

Я положила голову на спинку кресла и устало потерла виски. Неужели все действительно было так, как утверждают Голубовский и фон Клотц? И имела место обычная автомобильная авария по вине какого-то местного придурка, тупо бросившего забарахлившую машину поперек дороги? А также истеричной курицы, заполошно хлопавшей крыльями и кудахтавшей, вместо того чтобы постараться остановить автомобиль?

Вот уж это – нет. Дудки! Если остальное еще может быть правдой, то секунды, предшествовавшие аварии, я помню совершенно четко.

Значит, отбросим пока в сторону поиски причин и выстраивание версий, будем действовать. Как? Внимательно слушать, внимательно смотреть, осторожно следить. Если моя версия верна, события ближайших дней должны подтвердить это.

И по большому счету уже подтверждают. Вика и Слава не могли самостоятельно обвинить в случившемся меня, мы ведь достаточно хорошо знаем друг друга, мы были очень дружны. Значит, их целенаправленно подвели к этой мысли, заставили впитать ее и почувствовать своей. А потом старательно подбрасывали ребятам дровишки новых «доказательств», заставляя пламя боли и ненависти разгораться все ярче в их груди.

И теперь Сашины дети ни за что не обратятся ко мне за помощью, что бы с ними ни произошло. А я из досадной помехи, имевшей возможность как-то повлиять на события, превратилась в предмет меблировки, за которым скоро приедет хозяин и увезет его с глаз долой.

Что ж, герр Фридрих, игра, конечно, идет на вашем поле, но играть я буду по собственным правилам!

Легко сказать! А вот выполнить… Нет, что касается физического воплощения моих замыслов, то с этим все в порядке. Я действительно получила свободу перемещения по замку, а также по территории парка. Но полная изоляция в плане общения оказалась для меня куда более трудным испытанием. Никогда в жизни я не чувствовала себя так одиноко, никогда еще меня не презирали дорогие мне люди…

Я физически ощущала волны ненависти и гнева, находившие меня повсюду. С Голубовскими мы практически не встречались, старательно избегая друг друга, но уж слишком сильными были эмоции, захлестывавшие Вику и Славу.

Зато мне совсем нетрудно было сохранять на лице маску плаксивого уныния, даже скотч для ее закрепления на моих щеках мне не понадобился. Я тенью ползала по замку, хныкая и сморкаясь. Последнее действие я выполняла особенно старательно, правда, только в присутствии главного действующего лица – фон Клотца.

Заметив его приближение, я включала вибрацию конечностей, суетливо хватала солнцезащитные очки, которые постоянно таскала с собой (надо же прятать «заплаканные» и «опухшие» глаза!), и, стыдливо отворачиваясь, очищала нос. Используя при этом любую ткань, неосторожно попавшуюся мне под руки. В дело, как правило, шли изящные салфетки ручной работы, до этого чудовищного надругательства над ними гордо сиявшие своими накрахмаленными бочками. Да, мелко, да, не по-джентльменски, но, во-первых, я к джентльменам отношения не имею, а во-вторых, хоть какое-то развлечение должно же быть у бедной женщины! И вид перекошенной от злости физиономии фон Клотца просто заряжал меня энергией.

За пару дней я окончательно убедила обитателей замка в полнейшей собственной никчемности. Даже Сашины дети перестали вспоминать о моем существовании, и выматывающие душу и им, и мне ненависть и презрение утратили свои позиции лидеров. Им на смену пришли страх, злость и отчаяние. Но эти моральные уродцы осчастливили своим присутствием вовсе не меня.

В замке нарастало напряжение. Насколько я поняла из подслушанных разговоров, Голубовские решили не возвращаться домой до тех пор, пока не найдут тело Саши. Во всяком случае, такую версию затянувшихся каникул старательно поддерживали фон Клотц и Андрей.

Но, вместо того, чтобы хоть как-то отвлечь детей от бесконечного кошмара и почаще вывозить их в Клатовы на прогулку, эти двое держали их в замке. Словно в западне. Гулять ребят выводили в строго определенное время, после обеда. И только по территории парка, за ворота – ни-ни!

Я тоже старалась выходить в это время на прогулку. Естественно, отдельно от всех, благо размер участка позволял нашим маршрутам не пересекаться. Но это меня не совсем устраивало, ведь основные разговоры велись именно во время прогулок. Значит, мне придется использовать растущие здесь в изобилии кустарники, стараниями садовника превращенные в идеально ровные геометрические фигуры. Поскольку педантичный немец всегда выгуливал гостей по одним и тем же дорожкам, выбрать подходящее для засады место оказалось делом несложным.