Логунова Елена в «Эксмо» - Кактус Нострадамуса

– Тетя Маша видела сегодня чужую «десятку» – серого цвета, в госномере есть буквы «Б» и «Е». Она запомнила, потому что при виде этого «БЕ» сказала: «Вот баран тупой!»

– Кому сказала? – автоматически уточнила я, вдумчиво купая в расплавленном шоколаде очередную ягоду.

– Коту своему, Пусе, – Трошкина торопливо зачавкала. – И фто инферефно: эта мафива… Извини. Так вот, что интересно: эта самая машина укатила со двора вслед за Зяминой! А «десятка», прошу заметить, это недорогой отечественный автомобиль с механической коробкой!

– А фофифеля… Прости. А водителя серой «десятки» тетя Маша не разглядела?

Трошкина, успевшая закупориться клубничиной, помотала головой.

– Фнаеф фто… Знаешь, что я думаю? – я рассеянно облизнула палец. – Я думаю, надо выяснить, не видал ли кто серую «десятку» с бараньим словом в госномере на паркинге торгового центра «Магеллан»!

– Оифно, – согласилась Алка.

– Фо?

– Логично, говорю, вот что! Звони Денису, у него больше возможностей получить необходимую информацию. Полиция может даже запись с камер наблюдения запросить, а мимо них в «Магеллане» и муха не пролетит! Если серая «десятка» там была, ее увидят.

– И водителя ее увидят! – обрадовалась я такому простому решению. – И Зяму, кстати, тоже могут увидеть, не испарился же он с эскалатора!

Воодушевленная, я позвонила Денису, поделилась с ним тети-Машиными наблюдениями и нашими с Алкой соображениями, но вместо спасибо услышала: «Не учи ученого!», обиделась и сказала:

– Нет, не хочу я быть майоршей Кулебякиной!

Правда, не Денису сказала, а Алке.

– Не хочешь – не надо, – легко согласилась она. – Подожди, пока он станет генералом. Может, это улучшит его манеры и характер, такой хмурый и замкнутый… Признаться, меня даже удивило, что Денис поделился с нами важной информацией о том, что найден труп Поливанко! Я, право, не ожидала, что наш суровый друг выдаст тайну следствия.

– Возможно, это уже не тайна? Посиди-ка…

Я сбегала к мамуле, которая самоотверженно мозолила пальцы о клавиатуру, зарабатывая на пропитание семьи очередной гонорар, и отвлекла ее от работы над рукописью вопросом:

– Ма, сегодня по телику про трупы ничего не было?

– «Возвращение живых мертвецов» на БТС, «От заката до рассвета-2» на Третьем и сериал «Морг» на Рекс-ТВ, – не отрывая взгляда от монитора, ответила профессионально подкованная мамуля.

– А в новостях?

– На чердаке Мариинского театра девять месяцев висело тело самоубийцы.

– А в местных новостях?

Мамуля прекратила стучать по клавишам и приспустила очки на нос:

– Детка, какие именно трупы тебя интересуют?

Я поняла, что криминогенная обстановка в регионе напряженная и есть из чего выбирать.

– Утопленники.

– А! – мамуля кивнула. – Под Геленджиком утонул пьяный турист из Якутии.

– Он купался в море в начале марта?! – изумилась я.

– Он же из Якутии, – мамуля пожала плечами. – Должно быть, привык расталкивать льдины и белых медведей.

– А в других наших водоемах никто не тонул?

– Как в воду смотришь, – похвалила меня мамуля. – В реке нашли тело объявленного в розыск преступника с очень подходящей для утопленника фамилией, как же его… Намочилко? Водянашко?

Мамуля азартно включилась в игру «Вспоминай-ка». Я могла бы подсказать ей правильную фамилию, но не хотела лишать родительницу удовольствия.

У мамули своеобразная манера запоминать имена собственные – по созвучию. Армянское имя своего стоматолога Арташеса Мортиросовича она запоминала, повторяя слова «артишок» и «мортира»… и потом долго называла беднягу Спаржак Матрасович.

– Водолейко? Наливайко?

– Тепло, – похвалила я.

– Орошалко?

– Ну, почти, – я решила, что мамуля практически угадала. – Поливанко, да?

– Точно, Поливанко! – Мамуля победно щелкнула пальцами, потом укоризненно сказала:

– Сама знаешь, а спрашиваешь! – и вернулась к работе.

– Как я и думала, никакой тайны Денис нам не выдал, про Поливанко уже было в новостях, – сообщила я Трошкиной.

Она как раз успела вылизать мисочку из-под шоколада и собралась уходить.

– Если будут какие-то новости – держи меня в курсе, – топая в прихожую, попросила меня подружка.

И мы с ней расстались до утра.

В нашем многоэтажном доме живут преимущественно хорошие, добрые люди.

Они достаточно состоятельны, чтобы регулярно питаться мясом, рыбой и колбасными изделиями, и не отказывают себе в удовольствии оказать гуманитарную помощь калорийными объедками бездомным котикам. Поэтому уличные кисы у нас во дворе все, как на подбор, упитанные, но невоспитанные. Дисциплинированные котики из хороших семей даже в священном месяце марте не должны орать, как сирены гражданской обороны перед началом бомбежки!

Кошачьи вопли разбудили меня слегка за полночь, и с того момента я не могла уснуть, как ни старалась.

Сначала я пыталась считать овечек, но кроткие создания превращались в горластых монстров с усатыми мордами и когтистыми лапами.

Тогда я начала считать котов и кошек, но это занимало слишком много времени, потому что мне никак не удавалось ограничиться невозмутимым сообщением очередному вопящему мурзику его порядкового номера. Процедура инвентаризации в обязательном порядке включала мощный голевой удар под мохнатый зад, а потом я мысленным взором с большим интересом и удовольствием отслеживала полет пронумерованной кисы в созвездие Альфы Центавра, куда у меня за полчаса или около того усвистало в общей сложности двадцать четвероногих.

Это был не тот результат, чтобы им гордиться, потому что в ночном концерте на сцене нашего двора выступал большой сводный хор имени Базилио Матроскина, решительно не способный заметить потерю двух десятков голосов.

Наградив почетным призовым пинком в космос двадцатого эмигранта с планеты Земля, я попыталась заглушить животное пение своим собственным. Это нельзя было назвать симметричным ответом – я не хотела разбудить соседей и моему голосу не хватало мощи, зато в моей песне были слова, которые должны были задеть кошачьих за живое.

Для начала я задушевно спела популярную в девятнадцатом веке студенческую песню «Не кладите кота поперек живота», исполнявшуюся на мотив «Дубинушки». Потом выдала ее же более позднюю – бардовскую – версию с задорным припевом: «А ты не бей, не бей, не бей кота по пузу!», причем с такой интонацией, что любой здравомыслящий двуногий слушатель понял бы, что вопрос «бить иль не бить (кота)?» на самом деле однозначно решается положительно, ибо битие кота определяет его сознание в лучшую сторону.

С чувством глубокой солидарности спела я знаменитое «Жил да был черный кот за углом, и кота ненавидел весь дом», путем замедления голоса и изменения тональности создав оригинальную версию, прекрасно подходящую для реквиема.