Фаина Раевская - Фонарь под третий глаз

Женщина так горько плакала, что я испугалась: как бы дело не закончилось сердечным приступом.

— У вас есть какое-нибудь успокоительное? — озабоченно поинтересовалась я. — Может, водички вам налить?

— Нет, спасибо, лекарства в меня уже не лезут, да и помогают мало. Вы хотели о Сереженьке поговорить… Вы его подруга?

— Нет. Я видела Сергея один раз в жизни при весьма… м-м… печальных обстоятельствах. Видите ли, моя подруга и я стали случайными свидетелями убийства вашего внука.

— Сына. Сереженька — мой сын, — снова всхлипнула женщина. — Вы хотите найти его убийц?

Вот тебе раз! А чего их искать-то? У меня даже телефончик одного из них имеется. Но несчастной матери, только что потерявшей сына, знать об этом вовсе не обязательно. Пусть думает, будто я собралась искать негодяев.

— Хочу.

— Пожалуйста, девочка, найди этих подонков! На милицию, известное дело, надежды мало. Только… Заплатить я не смогу — всех моих сбережений едва хватит на скромные похороны. Я ведь в Историческом музее работаю, в хранилище. Зарплата там чисто символическая. К тому же нас совсем недавно ограбили. Может, слышали? А тут еще с Сережей беда! Думала — все, не переживу…

Женщина вновь приготовилась заплакать, но быстро справилась с эмоциями и нашла в себе силы продолжить:

— Сережа у меня поздний ребенок. Мы с мужем уже отчаялись иметь детей, как вдруг — такое счастье! Муж, правда, через полгода после рождения сына умер — инсульт. Я одна Сереженьку поднимала. Он болезненным рос, слабеньким. Кажется, всеми болезнями переболел: от ветрянки до скарлатины, — лицо хозяйки немного просветлело от счастливых воспоминаний. — Трудно было, конечно, но ведь это мой сын, долгожданный и единственный!

— Сергей где-нибудь работал? — быстро спросила я, всерьез опасаясь, что сейчас начнется подробное повествование о милых шалостях подрастающего сына. Пришлось сразу переключить воспоминания женщины со счастливого, но трудного прошлого на мрачное настоящее.

— Были у него заработки какие-то: мороженым торговал, почту разносил… Месяца два назад устроился куда-то объявления расклеивать.

— И много он получал?

— Ну-у… Рублей триста, пятьсот…

— В день?!

— Что вы! В неделю.

— Ему хватало? Он же молодой парень, наверное, хотелось и в кино сходить, и девушку мороженым угостить…

Мать Сергея грустно улыбнулась:

— Да вроде хватало. А девушки никакой не было. Не успел мой мальчик… Он и денег-то никогда у меня не спрашивал. Я сама, бывало, суну ему то пятьдесят рублей, то сотню, а он все время отказывался: мол, есть у меня, мать, не надо.

— Вы друзей его знаете? — задала я очередной вопрос.

— Какие друзья, так, приятели. Они почти совсем у нас не бывали. Правда, последние две недели к нему ходили какие-то парни. Я почему-то сразу подумала: бандиты.

— Сколько?

— Чего? — не поняла женщина.

— Сколько их было, этих бандитов?

— Трое. Они-то и приходили, когда… Когда Сережи не стало. Всю комнату сына вверх дном перевернули. Видать, искали что-то.

Конечно, искали. Я даже знаю, что именно. Только облом вышел, господа бандиты! Копье-то Сережка «скинуть» успел, а мы с Манькой его нашли. Теперь это наша добыча.

— Вы говорили, у вас много гостей было, — я снова приступила к допросу. — Можете подробнее о них рассказать?

Несколько секунд женщина напряженно хмурилась, пытаясь, видимо, восстановить в памяти события последних дней.

— Милиция была, — наконец заговорила она, — паренек молоденький совсем. Недолго посидел, кое-чего спросил и ушел. Потом эти трое пришли. Они ничего не спрашивали — протопали в Сережину комнату, все там перевернули и так же молча ушли. А вчера священник был. Сперва утешал, а потом заявил: надо, мол, комнату сына от бесовских сил очистить. Они, говорит, эти силы, страшно терзают душу невинно убиенного. Велел мне на кухне сидеть, а сам — к Сереженьке. Через пятнадцать минут вышел, как-то невнимательно благословил меня, и все. Знаете, мне почему-то кажется, не настоящий это священник! Он хоть и в рясе был, но рожа у него уж больно страшная, не благостная. И глаза злые. Да, еще две девицы заходили. Размалеванные, как клоунессы, и, по-моему, пьяные. Тоже Сереженьку спрашивали. Я их выгнала.

Женщина умолкла. Рассказ о погибшем сыне отнял у нее много сил. Что ж, вроде бы я узнала все, что нужно, можно и уходить. Тем более время позднее…

— А можно мне посмотреть комнату Сергея? — неожиданно для самой себя попросила я. Интересно, что там можно найти?

Мать Сережи согласно кивнула и проводила меня в глубь квартиры.

За обшарпанной, с облупившейся кое-где краской дверью оказалась небольшая комнатка. Узкая кровать с панцирной сеткой, застеленная стареньким покрывалом; никаких ковров ни на полу, ни на стенах не было. На письменном столе стоял древний, еще советских времен, двухкассетный магнитофон и круглый аквариум, в котором вяло шевелили плавниками три золотые рыбки. Мать Сергея, думаю, навела здесь идеальный порядок, ликвидировав следы пребывания посторонних. И что я рассчитывала здесь увидеть?

На шифоньере лежала какая-то яркая коробочка. Внутри ее обнаружился обычный детский пластилин. На некоторых брусочках я заметила какие-то непонятные оттиски.

«Батюшки мои! — мысленно ахнула я, внимательно всмотревшись в оттиски. — Да это же слепки с какого-то ключа! Мальчик тренировался. Одного бруска не хватает… Веселая картинка, ничего не скажешь. Что же это за ключик? И какую волшебную дверцу он открывает?»

Незаметно я сунула один брусок пластилина, на котором оттиск ключа казался наиболее четким, в рукав.

— Ну, — вздохнула я, еще раз обводя взглядом комнату, — мне пора. Вас, простите, как зовут?

— Любовь Александровна.

— Меня — Ярослава. Любовь Александровна, я оставлю вам номера своих телефонов… Если что-то вспомните или появятся какие-то новости, звоните в любое время. Держитесь, Любовь Александровна, — я погладила женщину по плечу, заметив, что она готова опять разрыдаться. — Сережу уже не вернешь, вам придется привыкать к этой мысли и учиться жить без него, хотя это невероятно трудно.

— Да, да, конечно. Спасибо вам, Славочка, — всхлипнула Любовь Александровна. — Вы уж найдите тех сволочей, прошу вас! Правда, я не представляю, что с ними делать, когда вы их найдете…

— Я тоже, — честно призналась я и покинула Любовь Александровну. Уже из-за закрытой двери донеслись ее сдавленные рыдания.

Сидя в машине, я приступила к подведению итогов. Пока было ясно одно: Сергей связался со своими убийцами совсем недавно. Или они с ним. Если предпочесть последний вариант, возникает закономерный вопрос: что понадобилось бандитам от сына бедной — во всех смыслах — служащей Исторического музея? Денег, судя по всему, матери с сыном едва хватало на жизнь. Стоп!!! От внезапного озарения мои ладони мгновенно стали влажными. Я так разволновалась, что пришлось остановиться на обочине.