Рубен Таросян - Презент для незнакомки

Вонючий Голландец был владельцем и водителем «Газели», а кличку получил после того, как подрядился перевозить сыры по молочным магазинам.

Серегу прозвали Харлеем за фирменную кожаную жилетку с эмблемой «Харлей-Дэвидсон». Ездил же он на отечественном «Урале», но в соответствии с неписанными рокерскими законами без шлема и номера. Когда-то Серега занимался каратэ и имел черный пояс. Но с тех пор, как обзавелся мотоциклом, он с ним не расставался и даже затаскивал домой на четвертый этаж. Дело было не в боязни угона, а в странном сексуальном нарушении. В нормальной обстановке Серега был полным импотентом. Но стоило лишь его спутнице, сидящей на заднем сидении, на резком вираже под отчаянный шум двигателя прикоснутся к нему бюстом, как Серегина половая энергия не знала границ. Устав от некомфортабельности придорожных канав, он умудрялся обманывать своё подсознание, форсируя двигатель мотоцикла у себя в спальне.

«Бегущий олень» когда-то был детским кафе с мороженным и всевозможными десертами, потом стал ночным стриптиз-баром, а днём — рестораном с комплексными обедами стоимостью тридцать пять условных единиц. В соседней двери того же дома был вход в хозяйственный магазин, где я купил восемь упаковок стирального порошка. С Вонючим Голландцем мы долго то погружали их в кузов, то выгружали обратно. Затем Вонючий Голландец вытащил длинные доски, с помощью которых мы сделали наклонный помост, словно собирались вкатывать бочки.

Директор ювелирного салона подъехал в темно-синей ВМW и в сопровождении двухметрового телохранителя направился к «Бегущему оленю». Им предстояло пересечь пятиметровый тротуар, но это было не суждено. На бешеной скорости по тротуару промчался Серега Харлей на мотоцикле. Сбив с ног телохранителя, он по наклонной доске въехал в кузов. Туда же я затолкал директора и, вскочив сам, крикнул: «Вперёд!». Вонючий Голландец рванул с места, пересекая проспект. Вдогонку последовала BMW, но Юсов действительно был неплохим гонщиком и смог настолько ловко подсечь преследователя на своем «Феррари», что BMW, врезавшись в фонарный столб, прекратил погоню.

«Россия во мгле», — это я отнес не к тем далеким годам, о которых писал Уэллс, а к недалекому будущему, когда количество неумелых водителей иномарок превысит число уличных фонарей.

— Где ребенок? — спросил я директора, которому Харлей довольно жестко выкрутил руки.

— Уже увезли домой к матери, — совсем не солидно пропищал директор.

Из кармана его пиджака я вытащил бумажник, достал паспорт и… рассмеялся. Его фамилия была Скунцев, — родственник, а то и брат связиста.

Вонючий Голландец остановил машину. Я выскочил из кузова и подошел к «Феррари» Юсова:

— Он говорит, что ребенок уже дома.

Юсов по мобильнику связался с Лидой. Ребенок действительно уже был дома и Юсов долго отчитывал Лиду за то, что она вопреки его запретам открыла дверь и не позвонила сразу.

«Должна ли женщина пренебречь указаниями мужа и открыть дверь, увидев по монитору похищенного сына?» — я быстро понял, что это неразрешимая проблема и беззаботно разглядывал двор, в котором мы остановились.

Мимо нас шла девушка в кофейно-кремовом платье с глубоким вырезом на груди, в нижней части которого был большой искусственный цветок из того же материала, что и платье.

Повернувшись к Юсову, я впервые позволил себе обращение на «ты»:

— Дай-ка мне коробочку с перстнями.

Получив коробку, я достал первый попавшийся перстень и, обратившись к незнакомке:

— Девушка, кольцо шестнадцатого размера, наверное, Вам будет как раз впору, — надел перстень ей на палец.

Она с недоумением смотрела на меня, я же решил увеличить полученную ей дозу недоумения:

— Это Вам подарок, — вложив ей в руки коробку с сияющем содержимым, вернулся к «Феррари», успев ущипнуть девушку за ягодицу.

— Что ты сделал? — Юсов тоже перешел на «ты».

— Разве ты не понял, что перстни фальшивые?

— Ты это знал?

— Нет. Но можно было догадаться об этом, когда он попросил наличные. Я же сообразил только когда увидел искусственный цветок на платье.

Вот почти и всё, за исключением того, что Скунцев вернул Юсову деньги. Это выбил из него Харлей. Но этого я не видел. Я не люблю на это смотреть и это описывать.

Я отхлебнул водки из полистиролового стакана и собирался приложиться к политой кетчупом куриной ножке, когда внезапный порыв ветра направил на меня дым от костра. Я встал и, пройдя несколько шагов, закурил. Настроение было прекрасное, несмотря на то, что мне не хватило сухого (первый прокол Группенфюрера) и достался не очень прожаренный окорочок (второй прокол Группенфюрера). Подойдя к Лиде, которая, прислонившись к дереву, кокетливо выпятив бедра в облегающих джинсах, потягивала безалкогольное пиво из алюминиевой банки.

— Самое ужасное на свете — это безалкогольное пиво и не дающие женщины, — процедил я, сжимая сигарету губами.

Не выпуская банки из рук, Лида запястьем поправила сбившийся на лицо локон, и буравила меня карим глазом.

— Лидочка, ты, конечно, читала мои рассказы и повести и всё, что я пишу обязательно сбывается. Сейчас я задумал написать повесть о киднеппинге. Но ведь могу её и не писать. Ты ведь представляешь, как тяжело автору не писать, если сюжет уже продуман до деталей. Но ради…

— И что ты хочешь? — Лида жеманно вытянула губы вперед.

— Отчего бы тебе ко мне не прийти?

— Прийти и отдаться…, — Лида наигранно задержала дыхание.

— И непросто, а как в немецких фильмах.

— Размечтался! — отбросив в кусты пустую банку, Лида с силой локтем ударила меня в живот, а затем, распрямив руку, расслабленной кистью — в пах.

Я шёл вдоль цепочки сокольнических прудов, размышляя об умных женщинах. Конечно, в первую очередь, мы обращаем внимание на внешние данные и всё же женщина обязательно должна быть умной. Ведь что делать с женщиной красивой, но ограниченной после интимной близости? Так и хочется сказать: «Одевайся и уходи, чтобы я тебя больше не видел!» А с умными женщинами всегда приятно общаться и поэтому их хочется вновь и вновь.

Ленка умная женщина и оттого каждый её жест вызывает во мне сильные эмоции и в каждой её фразе я слышу эротическое звучание.

— А куда косточку? — спрашиваю я, съев персик.

— Куда угодно, только не в меня, — Ленка загадочно улыбается.

И я уже ничего не могу с собой поделать и, отодвинув фрукты, обнимаю её, бормоча ничего не значащую глупость, вроде:

— «Только в тебя»…

По-настоящему можно любить только умную женщину, потому что только умная женщина способна оценить всю силу твоих чувств. Только умная женщина способна подчеркнуть важность отношений с любимым мужчиной на фоне бесконечных бытовых, производственных и других проблем.