Катарина Ингельман-Сунберг - Кофе с ограблением

В любом случае, когда они вышли на улицу, их колени уже не дрожали, и пожилые дамы прямо «рвались в бой».

– Надеюсь, мы имеем дело с честным мошенником, а не с тем, кто, забрав деньги, забудет оставить нам картины, – сказала Марта. – В противном случае я не хотела бы оказаться на его месте: ему не поздоровится.

– Например, он получит каратистский удар ногой по башке, – хихикнула Стина, и ее слегка качнуло в сторону.

Марта с удивлением уставилась на нее. К сожалению, ее подруга все чаще начала позволять себе грубые выражения. И все из-за детективов и периодических изданий на криминальную тему, которые она теперь регулярно читала.

Стина же тем временем подняла Малин и провозгласила: « В день одно преступление – рецепт нормального пищеварения », и Марта поняла, что ее подруга находится в отличной форме и что они, конечно, справятся.

Приближались сумерки, и начался дождь. Марте мерещились разбухшие от дождя рамы и подпорченные влагой картины, и она спешила как могла, шла так быстро, что даже запыхалась и ей пришлось остановиться и передохнуть. Но потом она вспомнила о дождевике и успокоилась.

Повернув за угол, они сразу увидели коляску, и сердце Марты забилось быстрее. А вдруг она простояла там два часа, и мошенник просто прошел мимо… Или, например, их ждет какая-то ловушка. Они тихонько приблизились к коляске, и, когда до нее осталось совсем чуть-чуть, Марта вытянула вперед свою палку. А вдруг там, вопреки всему, лежала бомба или нечто ужасное? В любом случае им следовало соблюдать осторожность.

Длины палки не хватило, поскольку она по ошибке взяла не свою, а кривую палку Анны-Греты, поэтому они несколько раз обошли вокруг коляски и тщательно осмотрели ее, и только потом, после нескольких глубоких вдохов, осмелились подойти и поднять дождевик. Увиденное их несколько приободрило. Кукла сползла вниз, и кто-то явно рылся среди белья. Подушки и памперсы с деньгами исчезли, а под одеялом виднелось одно, нет, два возвышения, как у верблюда. Марта потрогала их руками и с облечением перевела дух, поскольку там находились две картины, судя по всему, в рамах, их и почувствовали ее пальцы. И одна была прямоугольной, как у творения Моне, а другая волнистой, широкой и с закругленными углами, как у второго украденного ими шедевра. Она попыталась поднять картину Ренуара, чтобы взглянуть на нее, но не смогла – позолоченная рама оказалась слишком тяжелой.

– Тогда мы идем прямо в музей? – спросила Марта тихо, и Стина кивнула. Они сняли замок с колес коляски и направились в сторону Ховслагарегатан, но там снова остановились.

– Здесь немного светлее. Сначала мы должны убедиться, что картины не повреждены. У тебя есть перчатки, Стина?

– Да, они в пакете. Но мне надо переодеть Малин. Она обделалась.

– Как это типично.

Марта достала перчатки, надела их и начала срывать бумагу с картин. Они были завернуты в несколько слоев и поддавались труднее, чем Марта рассчитывала, но, когда она увидела позолоченную раму в одном углу, у нее перехватило дыхание от радости.

– Посмотри, Стина. Ах, как я счастлива! Обладать чем-то не всегда важнее всего, порой бо2льшую радость приносит отдавать другим. Но вернуть по-настоящему ценную вещь, которую ранее украли, пожалуй, лучше всего.

– Послушай, нам сейчас не до философии. Мне надо надеть Малин новый памперс.

Марта торопливо закрыла картины одеялом и сделала несколько шагов назад, чтобы освободить место Стине. Та быстрыми и явно привычными движениями поменяла подгузник, в чем не было ничего удивительного, ведь она стала бабушкой уже в третий раз. Вокруг распространился неприятный запах.

– Хорошо еще, что у Ренуара и Моне нет обоняния, – заметила Марта.

Стина ничего не ответила, она просто сунула грязный памперс в корзину коляски, а потом как можно аккуратнее застелила ее половину для Малин.

– Нам надо торопиться. Закрывай все, люди идут.

Марта подняла глаза и, увидев идущую в их сторону группу пенсионеров, быстро надела на коляску дождевик.

Они повернули за угол и двинулись в сторону музея, но, когда вышли на набережную у Гранд-отеля, сильный порыв ветра подхватил коляску и потащил ее к воде. Поняв опасность, Марта схватилась за ручку, но та отвалилась и осталась у нее в руке. Стина инстинктивно подхватила Малин, но налетел следующий порыв ветра, и лишенная части груза коляска продолжила движение к воде.

– Спасай, спасай ее! – завопила Стина, и Марта заспешила в погоню, уже представив себе, как коляска рухнула в пролив и как Ренуар и Моне медленно идут ко дну. Приближающаяся опасность придала ей сил, и она попыталась бежать, но уже на третьем шаге сдалась и закричала о помощи. Она заорала во весь голос, пусть они и планировали незаметно приблизиться к музею, и какой-то моряк, увидев, что происходит, бегом догнал коляску. Ему удалось схватить ее и повернуть в сторону улицы.

– Пожалуй, я сниму дождевик, иначе ветер подхватит ее снова, – сказал он дружелюбно.

– Нет-нет, в этом нет необходимости! – воскликнула Марта, которая не хотела, чтобы он обнаружил, что лежит внутри. – Огромное вам спасибо.

Она взялась за коляску снова, вернула ручку на место и пошла в сторону Национального музея, но мужчина не отставал.

– Но, извините, вам действительно надо туда? Позвольте, я помогу, – настаивал он.

– Нет-нет, все хорошо, – попыталась отделаться от него Марта, но моряк оттеснил ее в сторону и взял бразды правления в свои руки, а когда они достигли лестницы музея, дружелюбно сказал:

– И не возражайте. Я обязательно помогу поднять коляску, здесь нужен настоящий мужчина.

Он поднял коляску, донес до самого входа и только там с шумом поставил на землю, а потом со словами: «Ну вот. Теперь вы, пожалуй, справитесь сами», откозырял им, как делают моряки, и удалился, сопровождаемый шумными благодарностями Марты и Стины.

– Плохо, что он видел нас, – проворчала Марта, когда они остались одни.

– Но полиция ведь не рассердится на нас за то, что мы возвращаем картины? Успокойся, Марта. Кстати, он выглядел таким милым, мы никогда не добрались бы до входа без него, – сказала Стина, которая совершенно обессилела от последних событий. Она устало наклонилась над коляской и сразу же обнаружила, что ее странным образом перекосило – одна заклепка упала на землю.

– Ты видела, а она ведь была дорогая. И я надеялась отдать ее Эмме, – заныла она.

– Эмма, конечно же, обрадуется, если не получит ее, – сказала Марта и попыталась протолкнуть сломанную коляску в дверь. Ей это удалось, но не без труда, поскольку колеса после всех перипетий вращались очень тяжело, и она прислонилась к стене, чтобы отдышаться.

– Послушай, нам надо закатить ее в лифт, и тогда мы избавимся от нее, – предложила Стина, оглядываясь в поисках места, куда бы ей положить Малин.