Ли Голдберг - Мистер Монк и две помощницы

— Потому что Вебстер торговал обувью и ел пиццу в нашем городе? — вскипел капитан.

— Потому что вечером в среду из пожарной части, где работает любовник Натали, украдены «Челюсти жизни», — топнул ногой босс.

Я почувствовала, как краснею от смущения. Не знаю, почему. Я взрослая. Имею право заниматься сексом.

— Он мне не любовник. Мы не встречаемся, — оправдывалась я, — часто.

— Часто? — ехидно ухмыльнулась Шарона.

— Мы практически не вместе.

— Практически?

— Ну, знаешь, — замялась я, — мы встречаемся, расходимся, снова встречаемся… В общем, практически мы не вместе.

Я смутилась еще сильнее. К счастью, Стоттлмайер меня спас.

— Странное совпадение. Займись им, Монк, — он деликатно обошел вниманием мою личную жизнь. — Явно имеется причина для создания этих совпадений. Ибо они произошли. И не связывай их с Яном Ладлоу.

— Или с убийством Эллен Коул, — встряла Шарона, — за раскрытие которого я с ума схожу.

— Есть еще кое-что, — вкрадчиво добавил босс. — Покажи, Шарона. Фотографию, которую я вчера попросил тебя сделать в доме Эллен Коул.

Шарона достала мобильник с камерой и предъявила фотографию книжной полки крупным планом. Мы рассматривали через ее плечо. Я узнала на корешках книг названия детективов Яна Ладлоу.

— У Эллен Коул имелись практически все книги Яна Ладлоу, — поднял палец босс. — Как и у Рональда Вебстера.

— Как и у меня, — отмахнулся Стоттлмайер. — И у миллионов других людей.

— Это и есть связь между двумя убийствами? — рассердилась Шарона. — Ерунда какая-то, Эдриан!

— Тебе никогда не стать детективом. Твои слова, и я с ними полностью согласен. Ты, очевидно, не замечаешь тонкой связи между уликами.

— А я детектив, — вступил Стоттлмайер. — И думаю, что она права. Хуже того, я считаю, у тебя психический кризис.

Я склонна согласиться.

— Есть еще кое-что, — не угомонился Монк.

— Ты уже так говорил, — отрезал капитан. — Но ничего стоящего не предъявил.

— Ладлоу признался нам. Трижды.

— Не помню такого, — я лихорадочно копалась в памяти.

— Я тоже, — присоединилась Шарона.

— Тебе он признался в первый раз, — повернулся к ней босс.

— Признайся он в убийстве Эллен Коул, я бы запомнила.

— Ладлоу пишет по четыре книги в год, — растолковывал Монк. — Когда мы присутствовали на раздаче автографов в Лос-Анджелесе, один поклонник спросил, не боится ли автор, что его идеи иссякнут. Ладлоу ответил отрицательно, так как получает истории от реальных людей.

— Не вижу, какое отношение это имеет к Эллен Коул, — озадачилась Шарона.

— Он заканчивает книгу, организует раздачу автографов, а потом общается с лейтенантом Дозьером, пока не произойдет убийство, которое его заинтересует. Но, уверен, он не просто ждет.

— Ты, правда, веришь, что он убил Эллен Коул ради книги? — округлила глаза Шарона.

— Он выбрал ее случайным образом, возможно, в толпе желающих получить автограф, проследил за ней, а потом убил. Он болтался с полицией, следил за развитием дела, собирал сведения о людях, с которыми жертва связана по жизни, а затем придумал концовку, свалив вину на Тревора, наименее вероятного подозреваемого.

— Ты вывел мотив из слов Ладлоу, что он вдохновляется реальными историями? — усмехнулся капитан.

— Есть еще кое-что, — снова повторил Монк.

— Прекрати так говорить, — потребовал Стоттлмайер.

— Так у него и появляются истории. Он сказал, что не смог бы придумать столь увлекательную канву детектива по сравнению с реальными конфликтами в жизни Эллен Коул. И вчера вечером в морге Ладлоу повторил практически то же самое. Позже, в доме Вебстера, он проговорился, что его всегда удивляет, как много тайн открывается, стоит лишь поскрести поверхность жизни обычного человека. Он понятия не имел, какой загадочной и сложной может быть жизнь простого продавца обуви.

— Не такой сложной, как способ его убийства, — хмыкнула я.

— Вот именно, — обратился Монк к Стоттлмайеру. — Вы сказали, убийство Рональда Вебстера просто плакало по мне. Вы правы, в этом весь смысл.

— Для тебя, — не уловил Стоттлмайер.

— Ладлоу убил Вебстера изощренным способом по двум причинам: для того, чтобы меня привлекли к расследованию, и чтобы Дишер заметил сходство с книгой Ладлоу и вызвал автора помогать с расследованием.

— Снова все дело в тебе, — вздохнул капитан.

— Да-да, теперь Вы все правильно поняли, — обрадовался Монк. — Когда я начал расследование убийства Эллен Коул, Ладлоу придумал способ, как добавить новый поворот в его историю. Он приехал сюда и убил Рональда Вебстера, очередного своего поклонника.

— И все для того, чтобы ты стал звездой его новой книги, — откровенно рассмеялся Стоттлмайер.

— Не обязательно звездой, — потупился босс, — но, конечно, главным героем.

— Ну конечно, — развел руками капитан. — Меньшего и ожидать нельзя! — Он устало направился к двери.

— Вы уходите арестовать Ладлоу? — вдогонку крикнул Монк.

— Нет, я просто ухожу.

И все. Капитан вышел.

Монк долго пялился на дверь, закрывшуюся за Стоттлмайером, после чего повернулся к нам.

— В чем его проблема?

— В тебе, Эдриан, — упрекнула Шарона.

— Я раскрыл два убийства. Он должен поблагодарить меня и арестовать этого жулика.

— Ты эгоист, эгоцентрист и абсолютный самолюб, — корила Шарона. — Весь мир должен вращаться вокруг тебя, а когда этого не происходит, ты просто бесишься.

Он обратился ко мне. — А ее проблема в чем?

— Мистер Монк, Вы знаете, что я очень сильно верю в Ваши детективные способности, — начала я.

— Ты и должна, — кивнул он. — Я всегда прав.

Шарона застонала. Я чуть не последовала ее примеру.

— Но мне кажется, Ваши выводы об этих делах напрямую зависят от Вашей враждебности к Яну Ладлоу, — я продолжила. — Слушая Вас сегодня, я подумала, что Вы готовы поставить себя впереди планеты всей, даже если придется подтасовать факты, чтобы Яна Ладлоу превратить в злодея.

— Ты правда так думаешь обо мне?

Я дважды переосмыслила сказанное. Монк никогда не ошибался насчет убийств, но все бывает в первый раз, и, кажется, сейчас именно такой случай. Его выводы требуют серьезного обоснования.

— Да, мистер Монк, — подтвердила я. — Уверена, Вы поступаете так не намеренно. Это просто способ интерпретировать факты.

— Факты неизменны, — не согласился он. — Есть только один способ их интерпретировать.

— В этом твоя проблема, Эдриан! Все должно быть по-твоему, — разозлилась Шарона. — Каждый должен видеть все твоими глазами, организовывать все твоим способом, действовать как ты, а иначе это преступление против природы. Не дай Бог, чтобы все стали похожими на тебя!