Саша Антонова - Не было бы счастья

Я покосилась на Гошу. Видимо, он совершенно разленился на свежем воздухе, потерял квалификацию, и утратил способность отличать своего от чужого. Гоша удивленно поднял брови, мол: «Ты чего, а?», и опять уставился на поплавок.

― Эй, рыбаки! ― крикнул турист. ― Как в Трофимовку пройти?

Я уже было собралась подробно объяснить дорогу до моста и направление на деревню, как Гоша шумно засопел и затоптался на месте. Перехватив покрепче удилище, я приготовилась вытащить очередную рыбку.

И тут как дернет!

Удочка чуть не вылетела из моих рук. Гоша радостно запрыгал на мостках. Леска натянулась, как струна, удилище изогнулось вопросительным знаком, рыбина в глубине билась акулой.

― Держи, я сейчас! ― донеслось до меня сзади.

Я изо всех сил дернула удочку. Что-то большое и блестящее взлетело птицей над нашими головами и угодило прямо под ноги туристу, который, скинув рюкзак и сапоги, босиком мчался по мосткам нам на выручку.

Мужчина упал плашмя на огромную щуку и прижал ее животом к доскам. Я последовала его примеру и ухватила рыбину за хвост. Гоша помогал нам, радостно прыгая вокруг и крутя хвостом, как пропеллером. У меня мелькнула мысль, что он может случайно взлететь.

Мой улов яростно бился за свободу. Турист попытался ухватить щуку за голову, но та щелкнула пастью, и впилась острыми зубами в его палец. Наш добровольный помощник взвыл благим матом и переключился на свои болевые ощущения.

Рыбина воспользовалась моментом, выдернула хвост из моих рук и ринулась в воду. Мы с туристом сделали бросок за добычей, но промахнулись и рухнули на мостки. Доски не выдержали, и вся конструкция с треском ухнула в воду. Мы плюхнулись следом, подняв фонтан брызг.

Дно оказалось рядом, мне удалось встать на ноги. Вода была ледяная.

Гоша уже отряхивался на берегу. Турист тоже нащупал дно и попытался принять вертикальное положение, но почему-то выпучил глаза и издал протяжное: «А-а-а!»

Перепугавшись, я бросилась вынимать его из воды. Тот отбивался, стискивал зубы и одними губами произносил что-то мало разборчивое, но очень выразительное. На карачках он добрался до берега, и продемонстрировал мне свою ногу. Из ступни торчал ржавый гвоздь с остатками деревянной доски.

Совместными усилиями мы выдернули гвоздь и забинтовали ногу несчастного туриста тем, что было в походной аптечке рюкзака. Бинты тут же пропитались кровью.

― Ну, и угораздило же меня!.. ― в сердцах сказал раненый и посмотрел на меня так, как будто это я подложила ему свинью в виде гвоздя.

― Сам виноват, нечего было чужую рыбу хватать! ― не осталась я в долгу.

Турист хотел сказать что-то веское, но передумал и стал рассматривать свой укушенный палец на правой руке. Из многочисленных порезов тоже сочилась кровь.

Мне удалось рассмотреть несчастного прохожего. На вид ― около тридцати, широкоплечий, карие глаза, темные ресницы и брови, рот, нос ― все на месте, волевой свежевыбритый подбородок, а на голове ежик очень коротко стриженных светлых волос. Однако совершенно мокрые джинсы и футболка придавала ему жалкий вид жертвы кораблекрушения.

Видимо, я выглядела не лучше, потому что он мазнул по мне взглядом и хмыкнул.

― И как же я теперь доберусь до Трофимовки, а? ― задал он оригинальный вопрос.

У меня в голове вертелись несколько вариантов негуманных ответов, но я вежливо предложила:

― Может ты попытаешься до дома добраться, а там я тебя перевяжу получше…

Турист вдел ноги в сапоги и навалился на мое плечо. Я представила себя сестрой милосердия на поле боя и потащила этого бугая в свою светелку.

Дорога домой показалась мне издевательски длинной, я уже не говорю про ступеньки боковой лестницы, которую мы преодолели в несколько приемов. Хорошо хоть никого не встретили по пути.

Турист с любопытством оглядел мою светелку и поинтересовался:

― Ты тут отдыхаешь?

― Нет, работаю.

― Кем же ты работаешь?

― Бедной Лизой, ― ляпнула я, не подумав.

― Кем, кем? ― изумился он.

― Компаньонкой, ― более доходчиво объяснила я.

― А звать как?

Я прикинула, какое выбрать имя и решила остаться инкогнито.

― Лизой. А тебя как?

― Федором.

Тут я обнаружила у себя под коленкой упитанную пиявку и чуть не завалилась в обморок.

― Эй, ты чего? Ты это брось, ― запротестовал Федор. ― А рюкзак-то как же? Мне же переодеться надо.

Я очень пожалела, что турист не утонул возле мостков.

Сама переодевшись в сухие шорты и майку, я выдала Федору банное полотенце. Тот обернул его вокруг чресл, а я развесила его мокрые вещи в ванной.

Выходя из ванной комнаты, я столкнулась нос к носу с Глашей.

― Господи, что это у нас за ручьи на боковой лестнице? ― подозрительно поинтересовалась она.

― Это мы с Гошей в воду упали с мостков, вот с нас и натекло.

― А кровь откуда?

― Это я пиявку оторвала, ― продемонстрировала я ей свою кровавую рану под коленкой.

Я проскользнула в светелку и захлопнула дверь. Вот будет конфуз, если она увидит у меня в комнате полуголого мужчину!

В светелке никого не было, кроме Гоши, который шумно выкусывал репейники из лап.

― Эй, ты где? ― шепотом испугалась я.

― Да здесь я, здесь…

Из-под кровати высунулись волосатые ноги.

― Ты чего туда забрался?

― Чтобы не ставить тебя в неудобное положение. Или голые мужчины у тебя в комнате ― не редкость?.. Черт, это полотенце все время падает, ― показалась красная физиономия моего гостя. ― Неси скорее рюкзак, а то его кто-нибудь утащит, и я останусь здесь навсегда.

Ужаснувшись такой перспективе, я помчалась к реке.

Поднять рюкзак мне не удалось. Пришлось тащить его волоком. Я вся вспотела, выбилась из сил и пожелала туристу мучительной смерти от комариных укусов. Похоже, что Федя прихватил с собой в поход пудовые гири, водолазное снаряжение или кирпичи.

Около флигеля я окончательно выдохлась. А, представив себе, как буду затягивать рюкзак по ступенькам на второй этаж, сдалась окончательно.

Побродив вокруг домика, я вляпалась в заросли крапивы и обнаружила поваленное дерево. Под вывороченными корнями было чудесное углубление. Туда-то я и запихнула рюкзак, предварительно вынув одежду. Сверху насыпала веток. Уродливые волдыри от крапивы украсили мои ноги, и я посетовала, что щука не сожрала добра молодца живьем.

Пока Федор переодевался, я прошлась по ванным комнатам второго этажа и набрала в аптечках вату, йод и бинты. Стеная, как раненый слон, он позволил мне обработать йодом рану в ступне и забинтовать ее со сноровкой человека, имеющего смутные представления об оказании первой медицинской помощи в полевых условиях. Затем я занялась пострадавшим от щучьих зубов указательным пальцем и достигла виртуозности в превращении обыкновенной человеческой конечности в бесформенный сверток. По окончании процедуры Федор полностью лишился возможности двигать пальцем, так как тот выглядел, как египетская мумия жирной гусеницы.