Игорь Тумаш - Миром правит любовь![= Влюбленный сыскарь]

— Мавзолей, Мавзолей, это Прищепкин. Как слышите? Прием.

— Ну, слышим тебя, Прищепкин. Что скажешь?

— Преступники задержаны. Давайте отбой!

— Как это «задержаны»?! Каким образом, ведь они улетели на вертолете! У тебя что, как у Фантомаса, машина с крыльями?

— Никак нет, товарищ генерал, «восьмерка» девяностого года выпуска, — отрапортовал Георгий Иванович, но его ехидная, торжествующая мина настолько не соответствовала тону, что Холодинец, сдерживая смех, согнулся пополам.

На переднем сидении рядом с Прищепкиным тихонько скулил Болтуть, который при ударе вертолета о землю поломал руку. На заднем сидели Холодинец и задумчивые вымогатели в наручниках. У одного была рассечена бровь, и Сергуня довольно ловко перебинтовал его, у другого что–то там с ногой. Следом за «восьмеркой» на малолитражном «цитрамоне» («Ситроене», радикальном французском средстве для головной боли) злыдней ехал Швед.

«Все могут короли, все могут короли», — мырлыкал под нос очень довольный собой Георгий Иванович.

— Что с ними делать будем? — спросил Холодинец, кивнув на злыдней.

— Сдадим Собыничу. Пусть их, чтобы молодогвардейцев корчить не вздумали, в «пресс–хате» подержит.

— Запугать хотите? — нервно встрепенулись злыдни.

— Да никто вас запугивать не собирается, — спокойно ответил Прищепкин. — Ко мне просто обратился коллега — я ответил. Без всяких запугиваний сейчас отвезем вас прямо к Константину Ивановичу. Какие могут быть с вами церемонии, если жизнь ребенка в опасности?.. Хотя, признаться, я тоже не в восторге от гестаповских методов полковника. Но помог бы вам избежать ознакомления с ними только в том случае, если бы получил исчерпывающие ответы на все интересующие меня вопросы. А также, если вы немедленно свяжитесь со своими болгарскими компаньонами и обрадуете их: операция, мол, прошла успешно.

— Ну хорошо, допустим, мы примем ваши условия, — начал торговаться один из злыдней. — А какие даете гарантии? Нам будет оказана немедленная медицинская помощь? Что с нами будет дальше?

— Слово офицера, что ни о каких «пресс–хатах», о полковнике Собыниче и речи больше не будет! — заявил Холодинец, так как вопрос относился скорее к его компетенции. — Сразу после дачи показаний и звонка в Болгарию, я отвезу вас в медсанчасть СИЗО. Затем вы будете помещены в отдельные камеры.

— Договорились, — с заметным облегчением согласились вымогатели. — Но наверно обойдемся и без медсанчасти.

Заехали в больницу «скорой помощи». Болтутю наложили гипс, Федотко на бровь — швы, Захаревичу вкололи обезболивающее — растяжение сухожилия.

В новой штаб–квартире Холодинца и Шведа ждал неприятный сюрприз: чайная церемония. (Раечка нашла новую жертву — какого–то пожарника, — так ему, тунеядцу, и надо! Георгий Иванович забрал самое ценное — пакет с заваркой и настольную лампу.) И попробуй откажись, такой момент: вот они, криминалы, их даже можно за нос потрогать. Еще, правда, не в колонии, но уже в наручниках.

Юрочка доставил Бисквита. С лавровым венком на бычьей шее. Гастрономический спортсмен сразу удалился на кухню, и через считанные минуты оттуда полились восхитительные запахи.

А что было с чайной церемонией? Да ничего! Выпили по чашке «Аз воздама». Задержав дыхание, впервой что ли? Юрочка хотел также налить чайку бандитам, но Георгий Иванович так на него цыркнул, что парень чуть заварник не выронил. Очень не понравилась шефу его инициатива: святотатство!

В общем, со слов Захаревича и Федотко, вся эта криминальная история выглядела так. В город приехали два болгарских уголовника, представлявшиеся Рашковым и Грозданом. Через Федерацию восточных единоборств начали подбирать ребят для исполнения вот этой самой части операции. Тренера клуба айкидо рекомендовали болгарам Захаревича и Федотко. Землякам Кирилла и Мефодия ребята понравились. Предложили половину. То есть пятьсот тысяч. Захаревич и Федотко без особых раздумий согласились.

Как болгары вышли на этого самого Болтутя, откуда им стали известны его секреты — остается только догадываться. Хотя, возможно, ответить на этот вопрос смогла бы супруга Михаила Викторовича Лена. Она каждый год ездила с Артемом на море именно в Болгарию, на Золотые Пески. Лично Болтуть там не был ни разу. Он вообще уже не мог припомнить, когда последний раз брал отпуск. Заводские дела не отпускали. «Воровские», — мысленно поправил трудолюбивого директора Георгий.

Теперь они должны были позвонить в Болгарию на сотовый Гроздану и сказать следующую фразу: «Дядя Венцеслав, у нашего Миши юбилей. Поздравьте его, пожалуйста, телеграммой. Ему будет очень приятно».

Ведь это только реклама, когда говорят, будто мобильные телефоны не прослушиваются. Поэтому они придумали несколько «заготовок», предусматривающие все варианты развития событий. Долю болгар Федотко и Захаревич должны были занести директору ООО «Плодэкспорт», который постоянно мотается за товаром в Болгарию и имеет каналы переправки наличной валюты.

— И болгары не побоялись, что вы удерете со всей суммой? — спросил Юрочка.

— А ты знаешь, что представляет собой наша Федерация? — вопросом на вопрос ответил Федотко.

Юрочка и понятия не имел, зато Прищепкин и Холодинец знали — питомник, в котором криминалы выращивали для своих «производственных нужд» пушечное мясо. Федерацию уголовники–то и основали. И, естественно, берегли ее «честь мундира». Поэтому заложниками криминалитета, в случае умыкания денег, автоматически стали бы семьи Федотко и Захаревича, их родители. У болгар не было оснований бояться за сохранность капитала.

— Ну что, пусть звонят? — спросил мнение коллег Прищепкин.

— Минуточку, минуточку, — переполошился Болтуть. — А болгары Артема не убьют как лишнего свидетеля?

— Вы можете нам не верить, — с достоинством ответил Захаревич, — но нас тоже волновал этот вопрос. Будьте уверены, болгарские братки русского мальчишку пальцем не тронут. Вопрос чести.

— Но ведь именно палец–то они ему и отрезали! — возмутился Михаил Викторович.

— А вы его без пальца видели? — озадачил директора Федотко.

— Ну что, пусть звонят? Чего тянуть?

— Георгий Иванович, давайте все делать без спешки, — всполошился Швед. — Можно вас на минутку?

Он завел Прищепкина на кухню и, округлив глаза, брызгая слюной, горячо зашептал:

— Жора, почему ты так доверчив? Ведь названный ими пароль может иметь и совершенно другое значение.

— Запросто, — согласился Прищепкин. — Однако ведь Федотко и Захаревич остаются в наших руках, без нашего ведома, под залог, никто их не выпустит.

— Всяко еще повернуться может.

— Вещать, словно ворон на суку, любой горазд. Конечно, намного проще и надежнее было бы получить у них информацию через «пресс–хату». Но ты, Саня, подумал о такой детали: останутся ли эти ребята людьми после того, как их там заставят дерьмо жрать? Нужна ли нам информация, добытая такой ценой?