Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

— Ты пьяная? — сходу поинтересовался Шурик. Он был явно раздражен.

— Зачем ты пристаешь к Виктории Силенской? — тоже игнорируя светские манеры приветствий, спросила, не менее раздраженная, я.

Воцарившая было тишина прервалась серией тщательно подавляемых смешков. Шурик никак не мог заставить себя не смеяться.

— Опоньки! — изрек, наконец, он, — В три часа ночи ты вытаскиваешь меня из постели, дабы задать этот вопрос. Кэт, ты, часом, не рехнулась?

— Мне очень важно знать! — настаивала я, игнорируя попытки подсознания обидеться и уйти.

— Я ни к кому не пристаю, — Шурик чиркнул спичкой и закурил, — Просто ухаживаю. Заметь, я даже ответил тебе, вместо того, чтобы просто выругаться.

— Ухаживаешь?! За кем? Ты, так ценивший всегда искренность, вдруг ухаживаешь за этой фальшивкой? Ни за что не поверю!

— Кэт, ты становишься буйной. Может, ты не будешь пытаться вмешиваться в мою личную жизнь? Это портит и тебя и наши с тобой отношения.

— Говори, — почти зашипела я.

Шурик закатил глаза, тяжело вздохнул и всё же пустился в объяснения.

— Господи, и почему я обязан отчитываться перед тобой? Почему меня всегда так заботит твоя неравная система, и я подчиняюсь твоим требованиям, — я нарочито громко шмыгнула носом, оповещая о собственной готовности расплакаться, — Говорю, говорю… — быстро заверил меня Шурик, — Она — вовсе не фальшивка. Ей просто очень тяжело жилось всегда. Она привыкла обороняться от окружающего мира, — Шурик вдруг как-то оживился, явно начиная увлекаться собственным монологом, — Она намеренно окружила себя занавесом имиджа и задыхается внутри него, даже не представляя, что можно открыться и подставить свежим дуновениям окружающего мира свое собственное лицо. На самом деле она совсем не такая, какой хочет казаться. Она яркая и сильная, и, вместе с тем, необыкновенно ранимая… Она интересна мне. Я хочу помочь ей.

— Ты играешь в опасные игры, — перебила Шурика я, — Как бы там ни было, но ты выбрал не того человека. Скажи, ты надеешься получить от неё деньги?

— Что?! Мне и в голову не приходило.

— Извини… Мало ли… Брак по расчету. В наше время всё бывает.

— Ты плохо меня знаешь? Какие деньги, не выдумывай… Просто я, — Шурик набрал полную грудь воздуха, — Да, я влюбился. Кэт, это должно радовать тебя… Ты же всегда желала мне счастья, что случилось на этот раз?

Я постаралась заставить себя стать объективной. Как бы выпрыгнуть из собственного тела и посмотреть на нас с Шуркой со стороны.

— В том-то и дело, что я хорошо тебя знаю, — как можно спокойней произнесла я, — Ты не мог полюбить Викторию Силенскую. Тебе просто лестно, что ты смог своими текстами покорить её. Первобытный инстинкт победителя, заставляет бить себя кулаками в грудь и рычать, мол «Во какого зверя я завалил!». И ты принимаешь это за счастье и считаешь себя влюбленным.

Шурик уже не скрываясь, засмеялся.

— Ну, Кэт, ну, нагородила… Как бы там ни было, но я действительно считаю себя влюбленным и не собираюсь менять своё мнение из-за твоего ночного визита.

— Я и не настаиваю…

Мне вдруг тоже стало смешно. Господи, ну влюбился человек, ну чего я лезу… Некто внутри меня моментально напомнил планы о потенциальном третьем муже, а также весьма загадочные обстоятельства, раскрывшие мне роман бывшего мужа. Я снова нахмурилась.

— А зачем ты с ней нашими с тобой словами разговариваешь? Что, ничего своего придумать не мог?! Ты играл с ней в «мечталки»! Это почти предательство.

— Подожди, подожди, — Шурик, похоже, проснулся окончательно, — А откуда ты всё это знаешь?

— Вообще-то мы с Викторией выросли в одном подъезде, и весьма близко дружим, — ехидно улыбаясь, сообщила я, — Вот как лихо ты попался. Решил загулять с близкой подругой жены и оказался рассекреченным.

На последнюю мою фразу Шурик решил никак не реагировать.

— Погоди, — всё еще не мог понять он, — Но почему тогда я ничего не знал об этом. Почему она не была у нас в гостях? Не звонила никогда?

— У нас странная дружба, — усмехнулась я, — Периодическая. Близко общаемся мы преимущественно, когда Виктории что-то от меня надо. Тогда она звонит, и я приезжаю к ней. Ты не попал на нужный период.

— Понятно. А ты сама, естественно, не звонишь, считая это ниже своего достоинства и обрекая подругу на вечное одиночество, — кинулся защищать Викторию Шурик.

— Я же знаю, что у неё не будет не меня времени, — вдруг начала оправдываться я.

— Послушай, — Шурик замялся, — Ну с «мечталками» это я, конечно, зря. Погорячился, так сказать. Не обижайся. Лучше скажи мне, что именно она про меня говорила?

— Что ты — гнусный вымогатель, пользующийся её расположением, — не моргнув глазом, честно ответила я.

Шурик явно был обеспокоен.

— Но почему? Чем я дал повод?

— Всем, — безжалостно сообщила я, — Начиная прямо от своего появления…

— Что же мне теперь делать? — Шурик вовсе не советовался со мной, просто рассуждал вслух, — Завтра же пойду к ней с личными объяснениями.

— Упаси Боже! — не на шутку перепугалась я, — Тебе ни в коем случае нельзя у неё появляться. Тебе надо немедленно оставить её в покое.

— Это еще почему?

Я не до конца определилась, можно ли доверять Шурику. И замялась, прежде чем ответить.

— Кэт, — Шурик взял меня за руки, и я почувствовала, что для него действительно важно происходящее, — Я не так часто прошу тебя о чем-то. Расскажи мне всё, что знаешь.

«Борьба за мужчину неизменно превращается в борьбу с мужчиной», — вспомнилось мне вдруг высказывание кого-то из великих. С одной стороны, меня категорически не устраивала ситуация, в которой Шурик и Виктория любили друг друга. Я лишалась, таким образом, тылов в лице Шурика. Его наличие в моей жизни всегда было таким удобным. Чтобы не случилось, я всегда знала, что есть человек, к которому можно в любой момент обратиться за помощью, советом, просто с разговором… С появлением в жизни Шурика другой женщины я теряла так необходимую мне роль главной героини. С другой стороны, мой эгоизм всё-таки имел границы. У Шурика, можно сказать, появился шанс на счастливую личную жизнь, а я тут пытаюсь всё испортить. Кроме того, я, подобно правителю из Маленького Принца, боялась приказывать солнцу вставать вечерами, опасаясь неповиновения и подтверждения собственного бессилия. Если Шурик был увлечен всерьез, вряд ли какие-либо мои действия могли бы стать ему преградой, я только пожертвовала бы чистотой собственной совести и убежденностью в собственной значимости. Да и потом, Шурик был мне, прежде всего, родным человеком, другом, а потом уже всё остальное. Кроме того, возможно, он мог бы помочь разобраться в этом хаосе из событий и совпадений. Несмотря на заинтересованность Шурика в Виктории, моё мнение о его умственных способностях не уменьшилось. Итак, я решила быть хорошей. Конечно же, надеясь при этом, что роман взбалмошной Виктории и моего бывшего мужа не сложится и без моего вмешательства.