Людмила Милевская - Цветущий бизнес

Иванова снова вскочила и ринулась к выходу.

— Все! Мне некогда, у меня поезд, — сказала она, решительно хватаясь за ручку двери.

— Что ж, можешь идти, — согласилась я. — Остальное расскажу в милиции.

Она вернулась, уставилась на меня с ласковой укоризной, спросила:

— Софья, тебе не стыдно? Тебе бы все игрушки, а у меня работа. У тебя совесть есть?

В ее вкусе. Как это мило. Чего еще ждать от этой Ивановой.

— О-ля-ля! — воскликнула я, переживая достаточно ли огня вложила в свое междометие, достаточно ли там темперамента. — Это мне должно быть стыдно? — воскликнула я. — Это у меня должна быть совесть? А что же тогда должно быть у тебя? Я не убивала столько народу. В самом худшем случае свела с ума несколько мужей, ну, да кто этим не грешен.

Иванова покачала головой.

— Софья, пожалуйста, отпусти меня, — жалобно проблеяла она. — У меня поезд.

Как ей, с ее басом, удается извлекать из себя такие жуткие звуки? И разве можно так унижаться? Ей это совсем не идет. Уж пусть бы она меня отматюкала.

— Людмила, прекрати, лучше садись в кресло и начинай сразу с чистосердечных признаний. Это тебя не спасет, но смягчит твою участь. Обещаю простить часть преступлений. Может меньше срок дадут.

Своей речью я добилась обратного эффекта. Иванова бросилась бежать, да как быстро…

Глава 29

Я догнала ее лишь у лифта, схватила за руку, потащила в номер. В это время, как назло, двери лифта распахнулись. Двое красавцев мужчин (соблазнительного возраста) вышли и с недоумением уставились на нас.

— Помогите! — не иначе как с дуру завопила Иванова, с двойным желанием и тройной прытью пытаясь вырваться из моих рук.

— Вы что, девочки? — спросил один из красавчиков.

Я всей грудью прижалась к Ивановой, делая вид, что собираюсь ее поцеловать.

— Не видишь, девочки лесбосом балуются, — пояснил второй.

Людмилу такая версия категорически не устраивала, мне же она вполне подходила. Пользуясь удачным моментом, я схватила орущую Иванову за шкирку и потащила в номер. Она израсходовала часть своих сил на призывы к красавчикам и сопротивлялась значительно слабее, почти вяло.

— Будет скучно, девчонки, зовите, не стесняйтесь, — крикнул один из красавчиков нам вслед.

— Составим компанию. Вчетвером всегда веселей, — поддержал его второй.

— Непременно, — пообещала я, добрым пинком заталкивая Иванову в номер.

Она покатилась по ковру, но с удивительной ловкостью вновь оказалась на ногах и опять ломанулась к двери. Ну просто Ванька-встанька какой-то, а не профессор Иванова. Я даже растерялась, не зная что с ней делать. Никак не ожидала от нее такого настойчивого сопротивления. Пришлось дать ей понять, что я тоже шутить не намерена.

— Ну хватит, милочка, — переводя дыхание, сказала я, с помощью всех чертей и хорошего мата скручивая ее в бараний рог. — Надеюсь ты уже набегалась, размяла члены. Теперь садись и продолжим.

— Нечего мне с тобой продолжать, — ответила Иванова, но в кресло села.

— Значит с тетей Марой мы покончили. Надеюсь доказательства с геранью тебя устраивают и нет нужды приводить новые?

— Меня ничего не устраивает. Все бред.

— Значит поехали дальше. А что было дальше? Дальше ты принялась за своего Фиму. Вернувшись с похорон Верочки, ты не легла спать, а вновь побежала к Сергею. Виктор и Катерина в тот день намаялись и спали крепко. Я же крепко сплю всегда. Никто не заметил, что тебя не было всю ночь.

— Почему же всю ночь? — удивилась Иванова. — В прошлый раз ты отвела мне лишь четыре часа.

— В прошлый раз у тебя было запланировано одно убийство, а в этот — два.

— Ого! И кто же второй?

— Не придуривайся, я уже говорила: Власова. Ты украла тетрадь, которую она мне дала. В той тетради профессор Иванова фигурировала в очень неприглядном виде. К тому же моя дружба с Власовой не входила в твои планы. Ты знала: с ее помощью я рано или поздно найду тот дом, поскольку он принадлежит ее мужу. Позвонила Власовой и договорилась о встрече. Она была пьяна и с радостью согласилась тебя принять. Ты была ее последняя радость, — здоровое сердце Власовой остановилось.

— Откуда ты знаешь какое у Власовой было сердце? — с ехидной улыбочкой поинтересовалась Иванова. — По-моему, у нее его совсем не было.

— Да? А что же тогда, по-твоему, гнало по ее жилам виски? Не волнуйся, мотор Власовой был в превосходном состоянии. Она, конечно, косила под аристократку, но это не мешало ей пить, как сапожнику. Пусть сапожники простят меня, если смогут. Остановив этот мотор, ты отправилась к Моргуну. Моргун традиционно поругался с женой и ждал тебя в квартире покойной дочери. Он был убит горем и жаждал утешения, которое ты обещала присовокупить к пылкому прощанию. Так что время, оставшееся якобы до отъезда в Москву, ты провела плодотворно.

Иванова заржала. Я внимательно наблюдала за тем, как она это делала. Достаточно искренне, должна сказать.

— Это уже никуда не годится, — сообщила она, не прекращая своего ржания. — Раньше ты хоть доказательства приводила, а теперь прямо на ходу сочиняешь. Сплошной бред. Захотелось — придумала мою встречу с Власовой. Почему с Власовой? Почему не с Клинтоном? С ним сейчас все встречаются. В овальном зале. Почему бы и мне не встретиться? Впрочем, я согласна и на Власову, если есть доказательства. У тебя есть доказательства?

— Ах, тебе доказательства нужны, — обрадовалась я. — Изволь. Доказательства мне ты поставляешь сама. Вернемся в ту ночь, когда я задумала поставить эксперимент с геранями. Ты сказала фразу, которую я могу повторить слово в слово: “У Верочки и Власовой был полный комплект цветов.”

— Я сказала так?

— Да.

— Ну и что?

— А то, что не могла ты знать какой комплект был у Власовой, если, конечно, исключить твое появление в ее квартире. Ты сама этой фразой не даешь мне это исключить. Ты проболталась.

Иванова разозлилась.

— Ничего не проболталась. Цепляешься черти за что. Сама прожужжала все уши геранями, а теперь придираешься.

— В том-то и дело, что нет. О геранях Власовой я тебе не говорила, и уж тем более о том, какого они цвета. Не говорила по той простой причине, что не помнила этого сама.

Иванова вновь полезла в карман за “Кентом”.

— Ты больна, — сказала она, закуривая. — Тебе надо лечиться электрошоком.

— Он ничто в сравнении с тобой, — ответила я.

— Я никого не убивала, тем более Фиму. Просто удивительно, как тебе это в голову пришло.

— А мне бы и не пришло, если бы не герани.

— Да что ты привязалась ко мне со своими геранями. Только о них и слышу. Герани-то здесь при чем?

— Они просто разоблачили тебя, вот и все. Если бы не герани, я бы никогда не узнала, что ты толкнула под самосвал бедного Павла. Он прятался. Жизнь его была неспокойна. Ты никак не могла добраться до него, и поэтому не избежала соблазна, когда представилась удачная возможность от него избавиться.