Иоанна Хмелевская - Свистопляска

Додумав до этого места, я ввалилась к майору с инфарктом Северина. Должно быть, мой внешний вид был под стать внутренней сумятице, иначе с чего бы все вдруг замолчали и уставились на меня?

— Что с вами? — осторожно спросил майор. Не было у меня времени на то, чтобы исподволь подготовить их к сообщению, рассказав предысторию Зигмуся.

— Все сразу! — выпалила я, брякнув на стол косметичку с режущими инструментами. — Появился второй медведь! Пусть кто-нибудь разрежет Болека, может, вы, пан сержант, а я попробую толком все рассказать.

Закончили мы одновременно, я и сержант. Мои маникюрные ножнички себя оправдали, спасибо Дании. Похоже, майор не был в восторге от самовольного подключения к расследованию ещё одного любителя, во всяком случае нервно ерзал на стуле, будто что его кололо, и гневно шипел, но мнение свое оставил при себе, вырвалась только последняя «мать».

— А ну пошевеливайтесь! — прикрикнул он на сообщников. — Пан уже должен спать вместо «куклы». Куда подевался Роевский, надо мчаться в «Альбатрос»!

И опять он явно проглотил рвущиеся на свободу слова.., осуждения, кроме уже упомянутого слышались лишь «холеры» и «дьяволы».

— Правильно мне говорили, пани одна способна заменить целый ад, — похвалил меня Болек, с наслаждением расправляя освобожденную от гипса ногу.

— И ты туда же, — обиделась я.

— Что ж, на пани теперь вся надежда, — как можно язвительней произнес майор. — У меня лично нет опыта в обращении с такими помощниками. Если уж мы решились прибегать к оригинальным формам расследования, вам и карты в руки, надеюсь, вы не поймете это буквально? Что вы теперь намерены предпринять?

— Пан майор, а я-то рассчитывала — это вы нам скажете, что теперь предпринять, — смиренно отозвалась я.

— Как же, разбежался! Будь тут мои люди, профессионалы, я бы знал, что делать, но в таких условиях отказываюсь! Ладно, давайте сначала избавимся от этой жертвы несчастного случая, а потом отправимся туда...

— Болек с сержантом вприпрыжку бросились к больнице. Один нес гипс, второй костыли. Болек забрался в свою палату через окно. И в самом деле в аптечке обнаружили необходимый пластырь, сержант помог надеть на ногу гипс и закрепить его пластырем. Болек сунул загипсованную ногу в спускавшуюся с потолка петлю, а сержант, освободившись, вылез обратно тоже через окно. Наверное, по инерции. Счастье, если их никто не заметил, прочесать местность у сержанта не было времени.

Майор решил ехать со мной в «Альбатрос». По дороге он принялся рассуждать вслух:

— Второй медведь с равным успехом может означать очень многое и ничего не значить. Если он служит для сокрытия сокровищ, его следует держать взаперти, не демонстрировать, чтобы противная сторона не увидела.

Я сочла своим долгом отозваться, хотя моего мнения и не спрашивали:

— Правильно, именно так я и рассуждала. Точь-в-точь как в придуманной мной истории с курьером и двумя пакетами. Я бы наверняка не стала размахивать, как транспарантом, пакетом с настоящими сокровищами.

— Вот именно. И веди я нормальное расследование, сейчас явился бы туда с ордером прокурора на обыск, а так? Расскажите, что знаете об этих людях.

Знала я Выдру, её мужа, адвоката Кочарко и пана Януша. По моим сведениям, никто из них преступным бизнесом не занимался. Особенно я могла поручиться за пана Януша, он недавно занял у меня в казино пятьдесят тысяч злотых и, кажется, до сих пор не вернул. И собственными глазами видела, как адвокат перед последним заездом на ипподроме напрасно пытался у кого-нибудь перехватить небольшую сумму. Думаю, сиди они в этом болоте, не нуждались бы в деньгах? О муже кретинки я знала лишь то, что она сама мне рассказала. С Северином Вежховицким все было ясно. Под знаком вопроса оставался неизвестный мне третий номер Зигмуся. К сожалению, я забыла, как он выглядит.

Машину я остановила, немного не доехав до «Альбатроса». Уже совсем стемнело, в окнах зажглись огни. Ярко горела лампа над входной дверью пансионата. Напротив, через дорогу, темнел жиденький скверик, наверняка именно там прятался Зигмусь. Погасив фары, я выключила и внутренний свет в машине. На всякий случай, вдруг Зигмусь забудет, что я велела ему отречься от знакомства со мной! Если сейчас он бросится ко мне со своим обычным криком, будет весьма некстати.

— Как они могли дать этой женщине медведя, если она не из их шайки? — недоумевал майор.

— Потому что она красивая женщина, — ответила я. — Несмотря на свои кости. Я лично знала человека, который из-за неё голову потерял, он брезговал более упитанными. Да и кто сказал, что ей дали? Сама взяла, по рассказу Зигмуся можно судить, как был недоволен Северин. Так что же мы делаем?

Вместо ответа майор снова принялся рассуждать вслух:

— Допустим, если бы я с предписанием на обыск явился туда на законном основании и обнаружил даже алмазные россыпи, это ещё ничего не значит. У нас не запрещается иметь брильянты, и каждый волен держать их в таком месте, которое сочтет наиболее для себя удобным. Кто держит в сейфе, кто в мешке с мукой, а кто в плюшевом медведе. И все-таки медведя я просто обязан проверить, нельзя всю дорогу ограничиваться гипотезами. Вы должны его украсть!

Блестящая идея! Мне она пришлась очень по вкусу. Первые шаги по воровской дорожке я уже сделала, похищая в пансионате вазочки и прочую посуду. Что ж, лиха беда начало. Воры тоже, наверное, начинают с малого. Интересно, что мне предложат похитить в следующий раз? Машину, наверное.

— Прямо сейчас? — с готовностью поинтересовалась я.

— Давайте на всякий случай дождемся сержанта, — ответил майор. — Думаю, он сейчас явится. Как по-вашему, они долго там будут играть?

— А вот это заранее трудно сказать. Могут уложиться и в два часа, могут и до утра засидеться, в покере никогда не известно... По моим подсчетам, они уже часа два с половиной сидят, ведь Зигмусь довольно долго ждал меня.

Сержант появился через четверть часа и отыскал мою машину среди других припаркованных, хотя стояла она в очень темном месте. Майор вышел, недолго поговорил с ним и обратно сел в машину, не хлопнув дверцей. Вокруг становилось все безлюднее, время шло к одиннадцати, изредка мимо проезжали машины. От нечего делать я принялась обдумывать похищение медведя. Пан Януш мне как-то сказал, что адвокат занимает номер двадцать два. Войти к ним, наверняка они не заперлись, притвориться пьяной, как я это и раньше придумала, схватить медведя и бежать! Наверняка в первый момент они оторопеют от неожиданности, значит, в погоню бросятся не сразу...

Я уже бежала с медвежонком, глупо, по-пьяному хохоча во все горло, когда майор бестактно разрушил созданную воображением картину.