Иоанна Хмелевская - Свистопляска

Очень ему досаждали любители, сразу видно. И наверное, для успокоения нервов профессионал обратился к профессионалу:

— Янек, кто у тебя вырвал мешок? Бертель?

— Мне показалось — он, — подтвердил сержант догадку майора. — Собственной персоной.

Майор по своему обыкновению принялся рассуждать вслух:

— Одно не укладывается у меня в голове: как он мог допустить, чтобы медведя вынесли из дому? Понимаю, выпотрошить панду он не имел возможности, Вежховицкий не спускал с него глаз, но позволить сокровищу улетучиться... Вы считаете, пани Иоанна, та женщина...

— А кто же еще? Подождите до утра, пан майор, и я все узнаю. Частным образом, в дружеской беседе. Думаю, Выдра расскажет, в конце концов, у нас ещё не запрещается бегать с игрушечными медведями, статья ей не грозит.

— Какая статья! Ей премия полагается! Наверное, оба, и Вежховицкий и Бертель, пытались незаметно прихватить медведя, не привлекая к себе внимания. Дипломатично.

— Вот и вышла им боком эта дипломатия, — неожиданно обрадовался Болек. — Жаль, что меня там не было.

Майор не отреагировал на эмоции, не дал себя сбить с темы, последовательно раскручивая нить рассуждений:

— Теперь в их муравейник воткнули палку, они обязательно закрутятся, занервничают, а это вода на нашу мельницу. Вот так, дорогие мои. А у меня нет людей, работать приходится, по всему видно, исключительно с помощью общественности, втайне от собственного ведомства. Увы! В нормальных условиях я окружил бы сейчас их такой стеной — муха не пролетит!

Присутствующая общественность явно была тронута безграничной тоской, прозвучавшей в голосе профессионала. Несчастный человек, столько мог бы сделать, а у него связаны руки! Как ему помочь?

Болек первый откликнулся.

— Пойду сбрею бороду! — пылко воскликнул он.

— И что? Подарите её мне? — не понял майор.

— Да нет же! Без бороды они меня не признают, и я смогу проследить за ними.

Неплохая мысль, я согласилась с парнем.

— Правильно, они привыкли видеть тебя с бородкой, а теперь ещё и непременно на костылях, без бороды и костылей нипочем тебя не признают. Только надо будет потом бороду опять приклеить, когда будешь показываться на людях. У меня как раз есть подходящий клей, для приклеивания искусственных ресниц. Мне-то он ни к чему, захватила по ошибке, а теперь вот пригодится. Раз ресницы приклеивает, думаю, и бороду возьмет. Правда, немного его, быстро измажешь.

— Нет проблем, — вмешался Яцек, — раздобуду новый.

Майор растерянно как-то оглядел нас и поинтересовался:

— Случайно зеркальца ни у кого не найдется? У меня такое ощущение, что я прямо на глазах седею.

— Если и так, пан майор, это не бросается в глаза, — вежливо успокоил его младший по званию.

Все-таки ограниченный народ эти специалисты! Что с того, если наше производственное совещание Проходило не так, как это принято в некоторых серьезных ведомствах? Зато продуктивно и с толком. А он, видите ли, истосковался по своему аппарату.

— Уже полчетвертого, — заявил вдруг майор, наверное не выдержав больше. — Предлагаю отдохнуть. Янек, а ты останься, — это сержанту.

— Холера! — вырвалось у Яцека, и он взглянул на меня.

— Да ладно уж, — нетерпеливо отозвалась я, моментально поняв, в чем дело. — Я с ней поговорю, ведь она же не кретинка...

— ..и не вернулся! — упавшим голосом закончила Мажена, глядя в окно невидящим взглядом.

Возможно, в её возрасте я бы отреагировала точно так же, но сейчас рассердилась.

— Ну и что, если не вернулся? Еще тысячу раз успеет вернуться! Значит, важные и срочные дела! Ведь вспомнил о тебе, хотя и в самом деле голова была не тем занята. Для него это жизненно важно, ну как ты не понимаешь! А если бы остался, я бы на твоем месте потеряла к нему интерес.

— Да нет, вы не поняли, — прошептала девушка. — Видите ли, у нас с ним не дошло дело до постели.

— Вот и хорошо! Знаешь, в каких-то вопросах я очень.., как бы это поточнее выразиться? Очень старосветская. И считаю, не стоит начинать знакомство с постели. Хотя и тебя понимаю, ведь в твоем представлении он должен был , ну.., воспылать... А он сумел перестроиться, сдержать себя, и это тебя беспокоит.

— Вот именно. Может, я ему нравлюсь, может, он меня даже уважает немного...

— А что, уже перестал относиться к тебе как к девице легкого поведения?

Мажена вроде бы чуточку приободрилась.

— Перестал. Боже, какая же я идиотка! Знаете, очень трудно увидеть себя со стороны, а когда пани вот так иронизирует, мне это очень помогает. Он уже и в самом деле не считает меня девицей, которую достаточно пальчиком поманить, стал видеть во мне человека, я было обрадовалась, а он ушел и не вернулся... А я ждала, ждала...

— И от этого ожидания впала в депрессию. Так вот, могу тебя заверить, что не выбросил он тебя из своего сердца, это по его просьбе я заявилась к тебе ни свет ни заря. В четыре утра просил меня об этом и, учти, потом отправился не спать, а делом занялся. Естественно, твое право осложнять жизнь, осложнения даже придают этой жизни пикантность, но не переусердствуй с ними. Вот мой совет, а там поступай как знаешь, не собираюсь тебя воспитывать.

Нет, я права, Мажена была девушкой умной. Сумела взять себя в руки, оторваться от далей за окном, хотя утренний морской пейзаж чрезвычайно привлекателен, и выслушать, что ей говорят. Поняла, лицо девушки просияло, в глазах появился блеск. Я все-таки подумала, не стоит ли мне более активно взяться за роль свахи, мне казалось, они созданы друг для друга, но, подумав, отказалась от этой мысли. Во-первых, никогда в жизни не выступала в роли свахи, не было у меня необходимого опыта, а во-вторых, не хотела рисковать. Кто знает, чем обернется впоследствии их брак, ни в чем нельзя в наше время быть уверенной, а я потом отвечай...

— Мне пора на работу, через пять минут заступать на дежурство. Да, кстати, вот тут я записала все, чему была свидетельницей, вы хотели получить мои показания в письменной форме, пожалуйста. И еще. Он туг был, тот тип. На завтрак приходил.

Я не сразу поняла, о каком типе она говорит. Потом вспомнила — о том, который наблюдал, как приводили в негодность канат. Я считала, что это мог быть Бертель.

— Здесь он встретился с такой худой дамой, шита Гарбатской. Она должна знать, кто он.

Бертель, я уже не сомневалась в этом. Хватит заниматься сердечными делами, самое время перейти к уголовным. Надо повидаться с Выдрой.

И я помчалась на пляж.

Прав был рыбак, жертва пароля. Дул сильный ветер, на мачте развевался черный флаг — штормовое предупреждение, море вздымало волны и с шумом обрушивало их на берег. Тем не менее я решила немного охладиться в морских волнах и смело вошла в воду. Меня сразу опрокинуло, я поднялась на ноги и встала боком к волнам, пытаясь удержаться на ногах. Когда разъяренное море в пятый раз опрокинуло меня и проволокло по песку, я решила — с меня достаточно, и на четвереньках выбралась из негостеприимных волн.