Сельма Эйчлер - Убийства – помеха любви

– Мы только что крутили педали, – сияя улыбкой, сообщил Патрик. Он показал на пару велотренажеров в углу огромной комнаты и проводил меня к широченному, по современной моде, дивану. – Вы о чем-то хотели расспросить нас?

Я задала им те же вопросы, что и чете Андерсон, и получила примерно те же ответы. Примерно – потому что добиться внятного ответа от Хеди оказалось неимоверно сложно. Красотка хихикала, несла околесицу и без устали жеманничала. Кроме того, сладкая парочка безбожно путалась во времени. Они не могли вспомнить, когда позвонила юная Колин, не ведали, в котором часу Клори отключился, и понятия не имели, когда сами ушли домой.

– Кто-нибудь из вас ходил взглянуть на Клори, после того как он заснул на диване?

– Мы нет, – жизнерадостно улыбнулся Патрик.

Я повернулась к Хеди в расчете услышать, подтверждение. Та увлеченно хихикала. Я вперилась в нее инквизиторским взглядом. Как мертвому припарка! Я выдержала угрожающую паузу. Никакого эффекта. Да эта мерзавка играет со мной! Черт, не только играет, но и счет явно в ее пользу.

– Ваша память говорит о том же, мисс Ван Дам?

– О чем?

– Мне хотелось бы знать, видели ли вы мистера Клори, после того как он отключился, – проскрежетала я, сдерживаясь из последних сил.

– С какой стати? – И Хеди залилась мелодичным смехом.

Господи всемогущий, да если бы она даже заплыла жиром и стала страшна как смертный грех, то все равно мне не понравилась бы!

– А Эдна? – вопросила я сухо. – Эдна выходила взглянуть на него?

– Честно говоря, не помню, – ответил Пат­рик. – По-моему, нет, но все возможно в этом мире.

Для туговатой на ухо Хеди пришлось повторить вопрос. Выгнув идеальной формы бровку, она отмахнулась:

– Ай, не обратила внимания!

Судя по всему, эта длинноногая вертихвостка не желала размениваться на такие мелочи, как расследование убийства.

Я уже открыла рот для следующего вопроса, когда Патрик выпалил:

– Знаю, на что вы намекаете, но Шон всю ночь не сдвинулся с кушетки! Поверьте, он и двух шагов не сумел бы сделать, не говоря уж о том, чтобы преодолеть дюжину лестничных пролетов.

– Послушайте, Патрик, вашего брата я ни в чем не обвиняю. Всего лишь хочу выяснить, что случилось в ту ночь.

– Извините. Просто когда дело касается Шона, все думают о нем худшее. Ну да, с ним очень трудно поладить, но если вы узнаете его поближе, то быстро поймете, что в действительности мой брат – очень порядочный человек. (От перспективы познакомиться с Клори поближе я содрогнулась.) И он не убийца! – твердо заявил Патрик. – В этом я могу поклясться.

Достойный ответ я придумать не смогла, а потому буркнула:

– У меня еще один-два вопроса.

– Валяйте, – страдальчески вздохнул Патрик.

– Кто-нибудь из вас был знаком с миссис Гаррити?

Дружное: – Нет!

– И последний… Шон когда-нибудь упоминал при вас имя миссис Гаррити?

– До убийства? – уточнил Патрик. Я кивнула.

– Всего однажды. Но это было очень давно.

– Что ж, благодарю за сотрудничество.

И тут Патрик осознал, что допустил ошибку. Но отказываться от своих слов было поздно, и он зачастил:

– Это было больше года назад, гораздо больше. Точнее, почти два года назад, – добавил он, оправдываясь. – Мы болтали о деньгах, и Шон сказал, что люди прячут их порой в самых невероятных местах. Мы посмеялись над тем, что миссис Гаррити держит деньги в морозильнике. Но послушайте, это же ровным счетом ничего не значит! Готов поклясться, в доме все знали про морозильник старухи. Да вы поспрашивайте.

Покинув Патрика и очаровашку Хеди, я испытала просто неземное облегчение. Словно вдруг опять потеряла те самые пятнадцать кило! А раз так, грех не прогуляться пешком, не каждый же день у тебя вырастают крылья. Клянусь, я не шла, а парила над тротуаром, ноги мои едва касались асфальта. Наконец-то! Наконец-то в моем распоряжении оказался действительно важный факт!…

Итак, о сейфе-морозильнике знал не только Джерри. Гнусный Шон Клори о нем тоже знал!

Стоило мне порхающей походкой миновать каких-то полтора квартала, как хлынул ливень. Низкий поклон Национальному метеобюро за безупречный прогноз… Но даже проливной дождь меня не огорчил. Я летела вперед, не обращая внимания на непогоду. Истинным сыщикам наплевать на такие мелочи, как дождь и ветер! Но… но, может, все же поймать такси?..

Нет нужды говорить, что такси я поймать не сумела, а потому поехала на метро – в компании назойливого эксгибициониста, одурманенного любителя травки и юнца, наслаждавшегося магнитофонным ревом. Домой я вернулась вымокшая до нитки, но с победной улыбкой на устах.

На автоответчике обнаружилось сообщение от Стюарта. Он просил позвонить, если у меня есть желание пообедать с ним сегодня вечером.

Вы помните, что у меня паранойя относительно собственных волос? В нынешнем состоянии они напоминали застарелые струпья, а на ощупь – липкую бумагу, знаете, ту, на которую ловят мух. Но волноваться не о чем, я как бойскаут – всегда готова. У меня в шкафу всегда имеются запасные волосы, которые в точности похожи на мои собственные, только съемные. Очень удобно, поверьте.

Я нахлобучила парик на голову. Вполне сносно. Немного лака, и можно жить. После чего позвонила Стюарту и оставила сообщение на его автоответчике: к семи часам буду как штык.

Мы отправились в роскошный испанский ресторан, где я бесстыдно обожралась, все еще пребывая в заблуждении относительно тех пятнадцати килограммов. И все равно вечер удался на славу. Стюарт был в ударе, шутил и смешил меня без перерыва. А я была на редкость довольна собой и своим расследованием.

Моя эйфория закончилась менее чем через двадцать четыре часа, когда все полетело в тартарары…

В понедельник я позвонила Тиму Филдингу и спросила, не знает ли он, где работает Эдна Клори. (Ну да, я считала, что из нее ничего не вытянешь. Но ведь попытаться стоило, не так ли?)

– Дез, только не говори, что ты хочешь повесить убийство на Шона Клори! – насмешливо фыркнул Филдинг. – Зря только теряешь время, Дез. Преступник – твой драгоценный клиент, юный Джерри Костелло.

– Вряд ли ты готов побиться об заклад! – возразила я запальчиво.

Наша перебранка продолжалась еще несколько раундов, но в конце концов Филдинг, как всегда, уступил.

– Заведение называется «Старый автобус», – проворчал он неохотно и продиктовал адрес.

После чего я выскочила из дома, как попало швырнув трубку.

«Старый автобус» оказался небольшой кафешкой в Челси, неподалеку от дома моей племянницы Эллен, – я подозревала это с самого начала. Пять высоких табуретов у стойки и шесть-семь столиков, из которых всего один занят. Эдна была единственной официанткой, так что не пришлось беспокоиться о том, что моей особой займется кто-то другой.