Наталья Александрова - Капкан для принцессы

— А, это Лолкина подружка, — легко соврал Леня, — ее муж из дому выгнал, пришлось пустить переночевать на одну ночь, а ей вот плохо стало…

Старуха поджала губы, дивясь на современные нравы, но все же не утерпела:

— Лола очень сердится, мне кажется, она тебя к ней ревнует…

— Что?.. — протянул Леня. — Да бросьте вы, Зинаида Викентьевна, при чем тут это?

— При том, — строго сказала старуха, — Лола девушка неплохая… В ванной, конечно, за собой не убирает никогда, но в конце концов не это главное. А я вчера ночью видела, как ты эту.., на руках нес, а Лоле это, конечно, неприятно. И никакая она Лоле не подруга, и это еще узнать надо, за что ее муж из дому выгнал!

— Хорошо, Зинаида Викентьевна, я ваши замечания учту, — кротко ответил Леня и поскорей вышел, прихватив у старухи грелку.

Лола обтерла Монику махровым полотенцем, смоченным в воде с уксусом, напоила несладким чаем. Когда приложили к ногам грелку, дрожь понемногу прошла, и Моника затихла.

— Как бы она коньки не отбросила, — тихонько сказала Лола, прижимаясь губами к уху Маркиза, — что тогда будем делать?

— Не представляю, — честно признался он, — но надеюсь на лучшее. Не должна бы.., организм крепкий.

— Ты можешь наконец сказать, для чего она тебе нужна?

— Скоро, — он посмотрел на часы, — скоро, девочка, все узнаешь. Потерпи еще немножко. — Он ласково провел рукой по ее волосам.

Лола скосила глаза — что это с ним случилось? Отчего вдруг заговорил так ласково? Но никакого подвоха на первый взгляд не обнаружила, Леня глядел на нее честными глазами и улыбался.

— Неужели ты хочешь тащить ее через границу в Германию и предъявить там папаше Тизенхаузену? — догадалась Лола. — Леня, это безумие! У нее же нет документов! Да и нас там не очень-то ждут. Вернее, ждут, но только для того, чтобы посадить за убийство Шульца, или как там его.

— Подожди, — твердо ответил он.

Лола только вздохнула.

Часам к двум Маркиз начал нервничать.

Он положил мобильник на стол и мотался мимо, как маятник, так что у Лолы даже слегка закружилась голова. Моника успокоилась и задремала. Выглядела она получше.

Мобильник запищал, и хоть Маркиз давно ждал звонка, он вздрогнул от неожиданности.

— Да! — Он схватил трубку. — Да, конечно! Рад вашему приезду! Разумеется.

Нет, в гостиницу не нужно, лучше…

Он послушал немного, потом записал на клочке бумаги адрес: Вознесенский проспект.

— Будем через два часа, ждите.

Он спрятал мобильник в карман и повернулся к Лоле.

— Ну, Лодка, пришел момент действовать! Собирайся, скоро поедем на встречу. Да с этой, — он покосился на Монику, — глаз не спускай. Как бы она в последний момент что-нибудь не выкинула. Подбери ей что-нибудь из своих шмоток, вы вроде фигурами похожи.

— Да что у меня есть-то? — заворчала Лола. — Все же вещи на той квартире бросили! Что, костюм, что ли, красный ей давать от «Живанши»? Сейчас, разбежалась… Лень, можно я для нее у Зинаиды Викентьевны что-нибудь из одежды попрошу? Она же все равно ни фига не соображает, ей все равно, что надеть…

— Не валяй дурака! Мы должны ее сдать в товарном виде! — крикнул Леня, не оборачиваясь. — Так что не жмись!

Причеши хоть, а то скажут — привели швабру какую-то…

Когда через полчаса Леня вернулся с пакетом фотографий, которые прятал в укромном месте, Лола не долго думая обрядила Монику в свои джинсы и куртку.

Сама же она надела любимый ржаво-коричневый брючный костюм, так замечательно подходивший к осенней гамме и к ее собственным волосам.

Моника молча и безучастно позволяла делать с собой все, что нужно. Иногда она сама, подчиняясь командам Лолы, причесывалась и застегивала пуговицы.

— Как хочешь, а с ней не все ладно, — заявила Лола, — как бы папаша Тизенхаузен к нам не прицепился, что мы его доченьку сглазили.

— Наше дело — доказать, что это она, — возразил Маркиз, — а там уже ее в клинику определят и вылечат за бешеные бабки. Слушай, может, подкрасишь ее немножко, а то она какая-то бледная…

— Она мне уже вот где! — заорала Лола, ничуть не смутившись, что Моника может услышать. — Как подумаю, сколько народу этот ее Виктор из-за нее положил, так просто зубами скрипеть хочется.

И не тех братков мне жалко, что в Катышах, а к примеру, несчастную барменшу из ЛОСХа — она совершенно ни при чем, или архитектор этот, армянин… Еще они кого-то в машине вместо нее сожгли.

Моника вдруг вскинула глаза и внимательно поглядела на Лолу. Взгляд этот Маркизу очень не понравился.

«Скорей бы ее с рук сбыть! — пронеслось в голове. — Вот еще тоже морока: сидела бы дома, папочка денег дает сколько хочешь, так ее потянуло на подвиги…»

— Милые дамы, авто у подъезда, — сказал Маркиз, чтобы разрядить обстановку, — прошу вниз.

Он в этот раз угнал очень скромные «Жигули», чтобы исключить всякие неожиданности. Доехали они без приключений, только Моника весьма оживленно поглядывала по сторонам, так что Маркиз спиной ощущал идущие от Лолы волны беспокойства.

Маркиз припарковал машину у красивого подъезда, сказал несколько слов в домофон, и двери подъезда отворились.

Маркиз крепко взял вышедшую из машины Монику за локоть и держал так все время, пока они поднимались по лестнице. Лола шла замыкающей.

Дверь нужной им квартиры на третьем этаже открыл молодой человек неприметной наружности. Кивком головы он пригласил их в комнату, где находились двое. Первый был мужчина неопределенного возраста, весь какой-то серый и высушенный. Было такое впечатление, что его только что вытащили из гербария. Тщательно приглаженные волосы лежали на голове аккуратно, как приклеенные. Серые небольшие глаза глядели на окружающих холодно и подозрительно, но Маркиз знал, что от этих глаз ничто не ускользнет, никакая мелочь.

Второй сидел в кресле у окна и не сделал попытки подняться. Маркиз отметил только, что человек немолод, но крепок Он сидел, прикрыв глаза тяжелыми веками, не принимая участия в дальнейшем разговоре, но иногда веки приподнимались, и человек внимательно смотрел на Маркиза яркими желто-коричневыми глазами.

— Господин Лангман! — обрадованно произнесла Лола, обращаясь к засушенному. — Вы здесь, в России? Как приятно вновь встретиться с вами!

Лангман слегка поморщился, так, что никто кроме Маркиза этого не заметил, и произнес скрипучим сухим голосом:

— Рад видеть вас, фройлен, живой и здоровой. Я здесь по делам своей фирмы.

Лола все поняла и замолчала. Они познакомились с Лангманом больше полугода назад. Он был представителем крупной страховой компании, в отличие от Вольфа — настоящим представителем, и в свое время очень помог им с Маркизом.

Надо сказать, что сделал он это, разумеется, не бескорыстно, а к обоюдной выгоде — их и страховой компании, а стало быть, и своей собственной <���См, роман «Ассирийское наследство».> .