Арно Штробель - Оффлайн

— Нет, не пойму, — холодно ответил Флориан. — Если б ты действительно мне поверила, то промолчала бы. Знают об этом остальные или нет, уже не играет роли. Не было никакой необходимости ставить меня в такое положение.

Йенни энергично замотала головой.

— Это не так, Флориан. Не я поставила тебя в такое положение, а ты сам. Кроме того, остальные должны знать об этом, хотя бы потому, что теперь можно совместно подумать, кто, когда и как выкрал у тебя нож. Возможно, это выведет нас на истинного преступника.

— Нет, черт возьми. Думаю, ты сказала остальным, потому что для тебя это еще одна возможность показать всем, какая ты правильная начальница, и не потерпишь малейшей провинности своих сотрудников.

Йенни была так потрясена, что даже растерялась на мгновение.

— Такой ты меня видишь?

Флориан фыркнул.

— Вот только не надо. Все в фирме знают, как ты выслуживалась перед Фуксом и докладывала ему обо всех наших пролетах. Или думаешь, никто этого не замечает?

— Но я… — с трудом проговорила Йенни. Ей было досадно, но она ничего не могла поделать: по щекам потекли слезы. — Я всегда думала, что мы хорошо ладим. — Даже голос ее теперь звучал плаксиво. — Неужели я так заблуждалась? Томас и Анна считали так же?

Флориан хотел что-то сказать, но заметил слезы на ее щеках и опустил взгляд. Йенни не давила на него. Ему явно требовалось время на размышление.

— Я бы мог сказать «да», ведь они теперь не имеют возможности высказаться, но… это будет ложью. Нет, они оба любят тебя. Любили . А я… а, черт, прости меня, Йенни. Я сам знаю, как много ты работала, так что свое место ты заняла заслуженно. Я сказал так только потому, что ты выдала меня, и… — Он поднял на нее глаза. — В общем, прости.

В этот момент открылась дверь, и Хорст вышел из котельной.

— Готово, — сообщил он и вытер руки тряпкой. — Теперь можем быть спокойны.

Он заблуждался.

Прежде она даже не задумывалась над тем, как зависит ощущение времени от чувственного восприятия. Да и с чего бы? Когда человек видит и слышит, повода для таких мыслей не возникает.

И вот она лежит и понятия не имеет, темно сейчас или светло. Полдень, вечер или ночь. Не то чтобы это имеет какое-то значение, но ведь у нее ничего не осталось, кроме мыслей. И пока рассудок вновь не принялся пережевывать вопрос о том, какой теперь будет ее жизнь, Анна старается подумать о времени. Или о болях.

Непонятно, это боли стали легче или же дело просто в привычке. Так бывает, когда человек по прошествии времени перестает ощущать даже скверные запахи, потому что привыкает к ним. Впрочем, к этим вспышкам, что пронизывают время от времени голову, Анна так и не привыкла. Она воспринимает их скорее как неприятных знакомых, что периодически к ней заглядывают, и терпит их, потому что должна терпеть. Лишь изредка они увлекают ее за собой во тьму.

И вот он снова, вопрос всех вопросов, на котором всецело сосредоточено ее нынешнее бытие. Такова будущая жизнь? Лежать вот так, не зная, где она, есть ли кто-нибудь рядом, и без возможности дать о себе знать? Заточенной в изувеченном и бесполезном теле?

Но хуже всего осознание, что она сама не сможет ничего предпринять против этого. Что не в состоянии даже прекратить это жалкое существование.

Могла бы попытаться проглотить язык , — впервые за долгое время звучит новый голос. И хотя это воображаемый голос, она слышит в нем коварство.

Это не так трудно, как может показаться. И эффективно. Как только язык застрянет в глотке, ты уже не сможешь ухватить его пальцами и вытащить. Все же есть свои плюсы в полном параличе.

Или ты просто порадуешься, что теперь тебя никто не побеспокоит, ты свыкнешься с такой вот тихой жизнью, а окружающие о тебе позаботятся. Кто-то даже позавидует.

Неужели это голос разума прокрался в ее мысли? С другой стороны… может, он и прав?

Нет. Она должна гнать его. Этот голос и эти мысли.

Взаимодействие! Волшебное слово. Сейчас она как следует поразмыслит, каким образом можно общаться с окружающими, и ей не придется слушать этот голос. Точно.

Только вот что она может сделать одной лишь головой?

Код! Нужен код, который распознают другие, если достаточно часто его повторять. От возбуждения Анна дергает головой, и это провоцирует огненный вихрь в нервной системе.

Не нужно подчиняться этим болям. Игнорировать, просто игнорировать их. Так на чем она остановилась?

Господи, как же больно…

Код, точно. Нужен код, который поймут окружающие. Анна видела, как герои в одном фильме пользовались азбукой Морзе. Можно сымитировать морзянку движениями головы.

Можно было бы, если б знала код Морзе, но ни ты, ни остальные вокруг его не знают.

К сожалению, это так.

Накатывает очередная волна боли, обжигающей как лава. Нужно отвлечься. Анна думает о временах, когда видела тот фильм с морзянкой. Как он там назывался? Потом о Йенни, о Флориане…

Она думает о своей работе. И, как ни странно, новый голос, в конце концов, подсказывает ей, как можно все провернуть.

Когда Йенни, Флориан и Хорст вернулись в каминный зал, остальные уже сидели с бокалами в руках. Слева от первого кресла теперь стоял столик с напитками из столовой.

Все смотрели на них в таком ожидании, как будто они должны были пережить нечто выдающееся.

— Всё в порядке? — спросил Нико, обращаясь к Йенни, и бросил при этом взгляд на Флориана — намеренно или нет, сложно было сказать.

— Да, все хорошо, и отопление снова в норме.

Нико поднял стакан, примерно на два пальца наполненный прозрачной жидкостью. Это могло быть водой, но, вероятнее всего, в стакане была водка.

— Мы перенесли столик с напитками и позволили себе немного выпить. Вам бы тоже не помешало пропустить что-нибудь.

— Да, угощайтесь, — поддержал его Давид. — Мы как раз хотели выпить за то, что еще живы и в состоянии поднять бокалы. Ждем только вас.

Йенни не питала особой страсти к алкоголю, но в нынешней ситуации, возможно, это и пошло бы ей на пользу. Она подошла к столу и заметила краем глаза, что Йоханнес, очевидно, снова выбрал виски. Оставалось надеяться, что все не закончится как в прошлый раз.

Подле него сидела Эллен с бокалом шампанского. Йенни тоже налила себе шампанского из откупоренной бутылки. Вино оказалось теплым, но Йенни предпочла его чему-то крепкому.

Флориан налил водки. Хорст отказался.

— Ну что ж… — Давид взял свой стакан, вероятно, тоже с водкой, и поднес к губам.

Все, кроме Хорста, последовали его примеру. Йенни отметила, что шампанское комнатной температуры действительно отвратно. Все происходящее казалось ей весьма причудливым. Запертые в пустующем отеле, с трупом за дверью и зверски изувеченной женщиной, лежащей рядом на матрасе, они преспокойно выпивали, как в корпоративном отпуске… впрочем, в случае Томаса, Анны, Флориана и ее самой это и был корпоративный отпуск.