Арно Штробель - Оффлайн

Нет, она не может сдаться. Другие должны знать его имя.

Эта мысль успокаивает ее. Новый голос замолкает. И Анна ждет.

Очередного прикосновения, еще одной попытки. Рано или поздно они догадаются.

По крайней мере, она надеется на это.

Они сидели в массивных кожаных креслах, уставившись перед собой. Снаружи тем временем сгущались сумерки. Йенни видела это через два окошка, устроенные в дальней части комнаты. Казалось странным, что в таком роскошном зале нет больших окон, хоть он и располагался на первом этаже. Йенни тут же мысленно себя одернула. Как в подобной ситуации можно думать о размерах окон? Наступал вечер, и близилась ночь. Третья в этом хоррор-трипе. Что она принесет? Станет ли для кого-то из них последней?

Йенни чувствовала, что паника подступает к ней, точно стая голодных гиен. Ей сложно было представить, как сомкнуть глаза в таких обстоятельствах. Что, если тем сумасшедшим действительно окажется кто-то из этих людей, что сидят сейчас рядом с ней?

Нет, не следует думать об этом. Йенни поднялась и подошла к камину, чтобы подложить несколько поленьев к едва тлеющим углям.

— Нужно нести вахту этой ночью? — сказала она.

— Думаешь, эти сверху нападут на нас? — спросил Давид. Йенни не могла понять, была это ирония или он спрашивал всерьез. — Можно просто забаррикадировать двери.

— В любом случае, думаю, будет нелишним нести вахту по двое, — уклончиво ответила Йенни.

— Хм… это будет непросто. Нас же пятеро.

— Нет, вас будет четверо, — сказал Хорст.

— Что ты имеешь в виду? — встревожилась Сандра.

Техник разглядывал свои руки.

— Вы, наверное, не поймете, но… я не верю, что Тимо действительно отвернулся от меня. Мы столько лет проработали бок о бок… Практически круглые сутки проводили вместе, и у меня такое чувство, словно за все это время, кроме меня, у него никого не было. И если он в самом деле думает… Я должен показать, что убежден в его невиновности, понимаете? Что верю ему. Я должен его разыскать.

— А если ты ошибаешься? — спросила Сандра. — Что, если это все его рук дело? Томас, Анна, Йоханнес?

— Я знаю, что это не он. А кроме того, есть кое-что другое. Мне бы хотелось быть рядом, если ему вдруг попадется Маттиас. Не знаю, что сделает Тимо, но в любом случае мне лучше находиться рядом, чтобы он не натворил глупостей.

Сандра покачала головой.

— Ты не видишь в этом противоречие? Ты убежден, что Тимо никому не причинял вреда, но при этом боишься, как бы он не выследил Маттиаса?

— Именно так. И в этом нет противоречия.

— Мы только облегчим задачу мерзавцу, — заключил Давид, — если группа и дальше будет распадаться. Это не дело.

Хорст кивнул и поднялся.

— Знаю, но… простите, мне нужно идти.

Остальные молча смотрели ему вслед. В дверях он еще раз обернулся.

— Может, я еще вернусь вместе с Тимо.

— Ну да, посмотрим, — без особого воодушевления отозвался Давид.

Когда Хорст прикрыл за собой дверь, он поджал губы и тихо проговорил:

— Осталось их четыре [6] Здесь и далее: Давид цитирует знаменитую детскую считалочку из романа А. Кристи «Десять негритят». …

Сандра рассмеялась, коротко и цинично.

— Что теперь? И в самом деле будем нести вахту по двое, чтобы никто не застал нас врасплох, а двое других не поубивали друг дружку?

Йенни чувствовала, что и у Сандры, прежде такой сдержанной, нервы на пределе.

Нико пожал плечами.

— У тебя есть идея получше?

— Да, есть. Я, как и в прошлую ночь, запрусь в номере и забаррикадирую дверь. Так мне не придется никого сторожить, и я могу быть уверенной, что не сижу в одной комнате с психически больным маньяком. Если кто-то попытается проникнуть ко мне в номер, неизбежно поднимется шум, и остальные его услышат.

Нико взглянул на нее с изумлением.

— Значит, ты всерьез думаешь, что кто-то из нас…

— Это значит, — прервала его Сандра с несвойственной ей резкостью, — что мы не знаем, кто в действительности наш сумасшедший, кроме него самого.

— И их осталось трое. — Давид хлопнул в ладоши. — Слушайте, по-моему, Сандра права. Когда нас было человек восемь или девять, еще имело смысл оставаться вместе и дежурить по двое: тогда все мы были бы на виду. В такой ситуации нашему психопату просто не представилось бы шанса причинить вред кому-то еще. А теперь… Как вы это себе представляете, если и Сандра уйдет? Чтобы двое сторожили одного спящего? Предположим, Нико оказался бы этим умалишенным… — Прежде чем Нико успел возмутиться, Давид вскинул руку. — Чисто гипотетически. Итак, представим, что это он. Думаете, я смог бы спокойно спать, пока он дежурит с Йенни? — Он повернулся к ней. — Если б он задумал продолжить свои зверские опыты, вряд ли ты смогла бы его остановить. И совсем начистоту: ты хотела бы провести ночь только со мной и Нико? Сознавая при этом, что кто-то из нас может оказаться тем самым психом?

— Мы ничего не добьемся, если и дальше будем подозревать друг друга, — тихо проговорил Нико.

— При этом не подозревать друг друга было бы легкомысленно, а то и вовсе фатально.

— Вот видите… Именно поэтому я считаю, что будет лучше запереться в своем номере.

Давид кивнул и посмотрел на Йенни и Нико.

— Согласен, и вам советую поступить так же.

Йенни кивнула в сторону матраса.

— А как же Анна?

Все посмотрели на неподвижное тело.

— Я могу остаться с ней, — предложил Нико.

Но Йенни мотнула головой:

— Нет. Уж если на то пошло, будем доводить мысль до конца. Учитывая, что этим ненормальным может оказаться любой из нас, это касается и тебя. Анна — моя сотрудница, и я в ответе за нее. Никому не позволю остаться с ней наедине. Так что останусь я.

— Тогда останемся оба.

— Нет.

Нико нахмурился.

— Значит, ты тоже считаешь…

— Черт возьми! — воскликнула Сандра. — Может, хватит уже твердить одно и то же? — Голос у нее дрожал от волнения. — Мы уже поняли, что любой из нас может стоять за всем этим. Любой! — Она пристально посмотрела на Нико. — И если Йенни не хочет, чтобы ты оставался с ней, я могу ее понять. И если тебе хочется услышать это еще раз: да, я тоже допускаю, что ты мог устроить все это. Как и любой из нас.

Слезы потекли по ее щекам, оставляя тонкие, неровные линии, блестящие в свете ламп.

— Сандра, — начала Йенни, но та лишь отмахнулась и спрятала лицо в ладонях.

— Простите, но я просто не могу больше, — сказала она сдавленно.

Давид подошел к ней, сел на подлокотник кресла и положил руку ей на плечо. Йенни завороженно наблюдала.

— Эй, все будет хорошо. Нам всем сейчас нелегко, просто у других это проявляется иначе. Кто-то, например, выходит на тропу войны и машет ножом… Уж лучше выплакаться как следует.