Бренда Новак - Ее худший кошмар

— Это правда? — с порога спросила она.

Эвелин заставила себя пристально посмотреть на нее.

— Что именно?

— То, что передавали вчера в новостях.

— А что в них передавали? — тотчас навострила уши Пенни.

Эвелин не смотрела новостей. Ей даже не пришло в голову включить телевизор. После случая с Хьюго не хотелось вновь оказаться в центре всеобщего внимания. Общественное порицание было частью ее нынешней ситуации, хотя и не главной. Куда страшнее для нее было потерять работу и репутацию. И все же она тотчас поняла, что имела в виду Линда.

— Да, произошло еще одно убийство.

Пенни разинула рот и впилась в нее взглядом.

— Надеюсь, это не Даниэль…

— Мы не знаем.

Двух их коллег, с которыми они разговаривали всего пару дней назад, больше не было в живых. Причем обе ушли из жизни каким-то невообразимо чудовищным образом, который просто не укладывался в голове.

— Останки еще не опознаны.

Пенни дрожащей рукой заложила за ухо прядь прямых черных волос. Эвелин же задумалась над тем, не жалеет ли она, что покинула родительский дом в Фэрбенксе, чтобы работать в тюрьме. Когда Эвелин беседовала с ней, еще до открытия Ганноверского дома, Пенни сказала ей, что решила не идти в колледж, тем более что денег на учебу у нее все равно нет. Она пыталась устроиться на работу в Анкоридже, когда ей на глаза попалось объявление Эвелин. Хотя в Анкоридже было больше развлечений для молодой девушки ее возраста, чем в маленьких городках, зато Ганноверский дом предлагал больше денег, что было для Пенни немаловажно. Да и шансы сделать какую-то карьеру тоже были существенно выше.

— Но это наверняка Даниэль. Ее никто не видел вот уже несколько дней, — с жаром заявила она.

— Дикторша также сказала, что вы нашли в своей постели часть трупа , — добавила Линда и побледнела.

Эвелин попыталась дистанцироваться от картины, тотчас всплывшей перед ее мысленным взором. Увы, слова Линды заставили ее словно наяву представить, как Зигмунд грызет бледную, мертвую руку. Ей тотчас сделалось муторно. Желчь обожгла ей горло, и она поспешила поднести ко рту руку.

Увидев это, Линда поспешила извиниться.

— Извините, я не хотела. — Она протиснулась мимо Пенни. — Представляю, каково вам было, когда вы это нашли… но нам все равно нужно знать все как есть. Думаю, это наше право.

— Согласна, — отозвалась Эвелин. — Мне очень жаль, но это правда.

От лица Пенни отлила кровь.

— Но вы же не думаете, что эти убийства как-то связаны с Хьюго?

— С Хьюго? — растерянно заморгала Эвелин.

— Он явно к вам неравнодушен.

— Пенни, Хьюго сидит за решеткой, — напомнила она. — Он никак не мог этого сделать.

Пенни прикусила нижнюю губу.

— Но ведь он же напал на вас вчера. Раньше он этого не делал.

— Откуда вам это известно? — спросила Эвелин. — От Фицпатрика?

Пенни посмотрела на Линду, но та осталась верна своему боссу.

— Он сообщил все нам, — промямлила Пенни, по-молчав.

Эвелин легко представила себе, как жуткий педант и зануда Фицпатрик рассказывает всем о ее ошибке: пусть это послужит всем вам уроком . Порой ему доставляло удовольствие доказать, что она не права, что она простая смертная и не способна тягаться с таким светилом, как он. Но быть хорошим психиатром, копом, актером, музыкантом или писателем — кем угодно, — означает в иные моменты идти на риск. И будь у нее возможность заново пережить вчерашний день, она бы снова на него пошла. Хьюго слышал многое из того, чего не слышала она, и если здесь, в Ганноверском доме, творились какие-то нехорошие вещи, он мог сообщить ей о них — если хотел.

— Почему-то меня это не удивляет, — сухо сказала она.

Если Пенни и услышала неодобрение в ее голосе, то не подала вида.

— А что происходит, доктор Тэлбот? — испуганно спросила она. — Получается, что у нас тут орудует серийный убийца?

Ну вот, не было печали, подумала Эвелин. Слухи пошли гулять. Теперь городок охватит страх и стремление возложить на кого-то вину. Паника накроет их всех с головой, под стать недавней метели — правда, чем дольше не будет сделано никакого ареста, тем больше продлится эта буря.

Ей вспомнилось то, старое расследование, когда ей было всего шестнадцать. Каких нервов оно стоило им всем — ее семье, семьям ее погибших подруг, даже семье Джаспера, пусть даже его родители — как то подозревалось, — помогли ему бежать за границу. Многие ученики их школы — независимо от того, знали они лично Мариссу, Джесси и Агату или нет, — искренне переживали их смерть.

Вот и здесь происшедшее отразится на многих людях. И как только Амарок справится с таким накалом эмоций, когда его со всех сторон начнут осаждать испуганные — граждане?

— Серийный убийца, Пенни, — это тот, что убил более трех людей за довольно длительный промежуток времени, месяц, если я правильно помню, — сказала Эвелин.

— Разные организации дают разное определение этому термину, — вмешалась Линда. — Например, ФБР считает серийным убийцей любого, кто совершил как минимум два разных убийства с промежутком между ними.

Ей бы сейчас чашку кофе, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту, который остался после кофе Амарока, но она не успела поставить кофейник. Тем более что обычно этим занималась Пенни.

— Никто не может сказать, был ли между убийством Лоррейн и второй жертвы промежуток времени, — сказала она, правда, не решаясь посмотреть им в глаза. То, что убийца сделал с телами своих жертв, убедило ее, что они имеют дело с настоящим хищником — независимо от определения. Она бы с готовностью это признала, если бы не желание сдержать панику, которая только усугубит ситуацию и навредит делу поимки преступника.

— То есть никто из заключенных не причастен к этим убийствам? — сказала Линда.

— Нет, — подтвердила Эвелин. — В том числе и Хьюго, — добавила она, чтобы успокоить Пенни. — Недосчитайся мы хотя бы одного из них, как это тотчас бы стало известно.

— То есть это кто-то еще? Кто-то такой, кто… — Пенни с трудом подбирала слова. — Кто убивает женщин и расчленяет их?

Если бы только это! Убийца использовал части тел как трофеи и самым гротескным образом выставлял их напоказ. Но эти подробности Эвелин не спешила разглашать. Не хватало ей, чтобы Пенни, Линда и другие сотрудники тюрьмы обсуждали самые омерзительные подробности.

— Похоже на то — уклончиво ответила она.

Пенни поставила свой кофе на край стола.

— Но кто это может быть? Здесь, в Хиллтопе, не так много людей.

— Вас интересует мое мнение? — уточнила Эвелин. — Думаю, это мог быть Джаспер.

— Джаспер? — переспросила Линда.

— Это тот, кто напал на меня, когда мне было шестнадцать лет, и который снова пришел за мной пять месяцев назад. Это может быть личная месть с его стороны, и никак не связана с тем, чем я здесь занимаюсь.