Лесли Горвиц - Формула смерти

Нет! Не может быть! Мне, наверное, послышалось!

Но ему не послышалось. Кто-то назвал его имя еще раз. Решив, что игра окончена, Майкл повернулся и увидел спешившего к нему человека. Сначала он не понял, кто это мог быть, но когда тот схватил его руку обеими руками и крепко сжал ее, Майкл разглядел в нем своего недавнего собутыльника.

— Я Фрэнк Брайс, — сказал тот. — Неужели не помнишь?

Майкл вымучил из себя улыбку. О Господи, этот человек был наводчиком в юношеские годы, а теперь зарабатывает на жизнь грабежом большегрузных автомобилей.

— Конечно, вспомнил, — сказал он вслух. — Как дела?

— Рэй и тебя пригласил? Помнишь Софию?

София? Майкл напряг память. Кто такая?

Брайс поманил пальцем женщину, облаченную в платье с глубоким декольте из такого прозрачного материала, что с тем же успехом женщина могла бы не утруждать себя затратами и ходить просто голой. Майкл сразу же ее узнал — она была с Марио в ту ночь, когда они пьянствовали у Зулу. Судя по тому, как она обвила шею Брайса руками и положила голову на его плечо, Марио для нее остался в прошлом.

— Софи, ты помнишь Майкла Фридлэндера? — спросил ее Брайс.

— Ах, конечно… конечно, помню, — ответила София с глубоким сомнением в голосе. Процесс узнавания был для нее мучительным, но наконец ее лицо осветилось приветливой улыбкой и, видимо, решив поприветствовать Майкла надлежащим образом, она отпрянула от Брайса, обхватила шею Майкла руками так, будто он был ее желанным, но потерянным любовником, и запечатлела на его щеке мокрый, отдающий перегаром поцелуй, который Майкл неловко ей вернул.

— Как твои дела, милый?

Он сказал, что у него все нормально, но его неловкость усугубил Брайс, которому захотелось непременно с ним выпить. Майкл не мог рассчитывать, что заседание у Фонтаны продлится вечно; его высокопоставленным друзьям, по всей видимости, не терпелось возобновить возлияния. Как только он попадется на глаза Фонтане, можно считать, его песенка спета, а Майклу претила перспектива увидеть Фонтану в гневе. Нельзя и обижать этого милого грабителя с большой дороги, он ведь может что-нибудь заподозрить. И Майкл принял предложение Брайса пропустить, как тот выразился, по глоточку.

По пути к бару Брайс попытался вовлечь его в беседу, но мысли Майкла крутились только вокруг одного: как можно скорее убраться с «Дикого Кота». А когда на палубе он увидел группу людей, собиравшихся отправиться на берег, отбросил всякие условности.

— Вы уж простите, — сказал он Брайсу, — но мне нужно…

— Последовать зову природы? — предположил Брайс. — Это внизу…

София наблюдала за ним со странным интересом, когда он направился по коридору к корме.

И вдруг Майкл увидел группу направляющихся навстречу ему людей. Впереди вышагивал Фонтана. Майкл резко развернулся и поспешил назад, каждую секунду ожидая окрика.

Брайс и София танцевали. Она увидела Майкла, Брайс же был всецело занят созерцанием ее полуобнаженной груди. Она бросила на Майкла быстрый взгляд, смысл которого от него совершенно ускользнул, но не сообщила Брайсу о его возвращении, за что Майкл остался ей премного благодарен. Он воспользовался возможностью и ринулся вверх по лестнице, ведущей на палубу. Здесь он поспешил смешаться с толпой отплывающих и про себя поблагодарил Софию за молчание. Никогда не знаешь, откуда придет спасение!

Все вокруг него были навеселе. Когда они прибыли на яхту, от них, наверное, пахло одеколоном и духами, теперь же они пропитались запахом пота и перегара. Вместе со всеми Майкл погрузился на катер и отправился к берегу.

Майкл намеревался сразу же отправиться домой. С Амброзетти он переговорит позже, поведает ему о своем невероятном везении. Он не помнил, когда в последний раз был так упоен своей удачей.

Но как только он ступил на берег, первый, кого он увидел, был Амброзетти, стоявший на том самом месте, где Майкл его оставил.

Возбужденный успехом, Майкл тут же выложил ему все. Детектив выслушал, не прерывая и не отрывая своих печальных глаз от его лица.

Когда Майкл закончил, Амброзетти сказал:

— А теперь отдай мне кассету. Ни больше ни меньше! Никаких тебе поздравлений!

Майкл был возмущен и заколебался.

— Я не уверен, стоит ли…

— Ты мне не доверяешь? — рявкнул Амброзетти.

— Конечно же, доверяю! — поспешил заверить его Майкл, и это было правдой. Просто ему очень не хотелось расставаться с кассетой.

— Послушай, Майкл. До тех пор пока я не прослушаю кассету, не смогу сказать, стоит ли она твоих трудов или нет.

Прежде чем Майкл смог что-то возразить, Амброзетти продолжил:

— Допустим, стоит. Допустим, на ней записана действительно взрывоопасная информация. Но как ты ей распорядишься? Какими связями в городе ты располагаешь? Ты, наверное, знаком со многими репортерами и людьми из окружения прокуратуры, которые помогут тебе пригвоздить Фонтану к позорному столбу и найти убийцу твоего брата?

Он подождал для проформы ответа Майкла, который будто набрал в рот воды.

— Но я-то кое-что имею, поэтому позволь мне решить, как поступить с этой информацией, как использовать ее с максимальной для нас выгодой.

Неохотно Майкл признал правоту детектива и отдал ему кассету.

Амброзетти похлопал его по плечу.

— С ней все будет в порядке. Однако ты молодец! Ты оказался гораздо шустрее, чем я ожидал! — Майкл наконец услышал признание своих заслуг.

— Тебя подвезти?

Майкл отказался, сказав, что предпочитает прогуляться и подумать.

— Поговорим завтра, — сказал Амброзетти и, видимо решив, что Майкла следует немного приободрить, добавил: — Дело начинает проклевываться, не забывай об этом.

Амброзетти не мог бы подвезти Майкла, даже если бы тот согласился: машины на месте не оказалось — обычная история. Наверное, ее отбуксировали в полицию за нарушение правил парковки. Район морского порта все еще был запружен толпами людей, выкрикивавших что-то пьяными голосами, в воздухе висело плотное облако дыма, отдающее серой и кордитом, а праздничная стрельба продолжалась: в небо взвивались ракеты и с треском распадались на красные, белые и голубые огни, другие надолго замирали в небе, как будто освещая поле битвы. Спасения от этой трескотни не было нигде, а ему еще нужно было продраться сквозь толпу под пронзительный вой полицейских сирен.

Амброзетти ускорил шаг, время от времени похлопывал рукой по карману, желая еще раз убедиться, что заветная кассета и фотопленка, отснятая у ресторана «Нашез», все еще на месте. Его то и дело толкали со всех сторон, и больше всего он сейчас опасался карманников.

Неплохо бы поймать такси, но об этом не могло быть и речи. Станции подземки, мимо которых он шел по Фултон-стрит, кишели людьми. Было уже заполночь, и Амброзетти хотел поскорее выбраться из центра Манхэттена — в жилых кварталах меньше людей и больше шансов поймать такси.