Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

Терри улыбнулась:

— Ну что, поговорили?

— Все, что она вам сказала, — ложь.

— Я так не думаю… Юджин?

Он убрал телефон от моего уха:

— Прости Хаггис. — И снова врезал мне кулаком в живот.

Твою мать…

Терри расстегнула молнию на спортивной сумке:

— Мив сказала мне, что Питбуль послал тебя сюда, чтобы поговорить с моим Доусоном. И я что, должна в это поверить? Кажется, со всеми делами о наркотиках и секретных агентах мы с вами разобрались, не так ли? Так скажите же мне, констебль Хендерсон, что Питбуль приказал вам сделать?

Я еще раз сплюнул кровь:

— Я не работаю на Энди Инглиса. Я… должен ему немного денег, вот и все.

Юджин втянул в себя воздух с таким звуком, какой производит автомобильный механик, собирающийся сорвать с клиента деньжат мимо кассы:

— У нашего приятеля в бумажнике шесть сотен лежит.

— Констебль Хендерсон, вы утаили деньги от бедного Питбуля?

— Ничего я не… Я… вы же слышали, что сказала ваша горилла — мою дочь похитили. Доусон видел Мальчика-день-рождения, когда тот похищал Бренду Чедвик, мне нужно знать…

На этот раз удар был так силен, что опрокинул меня вместе со стулом на спину.

Ахххх. Твою мать… Как будто пырнули в ребра битым стеклом.

Потолок состоял из необшитых перекрытий, электрических кабелей, потом шли доски настила верхнего помещения. Точно такой же, как на поздравительных открытках.

— Вы погрязли во лжи и хитрости, констебль Хендерсон. А это очень плохо для души. Вам нужно искупить свои грехи, как искупает их здесь Вирджиния.

Я закашлялся. Маленькие красные капельки упали мне на лицо.

— Я просто хочу вернуть свою дочь…

— Бренда Чедвик была просто дешевой шлюхой, которая пыталась зацепить на крючок моего сына. Всего двенадцать лет, а уже уверена, что может протрахать дорогу в мою семью. Как это можно вообразить? — Терри хмуро взглянула на стол. — Вы не можете представить, как я была довольна, когда Доусон пришел домой и сказал, что ее похитили.

— Он видел Мальчика-день-рождения…

— Юджин, сколько, вы сказали, при себе денег у констебля Хендерсона?

— Шесть сотен. Точнее, пять сотен и восемьдесят.

— Хорошо, этого более чем достаточно. — Она взяла бумажник со стола и пересчитала пачку наличных. — Двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят и восемьдесят. Этого вполне достаточно, чтобы взять напрокат пушку на… ну, скажем, на пятнадцать минут.

Я моргнул:

— Не хочу я…

— Конечно, вы хотите пушку. Вы же хотите спастись, не правда ли? — Снова полезла в бумажник. — Восемьдесят за пушку и двадцать — за пулю. Но это не плата за прокат, потому что она в вас и останется.

О, черт.

— Эдвард, будьте столь любезны, помогите детективу-констеблю Хендерсону принять соответствующее положение.

Эд поставил стул на ножки, потом перерезал кусок провода, которым мое правое запястье было привязано к спинке стула. Схватил мою руку своей исполосованной шрамами рукой и вздернул ее вверх, как будто я просился выйти в туалет.

— Он готов, Терри.

Она сунула руку в спортивную сумку и достала пакет для заморозки, простой такой, из прозрачного пластика, с застежкой-молнией. Внутри лежал пистолет, нечто большое, черное и смертельное. Протянула пакет Юджину:

— Юджин, не будете ли вы столь любезны?

— С удовольствием. — Он натянул на руки пару синих нитриловых перчаток, затем вытащил пистолет из пакета. — «Булл Чероки»: девять миллиметров, ударно-спусковой механизм двойного действия, используется израильскими спецслужбами. — Передернул затвор. — Вес семьсот пять граммов без патронов. — Нажал маленькую черную кнопку на черной ручке пистолета, магазин выскользнул. Юджин поймал его другой рукой. — В магазине десять патронов. Ты получишь один.

Вытащил из сумки еще один пакет, тоже с замком-молнией. В этом пакете лежал прямоугольник из черной пенистой резины, размером со спичечный коробок. Он открыл пакет и что-то достал из черного резинового прямоугольника. Пуля — она блестела, как полированное золото.

— «Люггер», девять миллиметров, вес пули — сто двадцать четыре грана, [99] Гран, единица веса малых количеств вещества, один гран равен 0,0648 грамма. цельнометаллическая оболочка. — Загнал ее пальцем в верхнюю часть магазина и вставил магазин в рукоятку. Щелкнув, передернул затвор: — Готово.

Терри улыбнулась:

— Любит Юджин оружие, ничего не поделаешь.

Я не сводил глаз с этой хреновины.

— Слушайте, я всего лишь хотел узнать, что видел Доусон, клянусь, я не…

Эд зажал мне рот рукой, толстые пальцы впились в щеки. Юджин сделал шаг вперед, перехватил запястье моей правой руки и резко дернул вниз, притягивая грудь к коленям, при этом моя левая рука была все еще привязана к стулу.

Эд навалился мне на спину, удерживая на месте, а его другая рука сжимала мне челюсти.

Ублюдки… Сопротивляться было бесполезно — Эд был слишком тяжел.

Юджин вдавил пистолет в мою руку, заставляя ухватить пальцами рукоятку.

— Вот этот маленький рычажок — предохранитель. — Щелчок. — И ты уже можешь действовать.

Отлично, тогда я отстрелю башку с твоего большого волосатого… Моя рука затряслась от напряжения, но он не выпустил ее. Он наклонил дуло пистолета над моей правой ногой, направив его мне в ботинок.

Терри подняла руки:

— Настало время искупления, детектив-констебль Хендерсон.

Да пошла ты.

— Спустите курок.

Черта с два я стану спускать курок.

— Пуля идет либо вам в ногу, либо в голову. Выбирайте.

Слюна Эда обрызгала мне затылок.

— ДАВАЙ!

Юджин, задыхаясь, прошипел мне в щеку:

— ДАВАЙ ЖЕ, ТВОЮ МАТЬ!

— Время идет, детектив-констебль.

— ДАВАЙ!

— ДАВИ НА КУРОК, ХАГГИС!

— Пистолет будет оставаться в вашем распоряжении еще восемь минут.

— ДАВАЙ, ДАВИ НА ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ КУРОК!

— Один вариант или другой, но эту пулю вы точно унесете в себе.

— ДАВАЙ!

— ДАВИ НА КУРОК, ИЛИ Я ПРОСТРЕЛЮ ТВОЮ ДОЛБАНУЮ ГОЛОВУ!

— Не правда ли, выбор не слишком велик?

Они что, на самом деле думали, что я выстрелю себе в ногу? Я что, полный идиот?

Да пошли вы.

Юджин покачал головой:

— Он нам не верит. Этот Хаггис думает, что мы шутим.

— Хммм… — Терри подняла с пола серое покрывало и снова накинула его на искалеченное тело Вирджинии. — Что мы будем с этим делать, Юджин? Что мы можем сделать, чтобы убедить констебля Хендерсона?

Юджин вырвал пистолет из моей руки, встал, прицелился и нажал на курок. Резкий хлопок громыхнул в комнате, отражаясь от каменных стен. Голова Вирджинии под покрывалом дернулась, качнулась ткань за ее головой. Красное выплеснулось наружу, словно маковое ноле, мгновенно впитываясь в пыльную материю.