Луиза Пенни - Очень храбрый человек

– Нет, – возразил Арман. – Она лгала.

– Убийство было предумышленное? – спросил Жан Ги. – Она его спланировала?

– Мы дадим ей возможность все объяснить, – сказал Арман. – Она хочет говорить. Я попросил Камерона привести ее сюда, когда увезут Омера.

На этот раз они узнают правду, со злым умыслом или без него. Но сначала Арман хотел рассказать им, о чем Омер говорил ему на мосту.

Когда машина коронера уехала, Лизетт Клутье и Боб Камерон присоединились к ним у печки.

Рейн-Мари, узнав о том, что случилось, крепко обняла Камерона. Покорившись ее объятиям, он вдохнул слабый запах розовой воды. А с ним едва заметный аромат сандалового дерева.

– Merci, – прошептала она ему на ухо. – Merci.

Лизетт вся дрожала от холода и потрясения, и Арман приготовил для нее грелку с горячей водой, а Рейн-Мари закутала женщину в пуховое одеяло.

– Лучше? – спросила она и получила в ответ короткий кивок.

Если не лучше, то хотя бы теплее.

Когда они снова расселись по местам, держа в руках кружки с горячим сладким чаем, все глаза устремились на Лизетт Клутье, которая сидела, глядя в огонь.

– У меня несколько вопросов, агент Клутье, – сказал Бовуар, плотнее кутаясь в одеяло, когда его пробрала новая волна дрожи. – Чтобы не осталось каких-то неясностей.

Она кивнула. Никакого сопротивления. Да и ради чего ей было теперь сопротивляться?

– Если вы убили Вивьен, зачем вы втянули нас в это? Зачем вообще сказали, что она пропала?

– А как же иначе? Как бы я объяснила Омеру, если бы не сделала этого? Кроме того, так я могла оставаться в курсе того, что происходит.

– Не только оставаться в курсе, но и влиять?

– Если будет необходимо, oui.

– В тот субботний вечер, когда она умерла, вы сказали, что встретили Вивьен на мосту. Как вы это организовали?

– Как я уже говорила, я позвонила ей, и мы договорились.

– Но ваш звонок не был зафиксирован ни в один из дней перед убийством.

– Я звонила с другой линии.

– Non. Все звонки фиксируются. Все до единого. Звонков было немного, так что проверка не составляла труда. Никаких звонков с неопределяемых номеров не было. – Бовуар поставил свою кружку и подался к Лизетт, понизив голос. – Как вы это сделали?

– Я позвонила, – повторила она.

– Зачем вы лжете? – спросил Бовуар. – Вы ведь знаете, что не делали этого.

– Чего? – спросил Камерон, переводя взгляд с Бовуара на Клутье и снова на Бовуара. – Чего не делала?

– Агент Клутье не убивала Вивьен, – ответил старший инспектор Бовуар.

– Значит, это сделал Трейси, – сказал Камерон. – Мы все время были правы. – Он повернулся к Гамашу. – Вы сказали Омеру, что Трейси не убивал ее, но это был обман. Вы просто хотели, чтобы он оставил Трейси в покое.

– Non, – сказал Гамаш, глядя в глаза человеку, который спас ему жизнь. – Это был не обман. Мы все ошибались. Я ошибался. Я предупреждал вас, что нельзя исходить из предположения о виновности Трейси, а потом сам же попался в эту ловушку. Улики против Трейси были убедительные, но второстепенные. Он вел себя гнусно и при этом говорил правду. В переписке между ним и Полиной Вашон речь шла о глине. Тем вечером после их ссоры он оставил Вивьен в синяках, но живой. Карл Трейси не убивал жену. Она договорилась о встрече на мосту с другим человеком.

Взгляд Гамаша был таким долгим, таким пристальным, что Камерон заерзал на стуле. Его большое тело напряглось. На помятом лице застыло настороженное выражение. Это напоминало тот момент, когда квотербек выкрикивает последний номер. Тот момент, подвешенный во времени, прямо перед тем, как они проходят точку невозврата.

Гамаш отвернулся от Камерона и обратился к остальным:

– Перед вашим появлением я закидывал Омера вопросами, пытаясь его отвлечь. Говорил все, что приходило в голову. И цели достигли два навязчивых вопроса. Почему Вивьен, уходя из дома, не взяла с собой Фреда.

Услышав свое имя, Фред опять поднял голову. Не глядя на того, кто это произнес. Он ждал человека, который все никак не возвращался.

– Второй вопрос: почему она не уехала еще утром, когда Трейси отправился в художественный магазин?

– На это есть только один ответ, – сказал Бовуар. – Она не уехала утром и не взяла Фреда с собой на мост тем вечером, потому что не собиралась уезжать. По крайней мере, пока. Ее план всегда состоял в том, чтобы уехать с любовником.

Он уставился на Камерона, и тот выпрямился. Шрамы на его раскрасневшемся лице побелели.

– Но тот звонок отцу… – сказал Камерон, повысив голос. – Она сказала ему, что уезжает вечером. Едет к нему. Не ко мне. К нему.

– Нет, – возразил Бовуар. – Вивьен никогда не планировала уехать к отцу.

– Она ему солгала? – спросил Камерон.

– Нет, – ответил Бовуар.

– И что же это значит? – сказал Камерон. Потом лицо его прояснилось, глаза открылись шире. – Ее отец солгал? – Он переводил взгляд с одного полицейского на другого. – Я не понимаю. Зачем ему было лгать?

– Вы знали? – спросила Лакост у Клутье.

Лизетт Клутье уже долгое время сидела, совершенно не двигаясь. Балансируя на лезвии ножа.

– Я подозревала. Не сразу, но было кое-что, о чем я знала.

– Например?

– На смертном одре Кати не просто просила – она умоляла меня защитить Вивьен. Не руководить ею, не наблюдать за нею, а защитить ее. Это было задолго до ее встречи с Карлом Трейси. Так от кого я должна была защитить ее? В то время мне не приходило в голову задуматься об этом. Я была так расстроена, что почти забыла о ее словах. Но позднее…

– Прошлым летом, – подхватил Гамаш. – Когда Омер сказал, что Вивьен потребовала от него порвать с вами.

– Вот тогда я задумалась.

– О чем? – спросил Камерон, пытаясь поспеть за ходом ее мыслей.

– Почему она это сделала. И опять же, я была тогда так уязвлена, что просто приняла случившееся как данность. Поверила, что Вивьен ревнива, хочет управлять отцом, требовать все его внимание. Но потом я подумала, а не стоит ли за этим нечто большее.

– За чем – за этим? – спросил Камерон. – Я не понимаю.

– Не понимаете? – переспросил Гамаш. – Деньги от Омера дочери. Его решение порвать отношения не абы с кем, а с крестной Вивьен. Которая к тому же служит в полиции.

– Платежи на счет Вивьен начали поступать в прошлом июле, – сказала Лизетт. – Ровно с момента нашего разрыва. Когда я поняла это, мне хотелось верить, что тут простое совпадение. Но «симптомы» стали накапливаться.

– Какие еще платежи? – спросил Камерон. – О чем вы говорите?

– Почему Вивьен вышла за Карла Трейси? – спросил Бовуар. – Несколько человек задавали этот вопрос. Мы тоже его задавали. Почему предположительно умная молодая женщина выходит за человека, явно склонного к насилию? Ответ нам дала мадам Флёри.