Майкл Коннелли - Последнее шоу

— Не сегодня, — перебил ее Манро. — Все внимание на «Дансерз». Туда отправляется весь личный состав.

— Значит, на наше дело остается лишь рукой махнуть? — спросила Бэллард.

— Передай его дневной смене. Завтра разберутся, — сказал Манро. — В общем, задание вы получили. Мне пора. — И он тут же отключился.

Дженкинс взглянул на Бэллард: дескать, я же говорил. Тут, как нарочно, ночную тишину разорвал вой полицейской сирены. Бэллард умела отличить этот звук от сирены «скорой». Смитти и Тейлор возвращались за Дженкинсом.

— Увидимся в клубе, — сказал он.

— Угу, — отозвалась Бэллард.

Сирена умолкла. У крыльца остановился патрульный «паркетник». Дженкинс втиснулся на заднее сиденье. Машина рванула с места, а Бэллард осталась на крыльце с пластиковым пакетом в руке.

Теперь она слышала вдалеке вторую сирену: к больнице спешила «скорая» с пятой жертвой. Бэллард глянула на часы сквозь стеклянные двери. Семнадцать минут второго. С начала смены прошло чуть больше двух часов.

Сирена умолкла, «скорая» остановилась у крыльца. Бэллард смотрела на нее, не сходя с места. Открылись задние двери фургона, и на крыльце появилась каталка с пятой жертвой. Та уже была подключена к дыхательному аппарату.

Подслушав разговор парамедиков с коллегами из отделения, Бэллард узнала: в машине женщина перестала дышать. Ее вернули к жизни, стабилизировали, но ненадолго: позже сердце вновь остановилось. Другая бригада, выскочив на крыльцо, завладела каталкой, и та помчалась через приемный покой к лифту, ведущему к операционным. Бэллард вошла в лифт последней. Встала в углу и смотрела, как четверо медиков в светло-голубых операционных халатах борются за жизнь пациентки.

Вздрогнув, лифт медленно пошел вверх. Бэллард не сводила глаз с потерпевшей. На женщине были обрезанные джинсы, высокие конверсы и окровавленная черная майка. К карману джинсов прицеплены четыре шариковые ручки. Должно быть, жертва работала официанткой в клубе, где случилась стрельба.

Пуля попала ей в центр груди. Лицо женщины было скрыто под кислородной маской, но Бэллард все же решила: ей лет двадцать пять. Взглянула ей на руки, но не увидела ни колец, ни браслетов. На внутренней стороне левого запястья была черная татуировка: единорог.

— А вы кто?

Бэллард, подняв глаза, так и не поняла, кто к ней обращался: все были в масках. Голос был мужской, а из четырех медиков трое были мужчинами.

— Бэллард, полиция Лос-Анджелеса, — сказала она.

Сняла с ремня жетон и подняла его так, чтобы всем было видно.

— Наденьте маску. Мы везем ее в операционную.

В лифте был автомат с масками. Взяв одну, женщина протянула ее Бэллард, и та тут же ее надела.

— Стойте в сторонке и не мешайте.

Наконец двери лифта открылись. Бэллард быстро вышла в коридор и отступила в сторону. Каталка умчалась в операционную. Бэллард осталась снаружи, у стеклянного смотрового окна. Медики отчаянно пытались вернуть женщину к жизни и подготовить к операции, но спустя пятнадцать минут объявили, что пациентка мертва. Бэллард записала время: тридцать четыре минуты второго.

Все разошлись по другим палатам, и Бэллард осталась наедине с погибшей. Вскоре ее увезут из операционной в накопитель, а потом тело заберет фургон коронера. Но какое-то время у Бэллард еще оставалось. Она вошла в операционную и внимательно осмотрела женщину. Майка ее была разрезана, грудь обнажена.

Бэллард достала телефон и сделала фото пулевого отверстия в грудине. Заметила, что следов пороха нет. Значит, стреляли не в упор: футов с четырех или больше. Выстрел был профессиональный, работа меткого стрелка: в движении, в напряженной обстановке, но в яблочко. Бэллард решила, что нужно иметь это в виду, если ей доведется столкнуться с убийцей лицом к лицу, хоть такое и крайне маловероятно.

На шее у женщины Бэллард заметила шнурок. Не цепочку, не ювелирное украшение — простой кусок бечевки. Если на нем и было что-то вроде кулона, Бэллард его не видела: шнурок уходил под копну окровавленных волос. Бэллард посмотрела на дверь, перевела взгляд на тело. Извлекла бечевку из-под волос и увидела на ней маленький ключ. В поддоне с хирургическими инструментами лежал скальпель. Схватив его, Бэллард разрезала бечевку и сняла ее с тела. Вынула из кармана пиджака латексную перчатку и, за неимением пакета для улик, положила в нее бечевку и ключ.

Спрятав перчатку в карман, Бэллард стала рассматривать лицо жертвы. Глаза женщины были приоткрыты, во рту остался резиновый воздуховод. Бэллард это не понравилось. Из-за него лицо женщины казалось надутым — таким, что при жизни она неминуемо смутилась бы. Бэллард хотелось убрать воздуховод, но это было против правил. Коронер должен получить тело в том же виде, в каком оно приняло смерть. Забрав ключ, Бэллард и так переступила границы дозволенного, но этот нелепый воздуховод не давал ей покоя. Она уже тянулась к лицу женщины, когда за спиной раздался голос:

— Детектив?

Бэллард обернулась. Перед ней стоял парамедик из бригады, доставившей жертву в больницу. В руке у него был пластиковый пакет.

— Здесь ее передник. С чаевыми.

— Спасибо, — кивнула Бэллард. — Я заберу.

Она взяла пакет и подняла его на уровень глаз.

— Удостоверения личности не нашли?

— По-моему, нет, — покачал головой парамедик. — Она разносила напитки. Наверное, держала его в машине. Или в раздевалке, у себя шкафчике.

— Пожалуй.

— Но ее звали Синди.

— Синди?

— Да. Мы уточнили в клубе. Ну, чтобы говорить с ней по пути. Но без толку. Она перестала дышать.

Он опустил глаза на тело, и Бэллард показалось, что во взгляде его мелькнула грусть.

— Жаль, что мы не приехали на пару минут раньше, — продолжил парамедик. — Может, сумели бы ей помочь. Трудно сказать…

— Вы, ребята, сделали все, что от вас зависело. В этом я не сомневаюсь, — произнесла Бэллард. — Она сказала бы вам спасибо, если бы могла.

Парамедик снова взглянул на Бэллард:

— А теперь вы сделаете все, что зависит от вас?

— Верно, — кивнула она, понимая, что не будет вести это дело. Его заберет отдел по расследованию ограблений и убийств.

Парамедик ушел. Через некоторое время в палате появились двое санитаров. Тело нужно было забрать, операционную — простерилизовать и подготовить к работе с новыми пациентами: в реанимации выдалась напряженная ночь. Накрыв тело пластиковой простыней, санитары увезли каталку. Левая рука выпала из-под пластика, и Бэллард снова увидела единорога на запястье. Она вышла следом за каталкой, сжимая в руках пакет с передником.

Прошагала по коридору, поглядывая в окна других операционных. В одной из них был Рамон Гутьеррес: ему снимали внутричерепное давление. Несколько минут Бэллард наблюдала за работой хирургов, а потом завибрировал телефон. Лейтенант Манро интересовался состоянием пятой жертвы. По пути к лифту Бэллард набрала ответ: