Ингар Йонсруд - Братство

Фредрик сделал паузу, задумчиво посмотрев в окно.

— Зачем? — спросил он. — Зачем похищать приговоренного террориста? Зачем преступнику так рисковать, похищать человека, который, естественно, находится под наблюдением полиции?

Чтобы отвлечь внимание. Это стало очевидно, и теперь с этим согласились все трое. Нужно было обмануть полицию, СМИ и всех остальных, заставить поверить, что бойня в Сульру — разборка между исламскими фундаменталистами и христианами. И хотя у Фредрика и были сомнения, они все-таки пошли по этому следу.

— Думаю, их планом было держать эмира, пока не умрет Пер Ульсен. В конце концов его бы освободили, но тогда убийца был бы уже далеко. Эмира пришлось убить потому, что захват Сульру прошел не так, как планировалось.

Фредрик повернулся.

У Кафы в уголке покрасневшего глаза образовалась слезинка. Под действием силы тяжести крупная, соленая капля стекла по лицу, по теплой бархатистой коже, какой казалась она Фредрику. У подбородка слезинка приостановилась, а потом снова разогналась и провалилась в яремную ямку, оставив после себя светящийся след. Кафа, ничего не замечая, была поглощена следующим витком мысли.

— Если не брать во внимание похищение эмира, остальные улики, указывающие на исламский след, были подготовлены дилетантски — шелковый платок с цитатой из Корана и странное предупреждение полиции. Те, кто стоят за этим, рассчитывали, что распутывание этих загадок займет у полиции время.

— Значит, их целью не было очернить мусульман. Это не было акцией разжигания ненависти к исламу. Такой способ действий был выбран только потому, что организаторы знали: все, что попахивает исламским терроризмом, привлечет колоссальное внимание. Полицию нужно было вести по исламскому следу столько времени, чтобы дать преступнику скрыться.

Фредрик медленно кивнул.

— И из этого следует, что человек на фото жив. Пер Ульсен жив, но ему угрожает опасность.

Помассировав еще нывшую после травмы шею, он продолжил.

— Если бы это было не так, преступник уже давно бы смылся, а не прятался на чердаке дома в центре Осло.

Фредрик прокашлялся, поднял голову и заговорил громче.

— Преступник еще не закончил. Он нанесет еще один удар. Я предупрежу Сюнне.

Все трое слушали шум машин. Андреас порылся в своей маленькой сумке.

— По крайней мере, финансы «Света Господнего» были в полном порядке. Их счет зарегистрирован на Плантенстедта. Вот почему мы ничего не нашли на Альфсена, — сказал он, кладя на стол выписку со счета. — Семьдесят два миллиона крон, — отчеканил он каждый слог. — Нечастое снятие наличных ежегодно. Каждый раз — сотни тысяч крон. Иногда больше.

— Бо́льшая часть денег появилась на счету семь лет назад, а именно шестьдесят миллионов. Полиции удалось проследить историю этих денег до абонентского ящика в Барбадосе. Там все следы теряются.

Андреас поднял голову.

— Чья-то щедрая рука помогает «Свету Господнему».

— А мы уверены, что это не просто спрятанное наследство Бьёрна Альфсена? — спросил Фредрик.

Андреас пожал плечами.

— Сомневаюсь. Альфсен занимался странными вещами в свое время, но ничто не указывает на то, что он когда-либо пользовался услугами офшорных компаний или скрывался от налогов.

Он потер лоб.

— Нет. Думаю, деньги из какого-то другого источника.

Кафа проводила коллег до двери. Взяв Фредрика за руку, она задержала его.

— СБП разрешила мне дальше участвовать в расследовании, — быстро сказала она. — Хотя версия об исламском следе и отпала, очень хочу продолжить вместе с вами.

Он улыбнулся.

— Ну конечно.

— Спасибо, — сказала она и, притянув его ближе, быстро поцеловала в щеку.

От нее пахло апельсинами и свежескошенной травой.

Стены, выкрашенные зеленой краской, были абсолютно голые, если не считать таблички на одной из них с надписью: «Бутерброды только для пациентов». Фредрик принес две чашки кофе и сел. На стуле напротив сидела молодая женщина. Казалось, что она мерзнет в тонком больничном халате. Она читала старую газету, стуча кончиками пальцев голых ног по полу.

— Полиция подтвердила, что погибший — разыскиваемый лидер исламистов, — прочел Фредрик из-за плеча Сюнне Йоргенсен.

— Нам пришлось сказать им кое-что , — констатировала Сюнне и выключила планшет.

Фредрик шепотом рассказал ей то, к чему они пришли с коллегами: что нужно ожидать нового нападения. Затем Сюнне вышла из комнаты ожидания. Сквозь дверное стекло Фредрику было видно, как приземистая, кряжистая женщина беспокойно бродит взад-вперед по комнате, приложив к уху телефон.

— Как там Кафа? — спросила она, вернувшись.

— Довольно неплохо. Она, конечно, напугана.

— Думаешь, вы сработаетесь с ней?

Фредрик понял, почему она спросила.

— Думаю, да. И я, и Андреас очень рады. Начало было не лучшим, но…

Он по-дружески толкнул ее локтем.

— Ничто так не сближает полицейских, как пуля в башке.

Больше Сюнне не стала бы спрашивать. Сюнне — она такая. И Фредрик знал, что не соврал ей. Теперь их трое. Пер, Пол и Кафа Аскеладд [35] Отсылка к трем братьям из известной норвежской народной сказки: Перу, Полу и Эспену Аскеладду. — Прим. пер. , как выразился Андреас.

Кафа поцеловала его в щеку. Почему именно это ему вспомнилось, когда Сюнне спросила о ней? Какие чувства пробудило в нем это прикосновение? Он читал о таком. Постшоковая психологическая реакция. Человеку, пережившему стресс, важно выразить свою благодарность. Она поцеловала его. Это выражение дружеской благодарности. В глазах Кафы это выглядело так, как будто Фредрик спас ей жизнь. К черту, хватит думать об этом, сказал он себе. Кафа — его коллега. Молодая коллега ниже по званию. Ничего более.

Сюнне кашлянула, желая привлечь его внимание. Ее серьезное выражение лица снова вызвало в нем уколы совести. Ведь это она несет ответственность за действия Фредрика на том чердаке. Себастиан Косс позаботился о том, чтобы вновь вынести на обсуждение психологическое состояние Фредрика, но Сюнне боролась за него, защищала и, наконец, настояла на том, чтобы его не увольняли. Его неверные поступки очерняли прежде всего ее. Комиссар Неме из тех, кто запоминает ошибки.

— Прости меня. Еще раз прости, — сказал Фредрик.

Фредрик уже не был так уверен в том, что тот телефонный разговор в коридоре между Коссом и Сюнне затянулся не из-за того, что те не сошлись в его оценках, и что речь шла о нем. Судя по всему, Сюнне не собиралась рассказывать, с кем говорила и о чем, и Фредрик решил, что лучше не спрашивать.

— Забудь.

Сюнне покосилась на босую женщину.

— Одного я не могу понять, — прошептала она. — Почему он тебя не убил?