Ингар Йонсруд - Братство

— Да?

Пальцы заскользили по клавиатуре.

Хотя прошло уже столько лет с тех пор, как ему отрезали язык, именно это он больше всего ненавидел в себе. Они лишили его дара речи, и теперь он вынужден сидеть, склонившись над клавиатурой, словно имбецил.

— Жду приказа.

— Почему ты не убил их?

Он помедлил, а затем стал печатать.

— Возникла непредвиденная ситуация.

Кит уставился на него, прищурившись.

Он снова склонился над клавиатурой. Он писал долго, и ответ пришел не сразу.

— Вот как. Я сообщу об этом в Организацию.

Кит смотрел в камеру.

— Вся эта ситуация приняла очень скверный оборот. Что найдет полиция?

Он покачал головой.

— Ничего, кроме исламиста в ванне, — написал он.

Он поискал верные слова, прежде чем продолжить.

— Фотографии объектов. Но они не смогут их правильно интерпретировать.

Пауза.

— Все данные лаборатории уничтожены.

— Ты допустил ошибку, — язвительно сказал Кит. — Флешка… Мы подозреваем, что ты недооценил противника. Кое-кто в Норвегии испугался. Они пристально следят за происходящим и в ярости из-за всего переполоха, что потребует еще большей работы. Что если бы тебя поймали?

Человек в хижине зашипел, склонился над клавиатурой и стал печатать еще быстрее.

— Меня не поймают!

Он посмотрел Киту прямо в глаза.

— Сценарий с исламским следом должен был отлично сработать, но разведка оказалась никуда не годной. Объекта не оказалось на месте. Мне пришлось импровизировать.

Он опустил взгляд и опять услышал голос Кита.

— Есть еще кое-что. Возникла проблема в связи с Афганистаном. Губернатор, который… умер на балконе.

Человек с отрезанным языком поднял голову, внимательно слушая.

— Тебя заметили до того, как ты покинул провинцию. Кто-то сообщил властям, что между твоим нахождением там и смертью губернатора существует связь.

— Это должно меня беспокоить? — написал он.

Кит холодно посмотрел на него.

— Мы работаем над этим, но приходится поломать голову. Слишком многое идет не так, Стаффан.

Кит тяжело вздохнул.

— Как бы то ни было, Организация уверена, что должна быть еще одна лаборатория. Операцию нужно завершить.

Мышцы на лице вокруг зияющей дыры на месте рта напряглись.

— Это меня радует.

Кит оскалился в улыбке и исчез.

— Комиссар! Войдите! — рявкнул Фредрику показавшийся в коридоре Себастиан Косс. Фредрик повернулся и увидел пылающее лицо помощника комиссара полиции. Рукава итальянской костюмной рубашки были закатаны до локтей, а стильная прическа впервые за все время выглядела слегка растрепанной. В кабинете уже было полно народу. Андреас сидел на двухместном диване у стены. Сюнне стояла у приоткрытого окна и курила. Перед письменным столом стоял Тронд Антон Неме, комиссар полиции. За столом стоял стул с высокой спинкой, на которой висел пиджак Косса. Неме был единственный в комнате одет в униформу. На пару лет старше Фредрика, он был известен как самый быстрый, хитрый и сильный полицейский в своем поколении. Взгляд его холодных голубых глаз был лишен чувства юмора и сострадания. Себастиан Косс, насколько ему было знакомо это чувство, питал к этому человеку симпатию.

Андреас протянул ему листок бумаги. Фредрик стал читать, приглаживая пальцами усы.

«От души рады, что порвали с сектой», — гласил заголовок. Следом шла ключевая фраза: «Покинувшие общину рассказывают о:

• Страхе смерти

• Пропавших друзьях

• Тайных ритуалах общины»

Фредрик закашлялся, прекрасно понимая, что все присутствующие пытаются угадать его мысли по выражению его лица.

Год назад супружеская пара, Аннабель Вихе (34) и Бернхард Кнутсен (37) порвали с сектой «Свет Господень». Теперь они с ужасом следят за тем, как полиция безрезультатно разыскивает их старых друзей. Они также смертельно напуганы тем, что устроившие бойню в общине охотятся и за ними. — «Полиция не делает ничего, чтобы защитить нас», — говорят супруги.

Фредрик поднял глаза.

— Это что за бред?

— Да, что за бред, Бейер? — негромко в сердцах повторил Косс. — Я тебе расскажу! Это вступление к статье, которую TV2 выложили на свой сайт сегодня после обеда.

Его голос становился громче.

— Интервью с Вихе и Кнутсеном покажут вечером в новостях.

Теперь он уже хрипел.

— А их репортер уже едет сюда, чтобы взять у нас интервью об этом деле!

Косс ударил по столу ладонью с такой силой, что стоявшая на нем позолоченная лампа зазвенела.

— Вот что за бред. Какого черта я должен узнавать о ходе дела из новостей по телевизору?

Фредрик встретился с ним взглядом. В его глазах сверкали искры недоверия и презрения. В этом, черт побери, не было его вины. Фредрик Бейер и Себастиан Косс разъяренно смотрели друг на друга, пока тишину не нарушил их начальник.

— TV2 связались со мной час назад, — мрачно произнес Неме.

— Косс, отвечающий за правовую сторону вопроса, встретит журналиста на ресепшен. Сюда его пускать нельзя.

Неме взглянул на Косса, давая понять, что решение окончательное и обсуждению не подлежит.

— Я бы лучше поручил это тебе… — продолжил он, кивая в сторону Сюнне, и провел пальцем по подбородку, ямка на котором была такой глубокой, будто вырублена топором.

— …или тебе.

Он показал на Фредрика.

— …но пока я не узнаю, кто предатель, будем следовать предписаниям.

Глаза Косса горели, но он сохранял молчание.

— Бо́льшую часть отрыжки этих бывших сектантов комментировать нет необходимости. Но они придут с конкретными обвинениями, и я, а следовательно, и все мы предстанем в негативном свете.

Неме рассматривал свои грубые ладони.

— Покинувшие общину сказали, что связывались с нами. Просили о помощи.

Он взглянул сначала на Фредрика, затем на Сюнне, которая выбросила окурок и закрыла окно.

— В таких делах, как это, у нас нет права на ошибку. Вы вообще в курсе, чего стоит нам это дело? Сколько задействовано ресурсов? Сколько грабителей, воров и насильников разгуливают на свободе, потому что я должен ставить в приоритет все, что в наших силах, чтобы найти этого сумасшедшего убийцу?

Большими шагами Неме направился к двери. Там он развернулся и приложил палец к своему седому виску.

— Так что смотрите у меня. И хватит меня бесить, черт бы вас побрал. Я ясно выразился? Йоргенсен? Бейер?

И, не дожидаясь ответа, он вышел. Дверь осталась открытой, и Неме продолжил свою тираду уже в коридоре.

— Отыщите эту гребаную общину, — взревел он.

Полицейские какое-то время стояли молча, пока не заговорила Сюнне.

— Судя по журналу звонков из центральной аппаратной, телефонный звонок с номера покинувших общину был переведен на общий номер вашей рабочей группы через два дня после бойни. Что вы об этом знаете?