Ингар Йонсруд - Братство

— Когда на тебя смотрел Пер, было такое чувство, — Бернхард задумчиво сжал губы, — будто ты стоишь в центре всего. Сильное чувство. Пер был эрудированным человеком. Он обладал харизмой духовного лидера, как будто он общался с каждым человеком напрямую.

Той весной община не выходила на демонстрации. Мало кто из ее членов тосковал по тем временам, когда приходилось стоять на холоде и терпеть крики, плевки или сочувствующие взгляды. Все так и продолжалось бы, пока этот вопрос не вынесли на обсуждение и папа Пер не ответил, что то время закончилось и что летом в Сульру приедут рабочие, а общину ждут дела поважнее.

— Почему вы звали его «папа Пер»?

Фредрику показалось, что такое обращение к Перу намекает на какое-то кровное родство.

Аннабель и Бернхард пожали плечами.

— Не знаем. Это Сёрен и Бьёрн ввели в употребление.

— Чем он занимался перед тем, как приехал в Сульру?

Они понятия не имели. В общине вопросы задавал папа Пер, а не наоборот.

Фредрик извинился, вышел из комнаты для допросов в сообщавшееся с ней темное помещение. Раздражение тлело в нем с самого выговора в кабинете Косса. Теперь оно требовало выхода. Через одностороннее стекло он видел, как шевелятся губы Бернхарда Кнутсена. Тот сидел, наклонившись вперед. Коричневые, цвета дубовой коры волнистые волосы покрывали голову, чем-то напоминавшую растущую луну. Аннабель, откинувшись на спинку стула, сидела, опустив плечи и беспрестанно разглаживая свободную юбку пастельных тонов. Фредрик не слышал их речь. Микрофоны были выключены. Тем не менее зеленый треугольник на мониторе показывал, что идет запись.

Фредрик отыскал нужный номер в телефоне.

— Здравствуйте. Йорген Мустю, канал TV2…

— Привет, — мрачно сказал Фредрик и беззвучно ударил кулаком по стене. — Это я.

— Привет, Фредрик, — радостно откликнулся Йорген. — У тебя такой голос, будто у тебя умер домашний питомец. Если бы я не знал, что единственные живые организмы, которые живут у тебя дома, — это постельные клещи и мандавошки, я бы заволновался. В чем проблема?

— Проблема в том, что ты — ненадежная сволочь. Почему ты не сказал мне? Я рассказал тебе про лабораторию. Я открыл для тебя коробку с печеньем, черт подери!

На мгновение Йорген замешкался. Его голос стал резче.

— О чем не сказал, Фредрик? О том, что вы опять не перезваниваете свидетелям? Или предупредить, что мы готовим новость? — Он сделал длинную паузу. — Думаю, насчет этого ты был в курсе.

Фредрик сглотнул и ответил.

— Нет, — сказал он. — Мы не были в курсе.

Он кашлянул.

— Мы не можем найти это обращение. Мне бы очень хотелось, чтобы ты позвонил. Несмотря ни на что. С твоей стороны это была бы очень приятная, — Фредрик сделал ударение на последней фразе, — дружеская услуга.

Йорген молчал. Фредрик ожидал в ответ каких-нибудь громких слов, что он просто делал свою работу, и, между прочим, чертовски хорошо ее делал, но ничего подобного не последовало.

— Отлично, — ответил Йорген. — В следующий раз позвоню. Ладно?

— Ладно.

Фредрик стал ходить туда-сюда по комнате.

— Есть еще кое-что, Йорген. То, о чем мы говорили в последний раз. Источник. Женщин и детей по-прежнему ищут. Шесть человек убиты. Я сам видел Ивара Тюфте. Он сильно… искалечен.

Журналист тяжело вздохнул.

— Фредрик. Я не выдам источник.

— Ты берешь на себя большую ответственность, — холодно сказал Фредрик. Достаточно холодно, чтобы произвести нужный эффект.

— Ты делаешь свою работу, Фредрик, а я свою. Так и должно быть.

— Ты же видишь, что он обвел вас вокруг пальца, пустив по этому мусульманскому следу?

Йорген фыркнул.

— Нас обманули, и вас обманули. Не слишком ли многого ты требуешь? Чтобы наш источник знал больше полиции?

Фредрик вздохнул.

— Будь осторожен. Это очень опасные люди.

— Спасибо за заботу, — сухо сказал Йорген.

— Передавай привет Турид.

— И ты передавай этой, кто там у тебя…

Разговор в комнате для допросов продолжался. Фредрик выключил диктофон и вернулся к допрашиваемым.

Бернхард Кнудсен рассказал, что, когда подвал под амбаром был готов, пасторы разделили взрослых на группы: для работы в подвале в амбаре и в доме. И хотя вслух об этом не говорилось, было очевидно, что среди этих групп существует определенная иерархия. Членов «подвальной» группы не было с раннего утра до позднего вечера, и только вечером община собиралась вместе. Если к ним приближался кто-то из других групп, они сразу же переключались на обсуждение всякой ерунды. Посвященные потеряли интерес к непосвященным.

Можно было бы предположить, что в общине начнется разлад, но случилось обратное. Некоторые, как братья Хенни из группы, работавшей в амбаре, далеко пошли, чтобы доказать свою преданность папе Перу. Да, хорошие были ребята, Фритьоф и Пауль Эспен из Хёнефосса. Пауль Эспен с одной из девушек родили сына. Мальчик появился на свет прямо на хуторе, и его назвали Йоханнес. С кривой ухмылкой Бернхард добавил, что служба защиты детей не была от этого в восторге.

Братья организовывали молитвы, брали на себя дополнительные обязанности и вели урок Библии для детей. Однажды папа Пер объявил, что отныне братья Хенни будут участвовать в работе в подвале. Так что это было возможно. Тем, кто истинно верит и усердно трудится, Бог ниспошлет благодать.

Аннабель была в группе, работавшей в доме, а Бернхард — в группе, трудившейся в амбаре. Они стирали одежду, готовили еду, стригли лужайку, выращивали овощи и кормили животных. В них пылал огонь общности. Общины. Но папа Пер искал другой огонь, божественный. Искал тех, кто горел за Слово. Одно правдивое слово.

Фредрик наклонился над столом.

— Каково было назначение тайного подвала?

— Хотите верьте, хотите нет, — ответил Бернхард, — мы понятия не имеем. Никто из нас там не был. Никогда. Это было запрещено.

Фредрик опустился обратно на стул и удрученно посмотрел на Андреаса, шлепнув себя по ногам. Аннабель вздохнула и с такой силой потянула за крестик, что Фредрик испугался, не порвется ли цепочка.

— Так кто входил в «подвальную» группу?

— Конечно, пасторы. И братья Хенни. Ивар Тюфте работал там.

Тот самый Ивар, что чудовищно искалечен убийцей. Они как старые друзья и добрые христиане навестили его в больнице. Это было их долгом. Но Аннабель думает, что он даже не понял, кто они такие. Он только сидел, не переставая кусать забинтованную руку. Они помолились за него и ушли. В «подвальной» группе также состояли Нильс, Вигго Юхан и Брюньяр. И еще Пер Улав. Но он умер. То есть он раньше состоял.

Аннабель перестала теребить крестик и снова принялась разглаживать юбку. Что-то неестественное было в этом движении.