Ингар Йонсруд - Братство

Фредрик быстро прошелся по именам.

— Значит, из тех, кто был в «подвальной» группе, трое убиты при нападении, один умер от болезни, один получил серьезные травмы, повлекшие угрозу жизни, и двое, братья Хенни, пропали. Плюс пасторы. Все так?

Вдруг Аннабель подняла взгляд.

— А эта новенькая! Дочка политика, Аннетте! Она пришла к нам позже всех. Папа Пер говорил, что группа собрана. Мы не должны были принимать новых членов, но потом появилась Аннетте. Думаю… Пер говорил, что Аннетте нужна ему. Она тоже была в «подвальной» группе.

Аннетте Ветре была последней, кто переехал в Сульру. Вскоре она и Пер Улав объявили о помолвке, и солнечным майским днем, пахнущим вишневым цветом и телятиной на гриле, сыграли свадьбу в саду Сульру. Прежде чем они пошли в свою новую, отдельную спальню, Аннетте была с пастором Альфсеном.

— С пастором Альфсеном?

Бернхард покачал головой. Аннабель закрыла глаза.

— Я не знаю. Я никогда не выходила замуж в Сульру, — сдержанно ответила она, уставившись на пластиковый стаканчик перед собой.

— Вы наверняка понимаете, что мы имеем в виду, — подхватил Бернхард. — У Бьёрна Альфсена это было что-то вроде ритуала. Таким он был. Он же был основателем общины. Пастор Бьёрн… Я не думаю, что он был так близок к Богу. Сейчас легко понять, что у Бьёрна была только община, а у Пера — вера.

— А Сёрен?

— Сёрен был связующим звеном, «склеивал» друг с другом.

Аннабель кивнула, соглашаясь с мужем.

— И поскольку папа Пер никогда не говорил, что с этим так называемым ритуалом что-то не так, все так и происходило, — сказал Бернхард.

— Но Сёрен и папа Пер не участвовали в …?

Аннабель покачала головой, но ответил за нее Бернхард.

— Нет. Непохоже, что их интересовало плотское.

Вздохнув, Фредрик откинулся назад. Вытянул ноги вперед и продолжил.

— Имя Э. Бринк вам о чем-нибудь говорит?

Нет…

— У пастора Альфсена была старая немецкая библия. Ее подарило профессору Э. Бринку Венское общество расовой гигиены.

У Бернхарда был такой вид, словно он не был уверен, что Фредрик не шутит.

— Пастор Альфсен был, конечно, своеобразным человеком. Но чтобы иметь отношение к расовой гигиене… Нет, не думаю.

Андреас сменил тему.

— А потом вы покинули общину?

Он посмотрел на Аннабель.

— Да. Год назад, — ответила она.

— Почему вы это сделали?

— Не… — начал Бернхард, но Андреас прервал его резким движением руки.

— Мы были любовниками последний год в Сульру. Хотели пожениться. Но не там. Я не хотела выходить замуж там, — сказал Аннабель.

Бернхард положил руку на ее колени.

— Мы поженились в мае. В нашей новой общине.

— Поздравляю.

— И осталось последнее. Вы сказали TV2, что обращались в полицию, но мы вам не помогли?

— Все так, — ответила Аннабель.

— Вы помните, с кем общались?

— Да. Это была иностранка. Или нет, она говорила по-норвежски, но у нее было иностранное имя. Я его записала.

Аннабель Вихе открыла кошелек, достала маленькую бумажку и передала через стол.

— Икбаль, вот ее фамилия. Кафа Икбаль.

По пути к выходу Аннабель Вихе зашла в туалет. Фредрик ждал ее, пока Андреас провожал ее мужа в гараж. Супругов должны были отвезти в отель, отчасти из соображений безопасности, но в основном из-за прессы, чтобы никто не обвинил комиссара Неме в бездействии, как когда дело впервые попало к нему на стол.

Фредрик хотел было нажать кнопку лифта, но Аннабель остановила его.

— Есть еще кое-что, — сказала она.

— Так-так?

Она осмотрелась по сторонам: в коридоре они были одни.

— Бернхард не должен узнать. Он не должен узнать, — произнесла она умоляющим голосом.

То, что Аннабель скрывала какую-то историю, Фредрик заподозрил уже по пути в комнату для допросов. Историю помрачнее той, что рассказал ее муж. Историю измены. Измены, в которой она винила себя. Измены, которую, по ее мнению, Бернхард никогда бы ей не простил, даже если бы очень захотел.

Пастор Бьёрн конечно же не принял то, что Бернхард с Аннабель стали любовниками. Бьёрн пришел к Аннабель сразу, как только узнал об этом. Сказал, что самое важное — это не само вступление в брак, а то, что они двое теперь вместе. В этом смысле.

Аннабель смахнула слезинку с уголка глаза. Женщина вся дрожала, и Фредрик с трудом мог разобрать ее слова.

— Он заставил меня… Отвел меня в тот самый подвал. В… это же была лаборатория, правильно? Он показывал мне какие-то трубки — такие, толщиной в палец…

— Пробирки.

— Да, пробирки. Он сказал, что они… — он произнес это так странно, — что они содержали что-то божественное. «Божье спасение», — так он назвал это. И еще он сказал, что я должна… Чтобы Бог спас и нас с Бернхардом, я должна… У нас был оральный секс.

Она выплюнула это слово, как будто так и не смогла отмыть рот от того, чем наполнил его пастор.

Много раз. Он забирал меня к себе в комнату. Днем, когда мужчины работали. И заставлял меня смотреть, как спит с другими.

Прокашлявшись, Аннабель продолжала:

— Лиза соглашалась на это. И Аннетте. Я должна была сидеть на стуле у стены, пока они… Аннетте была как будто в трансе. Она занималась этим, как животное. Они… занимались… То, чем они занимались, ненормально. Она даже не дождалась, пока Пера Улава похоронят.

Она заплакала, уткнувшись в рубашку Фредрика.

— Бьёрн Альфсен был очень, очень плохим человеком, — прошептала она ему в плечо.

— Я так и думал, — ответил Фредрик, приобняв ее.

Тина Хольтен откинулась на спинку скамейки в тени осин. Ее сумки лежали на столе. Она воспользовалась паузой, чтобы намазать лицо кремом для загара. Перед ней раскинулся зеленый луг, тянувшийся до самых валунов внизу, у воды. Там лежали те, кто пришли в молодежный лагерь партии не только ради учебы перед предвыборной кампанией.

Но большинство молодежи толпилось вокруг начальника. Заместитель руководителя Христианской народной партии Кари Лисе Ветре только что закончила выступление и раздавала всем рукопожатия, когда Тина услышала звонок. По рингтону — старой песне Селин Дион — она узнала звонок своего телефона. Скрытый номер.

— Здравствуйте, это Тина?

Пауза. Молчание в трубке затянулось, прежде чем собеседник возобновил разговор. Это был тихий женский шепот.

— Тина Хольтен? Вы работаете у Кари Лисе Ветре?

— Все верно, — замявшись, ответила Тина.

— Это Аннетте. Аннетте Ветре. Мама там?

Тина, хватая ртом воздух, резко поднялась. Сердце застучало.

— Аннетте? — наконец отозвалась она.

Тина посмотрела вдаль, на Кари Лисе. Та была окружена молодежью.

— Мне только нужно… Она сейчас с другими людьми… Одну секундочку…