Ингар Йонсруд - Братство

Телефон Тины завибрировал. Звонили со скрытого номера.

— Слушаю.

В трубке заговорили шепотом.

— Это я. Вы ведь на машине, да?

— Да, конечно. Как мы договорились. Она стоит…

Аннетте перебила ее.

— Подхватите нас на станции Сульбротан. Будем там через двадцать пять минут.

— Но…

Тишина. На заднем фоне Тина услышала шум медленно шедшего по рельсам поезда. Сульбротан? Она даже не знает, где это.

Тина быстро пошла к парковке. Хотела позвонить Кари Лисе, но передумала.

Оказалось, что Сульбротан — это станция сразу за Кольботн Эстфолдской железнодорожной ветки. Свернув с автомагистрали, Тина увидела Аннетте и Уильяма. Мальчик сидел на руках у матери и лизал мороженое. На Аннетте были большие солнцезащитные очки на пол-лица. Багажа не было.

— Привет. Это я, Тина, — представилась женщина, высунув голову из приспущенного окна автомобиля.

Но вместо того чтобы встретиться с Тиной взглядом, Аннетте беспокойно огляделась вокруг. Тина уже собиралась было выключить двигатель, как Аннетте наклонилась и подняла очки. Красивое лицо с тонкими чертами, знакомое Тине по фотографиям, выглядело бледным и опухшим от слез. Растрепанные светлые волосы были собраны в хвост.

— Привет, — улыбнулся мальчик и помахал мороженым.

Тина тоже улыбнулась ему. Аннетте снова надвинула очки на нос. Было заметно, как за темными стеклами бегают ее маленькие зрачки.

— Вы одна? — прошептала Аннетте.

Тина кивнула.

— Никакой полиции?

Тина покачала головой.

Только чавканье Уильяма нарушало тишину, пока они проезжали мимо цветущих садов, зеленых полей и лесов. И хотя на автомобильном стекле был опущен противосолнечный козырек, Аннетте оставалась в очках. Слезы ручьями бесшумно катились по ее щекам.

— У меня есть бумажные полотенца, — предложила Тина, показав на сумку на полу у ног Аннетте.

— Спасибо, — всхлипнула та. — Простите меня. Вы, наверно, думаете, что я сошла с ума.

Аннетте высморкалась.

— Я не решилась выйти на «Осло С». Там слишком много народу и повсюду стоят камеры. Поэтому мы сели на пригородный поезд на другой стороне перрона.

Аннетте присползла на сиденье, прячась от проезжающих машин. Она положила ладони на грудь поверх просторной хлопчатобумажной футболки и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

— Я не знаю, что мне делать, — прошептала она, взглянув на Тину и тихо всхлипнув.

Тина посмотрела в зеркало на мальчика. Он мирно глядел в окно, посасывая палочку от мороженого. Тина положила руку на колено Аннетте и погладила ее, пытаясь утешить. Тина почувствовала, что девушка дрожит.

— Ваша мама позаботится о вас, — успокаивала она ее. — Кари Лисе благоразумна. Она знает, что надо делать.

Аннетте всхлипнула.

— Знаю, — сказала она, вдруг задрала фуболку и вытащила из-за пояса джинсов конверт. Тина обратила внимание на то, как плотно он набит.

— Сможешь присмотреть за этим для меня? Всего пару дней.

Не дожидаясь ответа, Аннетте засунула конверт в бардачок. Тина вопросительно взглянула на нее.

— Да… Наверное, смогу…

Особняки Крингшо расположены у леса, почти рядом с пригородом. Летом сады здесь ломятся от яблок и слив и дымят грили. А зимой здесь на дорогах становится небезопасно из-за огромных внедорожников, за рулем которых сидят состоятельные чиновники, водрузившие на крышу своих авто футляры с лыжами. Они обосновались в этой части города вместе с жаждущими внимания СМИ представителями образованных слоев общества и уставшими от СМИ телезвездами. Здесь и жила Кари Лисе Ветре.

Машина Тины свернула с трассы «Ринг-3» и маленькими улочками поехала к озеру Согнсванн. Тина открыла окна. В садах играли дети. Пахло шиповником. Они миновали человека, гуляющего с немецким догом. Солнце слепило глаза.

— Все-таки сегодня хороший день, — сказала Тина, ободрительно улыбнувшись.

Она даже не успела нажать на тормоз. Прямо в лобовую часть ее машины врезался темный фургон, неожиданно выехавший им навстречу. Столкновение было не фатальным, но достаточно сильным, чтобы сработали подушки безопасности. Тину отбросило назад. В один миг все вокруг померкло. Солнечный свет исчез. Отголоски мощного удара сотрясли ее тело, утонувшее в раскрывшейся подушке, но она не почувствовала боли. Она ничего не почувствовала. В нос ударил резкий запах бензина. Тина услышала крик ребенка. Нога застряла между педалей. Вот теперь она почувствовала боль.

— Нет. Пожалуйста. Нет. Нет, нет, нет…

Это кричала Аннетте. Тина подняла голову. Все вокруг поплыло, но она все же смогла различить фургон: он сдал назад и теперь стоял поперек дороги. Водительское кресло пустовало. Что случилось? У водителя закружилась голова?

Вдруг в боковом зеркале что-то промелькнуло. Тина забеспокоилась. Туман в глазах рассеялся. Легкие наполнились воздухом, как будто в груди что-то отпустило. Тина повернула голову и увидела мужчину: он стоял и смотрел на нее в окно автомобиля. Когда они встретились взглядом, она оцепенела. Круглые серые мертвые глаза, как объектив камеры, изучали ее из-под балаклавы.

Машину сильно тряхнуло, и дверь вырвало у самого основания. Огромная рука в перчатке, сомкнувшись на шее Тины, потянула ее из машины. У Тины мелькнула мысль, что ключица сейчас оторвется — с такой силой он вцепился в нее. С огромным усилием женщина отстегнула ремень безопасности и ударила напавшего на нее свободной ногой. Перед тем как человек в балаклаве вышвырнул Тину из машины, та услышала хруст лодыжки зажатой между педалями ноги. Рот Тины наполнился кровью. Она лежала животом на асфальте, уставившись на начищенные армейские сапоги. Ее штаны были мокрые. Она обмочилась. Неужели это конец?

Больше всего Тине хотелось закрыть глаза, свернуться калачиком и закричать. Кричать и кричать, пока он не прикончит ее, кричать так громко, чтобы ни боль, ни страх не смогли пробиться через громкий звук, который заполнит ее голову. Но она даже не пискнула. Тина была не в силах даже моргнуть. Она смотрела перед собой выпученными, как у рыбы, глазами. Человек в маске направил пистолет через открытую дверь на всхлипывавшую Аннетте и, не произнося ни слова, заставил женщину идти в фургон. Нависавший над Тиной гигант ушел. Дверь в машину хлопнула, мотор заревел, и фургон исчез.

И тут Тина закричала что было мочи. Приподнявшись на локтях, она с воплем перевернулась, заглянула в машину и внезапно затихла. В автомобиле сидел Уильям и держал сломанную палочку от мороженого.

— Мама, — тихо сказал мальчик. — Мама.

Все, что Кольбейну Име Мунсену разрешили взять с собой, прежде чем два солдата с винтовками увезли его на вокзал Кингс-Кросс, — это чемодан с вещами. На вокзале его ожидал полковник Хасле. Вместе они сели на поезд.