Андраш Тотис - Циклы Альбер Лелак-Инспектор Демура. Романы 1-6

Зато у него есть время подумать. Его не слишком интересовало, кто убил Пеперелли. Поднявший меч от меча и погибнет. Эти любители побаловаться ножом в большинстве своем именно так и кончают. Наткнутся на другого такого же, который окажется проворнее. Или хитрее, коварнее. Подловили парня, как сам он не раз подлавливал других, — и точка. Не стоит о нем жалеть. Вопрос лишь в том, за что его убили. Кто-то из клиентов решил поквитаться с вымогателем или же убийство Пепе каким-то образом связано с делом Дюамеля? А может Пепе убил Дюамеля, и теперь его самого пришили, чтобы спрятать концы в воду?

Альбер терпеть не мог подобные безличные формулировки. Кто именно стоит за этими убийствами? Уголовный мир? Преступные корпорации? В таком случае дело ему не по плечу. С организованными уголовными шайками пусть сражается префект полиции. Он Альбер Лелак, должен ловить преступников-одиночек, посягнувших на жизнь другого человека. Если Пепе убили, это значит, что кто-то набросил ему на шею веревку. Но почему?

Подрулив к автостоянке у заводской проходной, Альбер тщательно запер дверцы машины. Сунул руки в карманы и не спеша двинулся ко входу. Он не испытывал страха. Ведь он пришел не драться с громилой, а арестовать его, как он проделывал это в течение пятнадцати лет. С привычной уверенностью, с какой пастух гонит стадо. Небрежный кивок охраннику — я, мол, приятель Пепе. За перегородкой сидел молодой мужчина, не тот, что пропустил его в прошлый раз. Он смерил Альбера подозрительным взглядом, однако ничего не сказал.

Альбер все той же неспешной, фланирующей походкой пересек двор. Сгреб в кулак гайки в кармане и отворил зеленую дверь. Вышибала сидел напротив входа. Погруженный в чтение комикса, он даже головы не поднял, когда открылась дверь. С места поднялись двое других типов — медленно, неохотно. Похоже, человек способен облениться не только на государственной службе.

— Кого тебе надо, приятель?

— Пепе.

— Его здесь нет.

— А где он?

— Откуда мне знать.

— Он велел, приходи, мол, там встретимся.

— Теперь убедился, что его здесь нет?

— Ага. — Альбер прислонился к стене.

— Так я обожду его. — Он с деланным простодушием уставился на добровольных стражей. «Похоже, я опять свалял дурака, — подумал он. — Надо было сразу под каким-нибудь предлогом выманить квадратноголового и взять».

— Давай вали отсюда. — Еще двое поднялись со скамьи, и Горилла отложил журнальчик в сторону.

«Сейчас бы самое время ткнуть им в нос полицейским удостоверением», — подумал Альбер, не двигаясь с места. Чутье подсказывало, что чем дольше он сохранит свое инкогнито, тем лучше. Ему доставляло огромное наслаждение видеть, что эта бывалая публика не распознала в нем фараона. Буасси для этого понадобился маскарад.

— Пепе такой расклад вряд ли понравится…

Противник не клюнул на удочку: здесь уже всем известно, что Пепе выбыл из игры. Альбер, притворился испуганным и пятясь, поспешно распахнул дверь.

— Бросьте, ребята, не стоит заводиться с полоборота. Считайте, что меня уже нету. — Переступив через порог, он мгновение помедлил, прежде чем захлопнуть дверь. На него уставились с любопытством. Альбер собрался с духом, ведь в конце концов ради сведения счетов он и пришел и чем скорее отделается, тем лучше. — Эй, ты! Твоя личность мне вроде знакома.

— Да-а? — Горилла, снова уткнувшийся было в комикс, решительно отложил его в сторону.

— Ага. Такую отвратную рожу раз увидишь — вовек не забудешь.

Альбер хлопнул дверью и направился к проходной. Вскоре позади послышались торопливые шаги. Пока что все повторяется, как с Буасси. Альбер пошел быстрее, чтобы сохранить дистанцию между собой и преследователем и не позволить ему нанести удар сзади. Вот и проходная.

Очутившись за воротами, Альбер в тот же миг сунул руку за пазуху. Мгновенно развернувшись, он тысячи раз отработанным движением выхватил пистолет. Горилла находился, должно быть, в метре от него, он как раз рванулся, чтобы настичь Альбера.

Бандит и не подумал остановиться. Пожалуй, до него не дошло, что он на мушке. А может, ему показалось, что на таком коротком расстоянии он успеет подмять противника. Не исключено, что он решил, будто Альбер не осмелится нажать на спуск. Подобные типы подчас неплохо разбираются в психологии. Факт, что Альбер действительно не выстрелил.

Он не успел даже уклониться в сторону, хотя они с Жаком уже не первый год отрабатывали соответствующий прием. Перед ним вдруг мелькнул кулак — в опасной близости от лица, на него устремилась мощная туша с другим кулаком наготове, и внезапно, на какую-то долю секунды, с неожиданной резкостью обозначилась физиономия противника. И тут Альбер ударил — совсем не по правилам. Но сейчас он целиком подчинился инстинкту, рефлексам, какие выработались в нем за годы совместных тренировок с Жаком.

Инстинктивно повернул голову, уклоняясь от встречного удара. Непроизвольно двинул рукой, как только подставилась цель. Удар он нанес правой рукой, в которой был зажат пистолет. Поначалу, выхватив браунинг, он прижал его к бедру. В тот момент, когда он уклонялся от натиска Гориллы, Альбер отвел руку назад и теперь ударил, вкладывая в удар всю тяжесть своего тела. Семьдесят пять килограммов литых мышц, пружинистый толчок отставленной назад ноги, разворот бедра, усиливший удар… и все это помимо воли, без участия мысли. Какое там — думать! Он не успел даже выпустить оружие, чтобы ударить кулаком.

Таким образом, дуло пистолета с размаху ткнулось Горилле под подбородок. Хорошо еще, что Альбер не успел спустить предохранитель. У него был план припугнуть бандита оружием и, пока внимание противника будет отвлечено, сбить его с ног ударом по коленной чашечке. «Если понадобится, — думал он, — потом можно будет вмиг передвинуть предохранитель и стрелять». К счастью, он недооценил Гориллу и переоценил самого себя. Выстрели сейчас пистолет, и от квадратной башки бандита осталось бы кровавое месиво.

Ствол оружия, сбоку ударив в челюсть, соскользнул вниз и врезался в горло. Горилла не дрогнул, не пошатнулся, прежде чем упасть. Едва Альбер отдернул руку, чтобы нанести второй удар, противник рухнул наземь как подкошенный. Лелак оглянулся по сторонам. Сцена разыгралась слишком быстро, чтобы собрать зрителей. Ухватив противника сзади под мышки, Альбер поволок к машине бесчувственное тело. Отворил заднюю дверцу и попытался поднять его. Это получается легко лишь в кинофильмах, где актер, играющий убитого или потерявшего сознание человека, незаметно помогает своему партнеру. Действия Альбера лучше смотрелись бы в комедии на детективную тему…

Пот лил с него градом. Кто бы мог подумать, что на заднем сиденье так тесно! Что поднять сто килограммов — такой неимоверный труд! Наконец Альберу каким-то образом удалось справиться со своей задачей. Захлопнув дверцу, он промокнул платком пот со лба. Нервное напряжение дало себя знать: голова раскалывалась от боли. Альбер сел за руль и с ходу рванул на предельной скорости. Надо добраться до набережной Орфевр, прежде чем он сам потеряет сознание или Горилла придет в себя.