Магнус Йонссон - Игра в куклы

– Теперь моя очередь идти к барной стойке.

Он вернулся из бара с подносом, на котором стояли четыре стопки с текилой и несколько долек лимона. Линн подняла брови, разыгрывая удивление. Потом подняла стопку в его сторону в виде приветствия, одним глотком выпила текилу и закусила, гримасничая, лимоном. Он сделал то же самое. Потом они посидели молча. Рука Линн коснулась его руки. Он улыбнулся.

– Хочешь, скажу секрет? Я вообще не из Стокгольма. Я вырос в темной провинции Смоланд. На диете из икры «Каллес-кавьяр», книжки «Эмиль из Лённеберги», тяжелого рока и кровавого пудинга.

– Но если кто-то спросит, то ты военизированный хип-хопер с корнями в тяжелых худи, а на спине у тебя тату с портретом Малколма Икс [42] Малколм Икс – афроамериканский исламский духовный лидер и борец за права чернокожих (прим. пер.). и цитатами из Фаррахана [43] Луис Фаррахан – американский общественный деятель. Лидер радикальной организации «Нация ислама». Деятельность Фаррахана подвергается критике, его часто обвиняли в расизме и антисемитизме, хотя сам Фаррахан отвергал эти обвинения (прим. пер.). .

– Точно.

– А ты еще и полицейский! Какая разносторонняя личность! И как все это сочетается с текстами, которые когда-то пели твои любимые группы, типа «Мы говорим: «К черту полицию!» – прямо из-под земли»?

– Эй, чувак, прояви уважение к моим братанам N. W. A. [44] N.W.A (Niggaz With Attitudes) – американская хип-хоп-группа из Комптона, Калифорния, которую многие считают одним из основателей поджанра гангста-рэп (прим. пер.). , – продекламировал Эрик и добавил, что в Швеции нет такого же структурного расизма, который все еще существует в некоторых частях США. Но и там, похоже, развитие идет в правильную сторону.

– Ты так считаешь? Полиция же пристреливает там чернокожих все время. Ты что, пропустил события в Батон-Руж, Фергюсоне [45] Батон-Руж, штат Луизиана, 5 июля 2016 года 37-летний чернокожий был застрелен двумя белыми полицейскими. 9 августа 2014-го, безоружный чернокожий 18-летний парень был застрелен белым полицейским в Фергюсоне, штат Миссури, что привело к массовым беспорядкам и протестам, продолжавшимся несколько месяцев (прим. пер.). и Чикаго? Да и здесь, дома, не намного лучше, когда избранные народом «Демократы Швеции» начинают сотрудничать с организованными неонацистами. И вместе устраивают типа «народные демонстрации». – Неприятное чувство охватило Линн. Но она нашла чем отвлечься. – Сейчас моя очередь покупать выпивку.

Вечер слился с ночью. Люди гуляли по тротуарам, огни прожекторов отражались в водах залива Оштавикен, музыка глухо доносилась из рок-клуба «Дебасер».

Скейтер, который раньше махал Линн, вернулся обратно. Он кивнул ей и остановился у их столика. Она попыталась сделать вид, что не видела его, но опоздала. Не потому, что она его стыдилась, а потому, что он и Эрик относились к совершенно разным мирам.

– Привет, куда ты пропала, ты что, опять в тюрьме сидела? – Мужчина засмеялся над собственной шуткой. Она сдержанно улыбнулась. Он продолжал: – Сто лет ничего о тебе не слышал. Ты что, больше не активистка?

– Ты имеешь в виду скейтборд?

– Ты знаешь, о чем я.

Она пожала плечами. Ей совершенно не хотелось вести эту дискуссию, когда Эрик сидел рядом. Такое впечатление, что она должна была подвести итог всей жизни в некоей «белой книге», где пишут завещание. Или признаться, что она сдалась и прекратила борьбу.

– Я бы не сказала о себе, что я так уж прямо и неактивна. Как концерт?

– Мы туда не пошли, поболтались рядом, больше ничего. – Он переводил взгляд с Эрика на нее. – А чем ты вообще сейчас занимаешься?

Она поерзала на стуле. Он как будто понял. Как будто пытался заставить ее признаться, хотя он ничего не мог знать о ее теперешней жизни.

– Я занимаюсь тем же, чем и всегда. Но сейчас работаю более самостоятельно. – Ее тон совершенно отчетливо демонстрировал, что она не желает продолжать разговор на эту тему. Бывший товарищ с подозрением посмотрел на нее и на Эрика и пожал плечами, поняв, что он тут лишний.

– Рад был встретиться, во всяком случае. Все хорошо с Габби? Извините, мы не познакомились. – Он повернулся к Эрику с протянутой рукой. – Фелипе, старый коллега Линн. Мы работали вместе много лет назад.

Эрик совершенно отчетливо видел, что Линн чувствует себя неудобно в присутствии этого человека. Ему было знакомо это чувство по похожим встречам с бывшими подружками, которых он предпочитал не вспоминать.

– Привет, меня зовут Эрик. – Он поколебался, но потом добавил: – Друг Линн.

Фелипе кивнул и протянул на прощание сжатый кулак в сторону Линн.

– Я позвоню. Передавай привет. – Он оттолкнулся и поехал по улице. Эрик засмеялся, когда Фелипе скрылся из виду.

– Да, это была довольно напряженная сцена, все будто окаменели. Я вижу, что тебе надо выпить чего-нибудь покрепче. Это что, твой бывший кавалер или?..

Она покрутилась на стуле.

– Да нет, не так чтобы. Это не было влюбленностью, у нас не было близких, в смысле, интимных, отношений. Но мы хорошо друг друга знали, когда были моложе. У нас были общие интересы, можно сказать.

Эрик поднялся, чтобы пойти в бар.

– Вот как, вы, типа, играли в одной команде? – Он исчез, пошел купить пива, не дожидаясь ответа.

Линн кивнула сама себе. Наверное, так можно сказать: они были в одной команде. Но ясно, что ее бывший товарищ не считает, что они и теперь по одну сторону баррикад. Линн знала такие случаи раньше. Старые друзья становились врагами, когда они считали ее предательницей, изменившей своим идеалам. А ведь он еще не знал, что Эрик из полиции.

Эрик вернулся из бара с пивом и, к облегчению Линн, сменил тему разговора. Они перешли на жизнь в Стокгольме, культурную элиту, сегрегацию, джентрификацию и цены на жилье. Эрик считал, что Линн выглядит просто очаровательно, сидя в лучах вечернего солнца. Сначала ему не хотелось в этом признаваться, но потом он был вынужден признать, что ему трудно удерживать нить разговора. Текила взяла свое, разбавленная некоторым количеством выпитого – до и после нее – пива. Ему надо было подвигаться.

– Может, прогуляемся и поговорим о чем-то, что не требует особых мыслительных усилий, типа о сексе? А то засиделись. Хочется набрать побольше воздуха в легкие.

Она засмеялась и взяла его за руку.

– Окей, мне не мешает поупражняться в разговорах о сексе. Это не самая моя сильная сторона. Я даже слегка застенчива.

Он расхохотался:

– Застенчивая анархистка! Интересно, кто-нибудь уже догадался написать книгу под таким названием? А то я бы охотно взялся. Звучит как отличная идея для комедии. Но нам совсем не обязательно говорить о сексе, если не хочешь.