Никита Серков - Черный волк

Паренек успел докурить сигарету практически до конца, как вдруг почувствовал резкую боль, словно разряд тока через все тело, и начал падать. Тело не слушалось, он даже не мог выставить руку, чтобы смягчить падение, а ноги стали ватными и непослушными. Его кто-то подхватил на руки и уложил на траву в зарослях кустарника.

— Сейчас мы тебя переоденем. Тихо-тихо, не волнуйся, все будет хорошо. У тебя даже рубашка своя, не придется долго возиться с пуговицами, — мягко прошептал мужчина. Он не спеша натянул на тело мальчика черные брюки, расстегнул несколько пуговиц рубашки на животе и принялся рисовать.

Ребенка от страха начало трясти. Он не мог пошевелиться, но всеми силами старался сделать хоть что-нибудь. Сквозь сомкнутые губы мальчик начал стонать, с каждой секундой наращивая усилие и громкость. Убийца отвлекся от своих художеств и, наклонившись к самому уху паренька, прошептал:

— Тебя все равно никто не услышит, здесь редко кто-то ходит. Ты выбрал прекрасное место, мне даже делать ничего не пришлось. — Он рассмеялся тихим детским смехом. Из уст взрослого мужчины это звучало пугающе. — Но мы все же перестрахуемся. Предупреждаю: если ты сейчас же не заткнешься, я отрежу тебе твою пипирку и затолкаю глубоко в глотку, чтобы ты медленно умирал от удушья.

У мальчика из глаз потекли тихие детские слезы, но он не издавал больше ни звука.

— Так-то лучше, — нежно прошептал преступник и заботливо утер слезы с лица мальчика. — Ну же, не плачь, будь мужчиной. Не бойся, мне нужно только закончить рисунок.

Мужчина нарисовал две театральные маски, грустную и радостную. Он был внимателен, но, рисуя, входил в творческий раж, ему было хорошо, он был счастлив творить что-то новое, создавать рисунки на телах — его призвание, как и помогать таким же, как он, найти себя в этом мире. Счастливая жизнь человека, который делает то, что ему по-настоящему нравится.

Убийца закончил рисунок, положил краски и кисти в рюкзак, затем опустил руку в маленький нагрудный карман куртки и достал оттуда большой пустой шприц.

— Не бойся, маленький укольчик. Нужно только потерпеть, но твои потомки будут тебе благодарны, — промолвил убийца, воткнул иглу в вену на ноге мальчика и стал набирать полный шприц крови.

Все готово. Остался последний штрих. В этот раз получилось еще лучше. «Мастерство приходит с опытом», — подумал мужчина, взял в правую руку молоток и одной ногой перешагнул тело мальчика. Ребенок понял все без слов и стал выть сквозь плохо подчиняющиеся ему губы. Вдох. Удар. Выдох. Вдох. И еще один меткий удар — нельзя перестараться, усилий должно быть в меру, чтобы не размозжить голову полностью. Выдох…

Убийца вытер руки от крови и краски. Сложил весь инструмент в рюкзак. И пошел прочь. Хромота прошла. Боли больше не было. Это ненадолго, но даже за этот миг легкости в теле и походке можно было отдать всю жизнь. Чужую жизнь… Шагов через десять он обернулся. Убийца был доволен. Художник ликовал.

На дворе стояла зима, по-питерски слякотная, сырая и холодная, с резкими сменами температур. Виктор Демьянович продолжал поиски уже примерно полгода. Он проводил все свободное время за компьютером или в библиотеке среди старых газет. Некоторые библиотекарши посматривали на Миронова как на городского сумасшедшего, другие были очарованы его обаянием и часто отвлекали нелепым флиртом. Однако это было на руку МВД. Теперь изредка можно было засиживаться допоздна и пользоваться привилегиями, которые не были доступны другим читателям. Он даже расспрашивал про убийство в городе одну из них, Лидию Григорьевну, женщину лет пятидесяти, стройную, но с большими ступнями и широкими бедрами, которые не были бы обделены вниманием мужчин в эпоху Возрождения и которые воспевались Тицианом и Боттичелли.

— Лидия Григорьевна, давайте я вам помогу? — задорно сказал Миронов, подхватывая несколько огромных томов БСЭ, когда женщина проходила мимо с целой стопкой таких. — Женщине не пристало носить тяжести. Это должен делать мужчина.

— Какой галантный джентльмен! — игриво воскликнула она и добавила: — Называйте меня Лидой, я же вас просила, а то звучит так, словно мне семьдесят.

— Хорошая девочка Лида на улице Южной живет… — нараспев процитировал Виктор Демьянович, а про себя подумал: «Что ты творишь? Какая пошлость!»

Женщина рассмеялась. Они донесли книги до полки и одновременно выдохнули.

— Слушайте, я хотел у вас поинтересоваться… — начал МВД.

— Слушаю, — с легким придыханием сказала Лидия Григорьевна и сделала шаг к собеседнику.

— Странный вопрос… — Миронов замялся.

— Смелее, — томно произнесла женщина.

— Вы никогда не слышали про убийство девочки в парке Сосновка — у нее на теле был рисунок клоуна?

Лидия Григорьевна несколько опешила от такого вопроса.

— Вы меня пугаете. Зачем вы этим интересуетесь?

Виктор Демьянович шагнул к ней поближе и шепотом произнес:

— Хотите, открою вам небольшой секрет?

— Ой, даже не знаю… — Лидия одновременно была смущена и немного напугана, но ей это чувство даже нравилось.

Виктор Демьянович наклонился к ней и прошептал:

— Дело в том, что я писатель и сейчас пишу детективный роман.

Лидия Григорьевна хихикнула:

— Чего-то я о вас раньше не слышала.

— Потому что я жил и работал далеко отсюда, писал статьи для одного журнала на Ямале. — Миронов ляпнул первое, что пришло в голову. — Но вы не ответили на вопрос. Я собираю информацию о различных происшествиях такого рода, чтобы… ну, знаете… писать об этом правдоподобно.

— Нет, к сожалению, я о таком даже и не слышала. Сосновка — это на другом конце города, так что вполне возможно, что об этом, кроме местных, никто и не слышал.

— Спасибо за помощь, — подытожил МВД и, аккуратно обогнув грудь Лидии Григорьевны, направился к своему месту, где его ждала огромная кипа еще не изученных газет.

— Подождите! — спохватилась женщина, ведь она явно ожидала не такого диалога. — Есть у нас в городе одна газетенка, выпускалась лет десять, долго не протянула, но там особое внимание уделяли именно преступлениям, убийствам и так далее.

— Как называется?

— «Криминальные хроники». Я сейчас принесу. — И она услужливо поспешила к полкам, где хранились старые выпуски газет.

На следующий день МВД принес для библиотекарши большую плитку дорогого бельгийского шоколада, чем вогнал ее в краску.

Единственный плюс этой газеты был в том, что там упоминалось имя убитой девочки. Миронов сразу же позвонил Тимофею и попросил узнать имена и адрес ее родителей. Напоследок, прежде чем повесить трубку, молодой человек сказал:

— Виктор Демьянович, ваш коллега Арсений Романов настойчиво пишет нам. Интересуется, живы ли вы? Что делать? Вдруг он станет искать?