Александр Горский - Похититель ангелов

Водитель плавно притормозил и остановился, немного не доезжая до высоких кованых ворот усадьбы Беглова. Куранов только открыл дверь, но еще не успел выйти из машины, когда рядом с ним появился один из двух, дежуривших в ночную смену оперативников.

— У нас все в порядке, Сергей Михайлович, — доложил оперативник, — все в доме, никто никуда не выезжал.

— Все нам не нужны, — хмуро пробормотал плохо выспавшийся Куранов, — нас только Никита Андреевич интересует.

К воротам долго никто не подходил, хотя майор раз за разом нажимал на кнопку звонка. В глубине двора был слышен лай двух собак, которые, судя по всему, были закрыты в вольере. По этому же лаю, который неожиданно стал стремительно приближаться, Куранов понял, что во дворе что-то изменилось.

— Кто здесь? — Слабый женский голос из-за ворот было еле слышно.

— Ольга Владимировна, доброе утро! — бодро крикнул Сергей Михайлович. — Это Куранов, из следственного. Мне бы с Никитой Андреевичем переговорить.

Лязгнула задвижка на воротах.

— Ольга Владимировна, подождите, не открывайте, — неожиданно спохватился Куранов, — вы собачек своих заприте сначала, а то я, знаете, собак до смерти боюсь.

Беглова распахнула калитку. Очевидно, она уже успела дать какую-то команду овчаркам, потому что они неподвижно сидели у ног хозяйки, одинаково наклонив голову в сторону и настороженно подергивая ушами.

— А вы не бойтесь, они добрые, — на бледном, изможденном лице не было заметно и намека на улыбку, — они гостям всегда рады. А что вам от Никиты нужно?

— Ольга Владимировна, — майор недоверчиво покосился в сторону овчарок, не очень представляя, как сможет войти во двор, если хозяйка не пожелает его пустить, — я, конечно, прекрасно понимаю, и Володя только вчера нашелся, и вас только выписали. Да уж, — он причмокнул губами, не зная, как продолжить фразу, — примите мои искренние поздравления, я рад. И коллеги мои тоже. Тоже очень рады. — Он обернулся на стоявших прямо у него за спиной и угрюмо разглядывающих овчарок оперативников.

— Так рады, что пришли с утра пораньше нас поздравить? — усмехнулась женщина и, махнув рукой в сторону дома, щелкнула пальцами, отчего овчарки мгновенно сорвались с места и устремились к вольеру. — Проходите, могу угостить вас кофе. Никита говорил, что вы появитесь.

— Можно, да? — обрадовался Куранов. — Это просто замечательно. — А сам Никита Андреевич что, еще отдыхает?

Беглова медленно поднесла к лицу руку с часами, долго смотрела на них, словно не очень понимая, какое время они показывают, затем улыбнулась.

— Да, думаю, что он сейчас спит. У него тяжелая ночь была.

— Я понимаю, конечно, — кивнул Куранов, — но все же, нельзя ли как-то побеспокоить Никиту Андреевича?

— Ну если вы все понимаете, — улыбка хозяйки дома все меньше нравилась Сергею Михайловичу, — то как же его сейчас можно побеспокоить?

— Ольга Владимировна, — наконец устал изображать джентльмена майор, — я пытался как-то деликатно, но, знаете ли, время дорого. Вот у меня постановление, — он открыл папку и продемонстрировал бумаги Бегловой, — на задержание вашего супруга, а также на обыск в этом доме. Так что я хотел бы сейчас пройти внутрь, вы разбудите Никиту Андреевича, а дальше мы займемся каждый своим делом. Вы своим мальчиком, а я своим.

— Хорошо. — Беглова равнодушно пожала плечами. Казалось, слова Куранова не произвели на нее никакого впечатления. — Давайте только сразу.

— Сразу — что? — уточнил Куранов.

— Я сразу займусь своим мальчиком, мы с ним позавтракаем. А вы что хотите обыскивайте, кого хотите будите. Вообще, делайте что хотите, нас только с Вовиком постарайтесь не трогать.

— Ну как скажете, — пожал плечами майор, проходя во двор, — как скажете, Ольга Владимировна.

Через несколько минут, после быстро проведенного осмотра коттеджа, гостевого домика и прилегающей территории, стало ясно — господин Беглов не стал дожидаться своего ареста и скрылся еще до появления полицейских. Пройдя через двор, Куранов открыл заднюю калитку и вышел на берег озера. Над водой нависала просторная беседка, в которой с легкостью могли поместиться человек десять. Куранов прошел в беседку и замер, задумчиво глядя на серую, холодную гладь озера. В обращенном к водоему ограждении беседки был сделан проход, от которого вниз, к самой воде уходили деревянные ступеньки. Хорошая беседка, подумал Куранов, и выпить можно, и сразу искупаться, когда тепло, конечно. Все удовольствия в одном месте. И лодке удобно причаливать. А главное, отчаливать. Тихо и незаметно.

— Если места хватит, нарисуй лодку с парусами, ветром полными, — промурлыкал Сергей Михайлович.

К горлу подкатил комок. Это же надо было так сглупить. Но кто мог подумать, что Беглов рванет в бега в первую же ночь после того, как нашелся его ребенок? Кто? А кто должен думать? Здесь за всех должен думать он сам, майор Куранов. Это же надо было так облажаться!

Сергей Михайлович с силой ударил по деревянным перилам и, потирая ушибленную ладонь, быстрым шагом направился к дому.

Майора Куранова ждало еще одно разочарование, которое он испытал чуть позже, после получения решения суда об аресте счетов самого Беглова и принадлежавшей ему компании. Денег на этих счетах фактически не было.

К Ольге Владимировне следствие претензий не имело, поэтому две недели спустя никто не препятствовал ей, когда, предъявив нотариально заверенное согласие супруга на выезд ребенка за границу, она вместе с Вовиком прошла пограничный контроль в Шереметьево, а еще час спустя вылетела в одну из очень далеких, но очень теплых стран, в такую, где наступающее приближение зимы вовсе не казалось чем-то отвратительным и пугающим.

— Я все же не понимаю, зачем торопиться? — Карнаухов закинул ногу на ногу и поправил небрежно наброшенный на плечи белый халат. — Давай ты полежишь тут спокойно, подлечишься, а потом мы уже все решим.

— Нет, — упрямо покачал головой Реваев, — смысла тянуть нет никакого. Все, Илюша, яблочко созрело. Чего ждать, пока оно гнить начнет?

— Почему сразу гнить-то? — возмутился генерал. — Все у тебя мысли какие-то дурные. Это на тебя лазарет так влияет. Вот потом выпишут, жалеть будешь.

— Илья, — голос лежащего на кровати Реваева звучал слабо, но уверенно, — ты просто сделай так, как я говорю, и не спорь. Хорошо?

У меня сейчас не так много сил, чтобы их на споры тратить.

— Хорошо, — недовольно буркнул Илья Валерьевич, — с тобой, дурнем, спорить, сам дураком станешь. Я скажу, чтобы документы готовили.

Выйдя из палаты, Карнаухов озадаченно потер подбородок и скинул халат. Это же надо такое придумать! Яблочко, видишь ли, созрело. Он прошел по длинному коридору и распахнул дверь, выводящую из отделения. В просторном холле он сразу заметил три знакомые фигуры. С одной из них, стоящей к нему спиной, он совсем недавно общался. Илья Валерьевич сделал несколько шагов вперед и прислушался к разговору.