Рэндалл Силвис - Прогулки на костях [litres]

– Прости, если смутил тебя, – сказал он.

– Ты меня не смутил. Часть меня хочет, чтобы ты хоть иногда забивал на все это, но другая часть… Боже, малыш. Почему люди должны быть такими жестокими?

– Те семь девушек тоже начали меня преследовать, – кивнул он.

– Давай просто послушаем музыку, хорошо? – вздохнула она. – Это вроде бы похоже на то, что любите вы, старики, да?

– Моя мама любила, – улыбнулся он.

От его взгляда, такого далекого и меланхоличного, у нее запершило в горле.

– Ешь свой пирог, – сказала она ему. – А то у тебя мороженое тает.

Летом после девятого класса Райан вымахал до целых шести футов. Чуть раньше, в том же году, холодным апрельским вечером, когда температура упала почти ниже нуля, его отца нашли мертвым на стоянке шумного бара. Пуля небольшого калибра попала прямо возле сердца. Его нашли с расстегнутой ширинкой, с торчащим наружу пенисом. Кровавый след указывал на то, что он стоял у задней стены здания, чтобы помочиться, затем повернулся, когда стрелок приблизился, и был застрелен в упор. Потом он подполз к стене здания, которая была где-то за пятнадцать футов, и там впоследствии скончался. Стрелявшего так и не нашли.

Райан не мог не видеть связи между его стремительным ростом и смертью отца, будто тяжесть его присутствия, которая всегда давила на него, наконец-то растворилась. Тем летом Райан устроился укладчиком асфальта на подъездных дорожках, бригада состояла в основном из пьянчуг средних лет, которые двигались так, словно были сделаны из той же медленно застывающей смолы, что и сам асфальт. Его работа состояла в том, чтобы нести то, что просили нести, и сгребать то, что просили сгребать. С каждым днем его джинсы становились все короче, футболки – все теснее, а мышцы – все крепче и сильнее.

Даже будучи самым молодым и низкооплачиваемым членом команды, он каждую неделю приносил домой больше денег, чем его отец, и заполнял холодильник и шкафчики их трейлера едой, которую они с матерью никогда не могли себе позволить. Он пытался уговорить маму бросить курить и лучше заботиться о себе, но сошлись они лишь на том, что она перестала курить в трейлере, когда там был Райан. В таком случае она стояла на передней ступеньке с открытой дверью и выпускала дым в их скудный двор, как будто вся проблема была только в дыме.

Он думал, будь она моложе, мама тоже преобразилась бы в отсутствие отца. Снова стала бы счастливой женщиной, которая пела под радио и после пары бокалов вина вытаскивала своего сына в их узенькую комнату и танцевала с ним. Но вместо этого она стала потерянной и испуганной, будто наконец загорелся зеленый свет, а она вдруг забыла, как водить машину. Она все чаще и чаще проводила вечера, выпивая с Полом, чей голос иногда доносился сквозь тонкие стены трейлера, но, когда Райан стучал в дверь, чтобы проведать маму, Пол всегда смеялся и уверял, что кричит на телевизор.

В первый день десятого класса Райан увидел, как один выпускник в коридоре дернул девушку за руку, чтобы оттащить ее от друзей. А когда она вскрикнула от боли и начала плакать, Райан, не отдавая себе в этом отчета и даже удивившись, что он правда это делает, схватил парня за руку, заломил ее за спину и с силой толкнул его в крашеную цементную стену.

Когда парень вскочил, опустив голову в ужасной ярости, Райан шагнул в сторону и ударил его по спине кулаком и предплечьем, затем рывком поднял его на ноги и сильно ударил шесть или семь раз, пока нос парня не измазался в крови, а он сам не начал рыдать так же, как Райан в детстве.

Спустя несколько минут Райан сидел в кабинете пухлого лысеющего директора, который то читал лекции, то угрожал ему, стоя за своим столом с телефоном у уха, чтобы сообщить матери Райана, что ее сын отстранен от занятий и, когда школьный совет придет к решению, возможно, исключен или даже арестован. Но телефон так и продолжал звонить без ответа. В конце концов заместитель директора спустился в холл, заглянул через стеклянную дверь и коротко глянул на Райана, прежде чем войти и сказать ему: «Встань-ка на минутку».

Заместитель директора, который к тому же был тренером футбольной команды, сравнил свой рост с ростом Райана и, к своей радости, обнаружил, что на два дюйма короче. «Чем тебя кормили все лето?» – спросил он, и прежде чем Райан успел сказать, что кормил себя сам, заместитель повернулся к директору и спросил: «И каков ваш вердикт?» На это директор ответил: «Как минимум две недели, а может и весь год, если у вас нет идеи получше». На это заместитель директора, ухмыляясь, повернулся к Райану и сказал: «Мне нужен защитник. Как ты относишься к тому, чтобы толкаться с другими громилами следующие четыре месяца?» Райан посмотрел на директора, который все еще хмурился и слушал телефонные гудки, и ответил: «Мне кажется, я смогу к этому пристраститься».

Они слушали музыку в парке Абердина уже чуть больше часа, и Демарко определенно наслаждался, причем не только любительской группой, но и всей атмосферой Мэйберри – подпевающие старики, матери и отцы со спящими младенцами на руках, бегающие по парку и смеющиеся дети. И тем не менее его мысли постоянно возвращались к семи скелетам, завернутым в пластиковую пленку, к их коконам из клейкой ленты. Все скелеты были собраны на лабораторном столе много лет назад, зубные карты и ДНК сопоставлены с таковыми членов семей. Останки возвращены семьям, которые, как он надеялся, оказали им должное уважение, но все же история оставалась незавершенной. И написание концовки теперь выпало на их с Джейми долю.

Последние полчаса они сидели на траве, глядя уже не на группу, а на темнеющее небо или на мигающих светлячков. Он провел ладонью по ее руке, и она, улыбаясь, повернула свою ладонь так, чтобы их пальцы переплелись. Он удивился, как такой простой жест может передать столько информации от одного тела к другому, как химическая и электромагнитная магия может превратить прикосновение в утешение, любовь, желание и благодарность. Он нагнулся у ней ближе и прошептал:

– Готова идти?

– Да, если ты готов, – ответила она.

Он собрал их пустые одноразовые тарелки и ложки в пакет, чтобы выбросить его в ближайшую мусорку. Они встали и обошли толпу сзади. На другой стороне улицы у банка стоял Ричи, прислонившись к банкомату, и разговаривал с другим мужчиной. Демарко наблюдал, как он затянулся косяком и передал его своему другу.

– Вон Ричи, – сказал Демарко. – Не хочешь поздороваться?

Она проследила за его взглядом, затем схватила его за руку и рывком остановила.

– Ну не начинай снова, – попросила она.

– Нет, я хочу спросить о рабочем. Может, он что-то знает.