Андреа Камиллери - Охота за сокровищем

– А что бы это изменило?

– Во-первых, надо было бы допросить ее знакомых. А во-вторых, может быть, Нинетта села в джип добровольно.

– Я убежден, что мы бы только потеряли время зря.

– Почему?

– Потому что Нинетта и похититель увидели друг друга впервые на Виа делле Розе, на остановке «тройки».

– Почему вы так уверены?

– Я опираюсь на показания водителя «тройки». Когда он подъехал, джип уже стоял на месте, выделенном для автобусов, мешая и транспорту, и пассажирам, но Нинетта продолжала разговаривать с незнакомцем на заднем сиденье. Сколько, по-твоему, времени нужно пассажирам, чтобы зайти в уже полный автобус? Полминуты? А джип все еще там. Отъезжает он почти одновременно с автобусом, лишь немного его опередив.

– И вы делаете из этого вывод, что они не были знакомы?

– Господи боже, Фацио, да подумай ты головой! Если б они были знакомы, разговор не занял бы и двух секунд. Подъезжает джип, водитель замечает Нинетту на остановке, открывает дверцу, подзывает ее, предлагает подвезти, та мигом запрыгивает в авто, чтобы не мешать автобусу, и джип отъезжает еще до того, как половина пассажиров успеет загрузиться в автобус.

Фацио призадумался.

– Вы правы, – заключил он. И добавил: – Так что же, мне съездить пообщаться с той синьорой?

– Вряд ли она что-то видела. Без толку. Позвони-ка лучше синьору Бонмарито, спроси, нет ли новостей. Можешь поговорить с ним отсюда.

Но комиссару не хотелось слышать их разговор. Он отошел к окну и закурил.

Когда докурил и обернулся, Фацио положил трубку на рычаг.

– Новостей нет. Плачет, бедняга.

Монтальбано принял решение:

– Слушай, сгоняй-ка к нему прямо сейчас.

– Зачем?

– Пусть напишет заявление об исчезновении дочери. Пора ввести в курс дела Бонетти-Альдериги. Пусть организует настоящие поиски, пока мы тут разглагольствуем.

Комиссар еще немного потянул время: перспектива разговора с начальством не особенно его воодушевляла.

– Да-да, синьор Бонетти-Альдериги, отец пришел заявить об исчезновении. Имею все основания подозревать, что речь идет о похищении… Нет, я не говорил о доказательствах, это лишь подозрение… Хорошо-хорошо, как скажете… Да-да, девушка совершеннолетняя… Я знаю, по закону полагается… но, видите ли, прошло уже более сорока восьми часов… Как вы сказали – синьор Семинара?.. Ах, ему будет поручено вести расследование?.. Ну что вы, такой уважаемый, блестящий коллега… Нет, не беспокойтесь, никакого вмешательства с моей стороны… Ну что вы… Мое почтение, синьор Бонетти-Альдериги.

Позвонил Катарелле.

– Фацио вернулся?

– Только что.

– Скажи, чтобы зашел.

Тот явился с похоронным выражением лица, будто на дворе 2 ноября [14] На первый день ноября приходится самый большой осенний праздник в Италии – День Всех Святых, считающийся днем скорби и почитания усопших предков, родных и друзей. В этот день в храмах страны проходят торжественные поминальные мессы, а на следующий день – 2 ноября – итальянцы отправляются на кладбища, чтобы возложить цветы на могилы своих близких. .

– Что стряслось?

– Комиссар, я пробыл четверть часа у Бонмарито, нет сил смотреть на их горе. Она в постели, не может двигаться, а он совершенно не в себе. Бедняги!

– Заявление принес?

– Да.

– Хорошо. Позвони в провинциальное управление полиции, синьору Семинаре, и все ему расскажи.

– Но почему?

– Он назначен официально вести расследование. Господин начальник решил нас задвинуть.

– Почему?

– Что ты распочемучкался? Как в детском саду! Причин может быть куча. Во-первых, он от меня не в восторге. Во-вторых, Семинара – калабриец.

– При чем тут это?

– Бонетти-Альдериги убежден, что калабрийцы намного лучше разбираются в похищениях людей. Не помнишь разве, он поступил так же пару лет назад, когда похитили ту студентку?

– И правда.

– Ладно тебе кукситься!

– Комиссар, я огорчен тем, что нам придется выйти из игры. Вы уж простите, но меня удивляет, что вы не стали возражать.

– А кто тебе сказал, что мы не будем дальше заниматься этим делом?

Фацио изумленно взглянул на комиссара:

– Вы. Раз им будет заниматься Семинара, ясно, что мы…

– И что с того? Он будет заниматься официально, а мы продолжим заниматься, не ставя никого в известность.

Глаза Фацио радостно заблестели.

– И потом, я уверен, что Семинара – а он вовсе не дурак – сам попросит нас о содействии.

И правда, не прошло и четверти часа:

– Ай, синьор комиссар! Там на тилифоне синьор Семената, говорит, что он калека из Монтелузы.

– Привет, Монтальбано.

– Привет, Семинара.

– Задал же мне начальник задачку! Прости, приходится подчиняться. Твой Фацио сказал, что вы уже немного продвинулись. Мне бы крайне пригодилось узнать, до чего вы докопались. Если, конечно, ты не возражаешь.

Семинара тщательно подбирал выражения – видать, в курсе сложного характера «калеки» Монтальбано.

– Заезжай в любое время.

– Завтра, часов в десять? – с облегчением выдохнул Семинара.

– Годится.

– Ах да, вот еще что. Фацио сказал, что семья очень бедная и что, по вашей версии, похищение преследовало сексуальные цели.

– Мы почти уверены.

– Тогда, наверное, незачем ставить на прослушку их домашний телефон?

– Соглашусь.

Комиссар отправился на обед.

Несмотря на то, что «господин начальник», то есть Бонетти-Альдериги, отстранил его от дела, комиссар не был ни зол, ни расстроен. Возможно, потому, что Семинара был мужик что надо, ответственный и упрямый. Отличная ищейка, и несомненно примет близко к сердцу похищение Нинетты.

А ведь, пожалуй, главное – как можно скорее освободить девушку, если она жива. Однако в том, что она жива, комиссар сильно сомневался.

Как только он сел за свой обычный столик, подошел Энцо с конвертом в руке:

– Принесли для вас минут десять назад.

Ты смотри! Опять объявился! Такой же конверт, адресован ему, и снова надпись «охота за сокровищем».

– А кто принес?

– Мальчик. Убежал, как только передал письмо.

Тот же трюк, что и с посылкой, где лежала голова барашка. Поймал на улице мальчишку, дал ему конверт, сказал, куда отнести, вручил один евро и велел дать деру сразу после вручения. Ищи-свищи!

Он сунул конверт в карман. Соперник может подождать. Тянешь время? И я потяну.

– Что предложишь?

– Все, что захотите.

– А я все и хочу.

– Сегодня нагуляли аппетит?

– Не очень. Но если съесть по кусочку от каждого блюда, в конце концов наемся, хотя и без аппетита.

В конце концов он объелся, хотя и без желания. И впервые в жизни ему стало стыдно.

Потом, направляясь к молу, он задумался, почему устыдился своего обжорства.

Конечно, это как-то связано с похищением Нинетты. Как можно?! Бедняжка в это самое время испытывает бог знает какие страшные мучения в руках безжалостного похитителя, а ведущий расследование комиссар, тот, кто должен ее освободить, идет себе, набивает брюхо и плевать на все хотел?!