Андреа Камиллери - Следы на песке

– Ты цел? – спросил Монтальбано, вглядываясь ему в лицо.

– Да, но страху натерпелся.

– Почему?

– Один из двоих стрелял в меня, трижды, но промахнулся.

– Да ну? А ты?

– Я ответил. Думаю, задел того, который не стрелял. Но второй, тот, что при оружии, вытащил его на улицу – их там ждала машина.

– Сможешь рассказать все с самого начала?

– Да, вроде уже отпустило.

– Виски будешь?

– Не откажусь, комиссар!

Монтальбано взял стакан, щедро плеснул в него и протянул Галлуццо. Фацио вошел обратно в дом с террасы с помрачневшим видом.

– Когда вы уехали, они обождали полчаса, прежде чем высадиться на берег, – начал Галлуццо.

– Хотели убедиться, что мы и правда уехали, – сказал Фацио.

– На берегу долго стояли у лодки, озирались. Потом – прошел почти час – двое прихватили из лодки две больших канистры и направились сюда.

– А третий? – спросил Монтальбано.

– Третий поплыл на лодке в море. Тогда я выбрался из коттеджа и перебежал к левому углу дома. Когда выглянул, заметил у одного в руках фомку – он как раз взломал балконную дверь. Они вошли. Пока я размышлял, что делать, снова вышли на террасу, наверняка за канистрами, которые оставили снаружи. Я решил, что пора вмешаться, и выпрыгнул из засады, наставив на них пистолет со словами: «Стой! Полиция!»

– А они?

– Один из двоих, тот, что покрупнее, тут же выхватил револьвер и выстрелил. Я укрылся за углом. Потом увидел, как они убегают в сторону площадки перед входной дверью. Я – за ними. Рослый снова в меня пальнул. Я ответил выстрелом, и второй – он бежал рядом с ним – покачнулся, будто пьяный, рухнул на колени. Тогда верзила схватил его за шиворот и поднял, еще раз пальнув в меня. Они выскочили на улицу – там ждала машина с распахнутыми дверцами – и уехали.

– Значит, – заметил Монтальбано, – они заранее спланировали путь к отступлению.

– Послушай, – спросил Фацио, – почему ты не стал их догонять?

– Пистолет заело, – ответил Галлуццо.

Достал пистолет из кармана и передал Фацио:

– Отнеси в оружейную и не забудь передать от меня горячий привет. Если бы те типы догадались, что я не могу стрелять, вряд ли я сейчас сидел бы тут и рассказывал, как было дело.

Монтальбано двинулся в сторону террасы.

– Я проверил, комиссар. Две полных двадцатилитровых канистры. Собирались поджечь дом, – сказал Фацио.

А вот это уже новость!

– Комиссар, как мне поступить? – спросил Галлуццо.

– По поводу?

– Те мои два выстрела. Если в оружейной спросят…

– Скажешь, пришлось стрелять в бешеную собаку, а пистолет заело!

– А вы что будете делать? – спросил Фацио.

– Вызову мастера починить балконную дверь, – невозмутимо ответил комиссар.

– Если хотите, я за час вам все починю, – сказал Галуццо. – У вас есть инструменты?

– Пойди посмотри в чулане.

– Комиссар, – снова подал голос Фацио, – нам надо условиться, что будем говорить.

– Ты о чем?

– Через пять минут могут нагрянуть наши или карабинеры.

– С какой стати?

– Но ведь была перестрелка, разве нет? Четыре выстрела! Наверняка кто-то из соседей сообщил в полицию…

– На что спорим?

– По поводу?

– Никто никуда не звонил. Большинство из тех, кто слышал выстрелы, решили, что это либо мотоциклетные выхлопы, либо шалости мальчишек. А те двое или трое, кто понял, что стреляли из пистолета, люди опытные, знают, что к чему, и продолжают заниматься своими делами.

– Тут все есть, – сказал Галлуццо, возвращаясь с ящиком инструментов. И принялся за работу.

Когда он застучал молотком, комиссар сказал Фацио:

– Пошли на кухню. Кофе будешь?

– Да.

– А ты, Галлуццо?

– Нет, комиссар, а то ночью не усну.

Фацио был встревожен и рассеян.

– Беспокоишься?

– Да, комиссар. Лодка, машина, непрерывная слежка, минимум трое участников – это неспроста. Похоже на мафию, если начистоту. Возможно, когда вы вспомнили о процессе над Джакомо Ликко, то не ошиблись.

– Фацио, у меня тут нет бумаг по делу Ликко. Это можно было понять уже во время первого обыска. Раз сегодня вернулись, чтобы спалить дом, значит, хотят меня запугать.

– А я вам что говорю!

– Ты уверен, что это из-за Ликко?

– А разве у вас есть сейчас другие крупные дела?

– Крупных нет.

– Вот видите! Точно вам говорю: за всей этой историей наверняка стоят люди Куффаро. Ликко – один из них.

– И ты считаешь, что они могут до такого дойти из-за шестерки вроде Ликко?

– Комиссар, шестерка или десятка, а он их человек. Не могут они его бросить. Если не станут защищать, могут лишиться доверия и уважения подельников.

– И как они себе это представляют? Я наложу в штаны, прибегу в суд и заявлю: «Простите, граждане, ошибочка вышла, Ликко ни при чем»?

– Да им не это нужно! Они хотят, чтобы вы в суде выглядели неуверенно. Этого довольно. А уж адвокаты Куффаро позаботятся о том, чтобы опровергнуть ваши доказательства. Хотите совет? Сегодня оставайтесь ночевать в конторе.

– Не вернутся они, Фацио. Моя жизнь вне опасности.

– Откуда вы знаете?

– Они явились поджигать дом в мое отсутствие. Если бы хотели убить (не говоря уже о том, что меня в любой момент могли подстрелить с лодки из ружья с оптическим прицелом), они подожгли бы дом ночью, пока я сплю.

Фацио призадумался:

– Правда ваша. Вы нужны им живым.

Но сомнения его ничуть не рассеялись.

– Я вот чего не пойму, комиссар. Почему вы не хотите сообщить об этой истории?

– А ты сам подумай. Ну подам я официальное заявление о попытке кражи со взломом. Только о попытке, ведь я не знаю, забрали что-то или нет. И знаешь, что случится в тот же день?

– Нет.

– В эфире выпуска новостей «Телевигаты» Пиппо Рагонезе во весь экран губки сложит куриной гузкой и давай вещать: «Слыхали новость? Воры могут безнаказанно проникнуть в дом комиссара Монтальбано!» – и тут же смешает меня с дерьмом.

– Понятно. Но вы же можете приватно переговорить с начальником.

– С Бонетти-Альдериги? Да ты шутишь! Он прикажет действовать согласно инструкции! И я по полной огребу позора. Нет, Фацио, дело не в том, что я не хочу, а в том, что я не могу этого сделать.

– Вам виднее. Планируете сегодня заехать в контору?

Монтальбано взглянул на часы. Было уже позже шести.

– Нет, останусь здесь.

Спустя полчаса Галлуццо, сияя, объявил: ремонт окончен, балконная дверь как новая.

Аделина успела прибраться в гостиной, но в спальне все было еще вверх дном. Ящики наружу, содержимое вывалено на пол, одежда сорвана с вешалок, карманы вывернуты наизнанку.

Минутку!

Значит, то, что они искали, может лежать в кармане. Листок бумаги? Небольшой предмет? Нет, скорее листок бумаги. Так что мы опять вернулись к началу: процесс против Ликко. Зазвонил телефон, он снял трубку.