Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Внезапно Торкель понял, что Урсула сказала, что она сообразила и с их помощью доказала.

Следы ног на крови не принадлежали мальчику, которого нашли в гардеробе.

В доме находился кто-то еще.

— Кто способен на такое?

Ванья и Себастиан стояли рядом, глядя в гардероб. Себастиан держал перед собой открытую папку, но никто из них на фотографии не смотрел. Следы в гардеробе делали это лишним. Невыносимым.

— Ты имеешь в виду, убивать детей? — уточнил Себастиан.

— Да.

— Больше народу, чем ты думаешь. — Ванья посмотрела на него вопросительно. — Чтобы совершить подобное, надо дегуманизировать свои жертвы, превратить их… в «недочеловеков». — Себастиан умолк.

С улицы доносилось манящее щебетание птиц.

Весенние мелодии.

Полные жизни.

— Если ты уже это проделал, то возраст не играет роли, — продолжил Себастиан, закрывая папку.

Они развернулись и покинули спальню. Вышли в узкий холл. Ванья снова бросила беглый взгляд на кровь на двери ванной.

— Все это говорит тебе что-нибудь о том, кто это совершил? — Она обвела широким жестом дом.

Прежде чем Себастиан успел ответить, их прервал Торкель, звавший их вниз.

Им следовало спуститься.

Немедленно.

Они узнали, что ошибались. По крови пробежал не младший брат.

А кто-то другой.

Размер следов указывал на ребенка или маленькую женщину. Вариант с ребенком представлялся более вероятным, поскольку с полицией никто не связывался. Вопрос в том, кто это был.

— Я поговорил с Эриком, — сообщил Билли, еще не успев войти с улицы на кухню. — О пропаже детей с прошлой среды никто не заявлял. Женщин тоже.

— Узнай у ближайших соседей, кто мог тут побывать, — велел Торкель Ванье.

Ванья кивнула и ушла.

— Обыщи заново дом, — продолжил Торкель, обращаясь к Билли. — Посмотри, не найдешь ли ты следы пятого человека.

Билли развернулся и стал подниматься по лестнице. Себастиан остался стоять, рассматривая на крови следы ног. Бросил взгляд в сторону гостиной. Так что же здесь на самом деле произошло? Застрелили мать. Застрелили старшего сына, а дальше? Может, в гостиной телевизор смотрели двое? Младший брат и кто-то еще? Младший брат бежит. Мимо убийцы. Вверх по лестнице. Убийца знает, что семья состоит из двоих взрослых и двоих мальчиков, одного из них он только что застрелил, а второго видел, значит, он даже не заглядывает в гостиную, где скрывается третий ребенок.

Возможно.

Даже вполне вероятно.

А дальше?

— Пойдем со мной, — прервал его размышления Торкель.

Они проследовали за кровавыми следами, пока те не поблекли прямо перед лестницей.

— Значит, не наверх, — констатировал Торкель и принялся обдумывать возможности. Направо у самого подножия лестницы находился маленький кабинет. Дальше еще две двери. Одна — в ванную комнату с ванной, двойной раковиной и унитазом.

Вторая — в комбинированную прачечную-кладовку. Узкое длинное помещение, вдоль стены полки, основательно заполненные всем чем угодно, от садового оборудования до хоккейного снаряжения. Стоящие напротив стиральная и сушильная машины делали комнату еще уже. Через несколько метров комната поворачивала на девяносто градусов и заканчивалась дверью. Торкель потрогал ее. Заперто. Он взялся за ручку и повернул ее. Перед ними распростерся ведущий к лугу газон. Торкель осмотрел дверь. Старая модель, чтобы запереть ее, не требуется ключа. Выходя, достаточно ее захлопнуть. У работавших здесь полицейских не было причин обращать на нее внимание.

Торкель и Себастиан вышли на освещенный солнцем двор позади дома.

— Ты становишься свидетелем нескольких убийств, — проговорил Торкель. — Ты выбегаешь сюда… — Он покрутился, изучая окрестности. — Куда ты потом направишься?

Себастиан подозревал, что вопрос риторический, но все-таки предпочел ответить.

— Все реагируют по-разному. — Он прошел несколько шагов по газону, повернулся к лесу. В поле зрения нет никаких строений, предоставляющих естественное укрытие. — Некоторые просто побежали бы прочь отсюда, — продолжил он, поворачиваясь обратно к Торкелю. — Как можно дальше, даже не думая. Другие действовали бы на удивление рационально.

— Каким образом?

Себастиан посмотрел в сторону закрытой задней двери, представил себе, как она открывается и выскакивает ребенок или женщина. Сразу должно было обдать холодом.

— В начале десятого утра было довольно холодно. Остальные сидели в пижамах, и мы знаем, что этот ребенок был босиком.

Торкель повернулся к Себастиану.

— Он забежал обратно?

— Но эта дверь была заперта.

Они пошли обратно к главному входу в дом. У самого угла Торкель резко остановился. Газон под водосточным желобом смыло, и осталась рыхлая влажная земля.

Отпечаток босой ноги. Влажная почва вздула отпечаток, но Торкель прикинул, что он примерно такого же размера, как следы на крови в кухне.

Человек побежал обратно. Ко входу.

Торкель увеличил шаг и почти бегом поднялся по лестнице на террасу. В прихожей он остановился и подождал Себастиана. Когда тот подошел, Торкель требовательно протянул к нему руку. Себастиан держал в руках только папку, поэтому он предположил, что Торкелю нужна именно она, и протянул ему папку.

Торкель быстро долистал до нужной страницы.

— Никакой обуви тридцать пятого или тридцать шестого размера не обнаружили. — Он закрыл папку и обратился к Себастиану. — Значит, ты думаешь, что тот, кто сбежал, забрал верхнюю одежду и обувь?

— Похоже на то.

— Наверху в ванной стояло пять зубных щеток, и я нашел вот это.

Торкель и Себастиан обернулись. Билли стоял в дверях кухни в перчатках и держал в руке красный чемоданчик на колесах. — Он стоял в комнате мальчиков.

Торкель подошел к нему.

— Ты проверил, что там внутри? — спросил он.

Билли кивнул.

— В основном одежда. На рост сто сорок шесть. Одежда девочки.

Она добралась.

За низким забором гора распахивалась, открывая путь прямо в забвение. Каменная пасть, которая поглотит ее. Спрячет ее снаружи точно так же, как она спрятана внутри.

Она сидела на корточках за кустами настолько близко к входу, насколько смогла подойти, не рискуя быть обнаруженной, и осматривала открытую поверхность перед пещерой.

Никого не видно.

Звуков приближающихся людей или машин не слышно.

Она встала и как можно быстрее направилась через маленькую покрытую гравием прогалину к забору. На крупной сетке висела прицепленная стальной проволокой изогнутая желтая металлическая табличка с изображением полицейского, поднявшего руку в предупреждающем жесте. Подпись гласила: «Посторонним вход воспрещен. Взрослые несут ответственность за своих детей».

Забор был, похоже, установлен для тех, кто был слишком маленьким для того, чтобы прочесть надпись на табличке. Он едва достигал метра в высоту, и кое-где столбы не выдержали и опустились на землю.