Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Скажи, что ты не спал с руководителем нашего предварительного следствия.

Себастиан закрыл за Торкелем дверь.

— Я не спал с руководителем нашего предварительного следствия.

Очевидно, это прозвучало ровно настолько неубедительно, как было задумано. Торкель повернулся к нему, и Себастиану показалось, что он видит, как у того на лбу пульсирует маленький сосуд. Это наверняка нехорошо для сердца.

— О чем ты, черт побери, думал?

— Ты же меня знаешь, — с легкостью ответил Себастиан и обезоруживающе слегка пожал плечами. — Я не думал.

— Тебе пора начать думать. Раз ты работаешь со мной, ты должен подстраиваться к моим правилам.

Судя по его виду, Торкель по-прежнему пребывал на волоске от инфаркта, и Себастиан, хотя громкие выговоры ему не нравились, был готов, по крайней мере, пойти ему навстречу и обсудить вопрос.

— Я понимаю, что ты возмущался, когда я случайно оказывался в постели со свидетелями и подозреваемыми, но что такого, если я трахаю нашего прокурора?

— Это непрофессионально. И, честно говоря, ты со всеми своими женщинами, то, что ты просто берешь, что захочется, плюешь на то, есть ли у них другие отношения, плюешь на других людей, все это уже стоит у меня поперек горла.

Себастиан застыл и посмотрел на начальника, который не спускал с него мрачного взгляда.

— Все дело в Урсуле, — заключил Себастиан и сел на кровать.

— Все дело в том, что ты совершенно неспособен держать член в штанах, — продолжил Торкель, не обращая внимания на замечание Себастиана. — И в том, что такое поведение наносит вред моему отделу и лично мне.

— Потому что Урсула была у меня дома…

Торкель шагнул к Себастиану и, казалось, изо всех сил сдерживался, чтобы не бросить ему обвинение.

— Покончи с тем, что бы ты там ни начал с Малин Окерблад. Сегодня же вечером! Это приказ.

— Я довольно плохо воспринимаю приказы.

— Я мог бы попросить тебя ради старой дружбы, но поскольку ты постоянно показываешь, как мало она для тебя значит, у меня остается мало возможностей.

С этим он удалился.

Три шага, грохот захлопнувшейся двери. Казалось, в комнате стало даже тише, чем до его появления.

Себастиан медленно выдохнул. Этого он действительно никак не ожидал. После разговора в номере Торкеля он думал, что они с этим разобрались, все разрешили, уладили. Урсула ужинала у коллеги, когда угодила под выстрел. Это произошло из-за трагического стечения множества случайных обстоятельств. Просто случайность, не более того. Однако Торкель еще явно не полностью смирился с этим. Себастиан подумал, что заставить Торкеля примириться с произошедшим могло бы только воссоединение с Урсулой. Полноценное. Если бы она согласилась на официальные, известные всем отношения. Возможно, на брак. Но если Себастиан хорошо знал Урсулу — а он думал, что знает, — этого никогда не произойдет.

Теперь ему предстояло решить, как провести остаток вечера.

Он довольно долго обдумывал, как избежать сегодня вечером встречи с Малин. Один тот факт, что она вернулась в Турсбю на сутки раньше и сразу по приезде спросила о нем, явно говорил о повышенном интересе к его персоне. Он и так обычно старался избегать повторного секса, а с женщиной, которая столь активно ищет его общества, это было полностью исключено.

Один раз не считается.

Два раза — это перебор.

Хотя сейчас он не знал.

Он разрывался между нежеланием как-либо поощрять Малин и инстинктом воспротивиться Торкелю, который, не будь он так возбужден, сообразил бы, что прямой приказ, наверное, является лучшим способом вызвать у него желание сделать все наоборот. Так уж Себастиан Бергман устроен. Как упрямый ребенок. Наложенный запрет мог превратить ненужные ему на самом деле вещи в вожделенные и важные.

Себастиан решился. Многое указывало на то, что он в ближайшие дни покинет Турсбю и Малин Окерблад. Торкель же никуда не денется. Он просто-напросто не может позволить ему победить.

Значит, так тому и быть.

Быстрый душ и потом секс с руководителем их предварительного следствия.

— С кем ты разговаривал? — спросила Мю, как только Билли взял трубку. — Я пыталась дозвониться целую вечность.

— С Йеннифер, — ответил Билли и направился на новый круг по хорошо подстриженному газону перед гостиницей. Ему нравилось разгуливать, разговаривая по телефону, да и номер казался ему слишком маленьким и тесным. Он взглянул на часы и понял, что Мю, возможно, и не пыталась дозвониться вечность, но он проговорил с Йеннифер больше часа.

— О чем вы так долго разговаривали? — поинтересовалась Мю, и, не знай Билли ее так хорошо, он подумал бы, что в ее голосе присутствует доля подозрительности. Но к несомненным достоинствам Мю относилось то, что в их совместной жизни не существовало ни намека на ревность. Она знала, что у него особые отношения с Ваньей или что они, по крайней мере, таковыми были. Знала, что он регулярно встречается с Йеннифер. Она нормально воспринимала его приятельниц из гимназии и полицейской школы, и он никогда не давал ей повода относиться к их встречам по-другому. Он просто-напросто был не их тех, кто отличается неверностью. Причем всю жизнь.

— Я рассказывал ей детали дела. Полезно послушать, что думает кто-нибудь со стороны.

Он говорил правду, но о кое-чем умолчал. С этого действительно начался разговор. Они обсуждали свои дела: Йеннифер рассказывала, чем занималась на работе, где, по ее словам, все было так же бессмысленно, а он сообщил о том, что безумно скучные часы в Вермландских лесах привели к тому, что они нашли пропавшую девочку. Или, если быть честным: Себастиан сообразил, где она находится, и сумел вытащить ее из пещеры.

— Помнишь, когда мы впервые встретились? — спросила Йеннифер. — Я тогда тоже искала пропавшего ребенка. Лукаса Рюда.

Когда мы впервые встретились… Билли подумалось, что так могла бы сказать его девушка. Или настоящий друг. Это прозвучало как-то интимно и укрепило Билли в мысли, что Йеннифер переняла роль лучшего друга, вместо Ваньи.

— Да, помню, в гравиевом карьере, — ответил он и готов был поклясться, что Йеннифер улыбнулась так же, как он сам. — Было чертовски жарко, и Ванья мучилась похмельем.

— Как она после всего, что случилось с отцом?

— Думаю, нормально, она об этом почти ничего не говорит.

Потом они обсудили более детально ход расследования, и Билли признался, что ему постоянно чего-то не хватает. Было приятно признаться кому-то, кто — в отличие от Мю — не начнет сразу предлагать советы и идеи, как это исправить, как ему следует думать и что делать, а поймет его по-человечески; кому-то, кто сам побывал в похожих ситуациях и испытал те же ощущения. Конечно, опыт Йеннифер был гораздо более скромным — большинство случавшегося в Сигтуне находилось значительно ниже уровня ее компетентности, — но все-таки. Просто разговор, взаимопонимание, без требований найти «решения», как с Мю.