Лана Прозак - Очищение

– А ты весь у нас такой модный? Да, Зобов?

– Прости, что? – лёгкий смешок сорвался с его губ и обнажил безупречно ровные белые зубы. В смущении он провёл рукой по иссиня-чёрным волосам, от чего прическа растрепалась и пара прядей упала на лоб. – Я не стараюсь…

– Ты не стараешься быть модным. Просто, когда ты встаёшь утром в своей квартире и смотришь на себя в зеркало в ванной комнате, тебе нужно видеть в отражении именно это: накачанное тело, белые зубы, чёрная майка, которая идеально подходит к таким же чёрным зауженным брюками. Потому что тебе так проще осознавать себя в этом мире. Потому что именно в таком виде тебе проще взаимодействовать с окружающими людьми, проще работать, проще думать. Но я тебя назначила на это дело не из-за твоих голубых глаз или выпирающих из рукавов майки бицепсов. Нет. Ты можешь мыслить, можешь замечать и анализировать, и не потому, что так надо, а потому, что у тебя это происходит непроизвольно, по наитию. Я помню то дело…

– Ты помогла мне его раскрыть. И спасибо за комплименты. Это было приятно.

– Я была всего лишь консультантом, не приписывай чужим свои заслуги.

– Да что ты такое? Твой дом похож на жилище аскета. У тебя ничего нет, хотя могла бы добиться большего.

– Когда я встаю с утра и смотрю на себя в это грёбаное зеркало в ванной комнате, я вижу в отражении человека, который либо смог, либо не смог раскрыть дело. Мне так проще осознавать себя в обществе. Это всё, чем я живу. Я не социопат, я не фригидка, и я не сплю с Астовым, просто мне так проще. Только так я ощущаю себя и вижу смысл, а на остальное мне всё равно. Мне не интересно, что про меня говорят, не интересно, какая обстановка у меня дома, там есть всё необходимое, большего мне не нужно. Я донесла до тебя свою мысль?

– Тебя никто никогда не будет понимать… – отмахнулся Денис и опёрся на спинку стула. – Почему хромой?

– Кто? – Ева вопросительно смотрела на Зобова.

– Ты сказала Воланду, что подозреваемый может быть хромым.

– Может быть и хромым… Отец Брендан, священник католического прихода, сказал, что один раз видел около ворот странного хромого мужчину. Что-то мне подсказывает, что эта церковь является уязвимым местом нашего убийцы. Я чувствую, что он как-то связан с ней.

– Если это так, то проверка всех прихожан может дать свои результаты. Если не он сам, то, может, мать или отец посещали её… Гадать можно целую вечность…

Зобов не успел договорить: собеседников отвлёк внезапно раздавшийся звонок сотового телефона. Ева взяла телефон, на циферблате которого угрожающе высвечивался номер Левина. Через пару секунд, не проронив ни слова, она схватила свою куртку со стула, взглядом приказывая Зобову следовать за ней. Этот звонок превратил усталый вечер в изнуряющую ночь.

– Вам знакомо слово «гетерохромия»? – коренастый седой мужчина средних лет стоял около только что прибывших на место преступления двух сотрудников полиции и непринуждённым голосом вёл беседу, словно обсуждая не найденное в баке для мусора тело, а свой поздний ужин.

– Это синдром различного цвета радужной оболочки у людей с нехваткой меланина? – Денис не прекращал удивлять Тайнову.

– Или его избытка, но всё верно.

– У трупа разный цвет глаз? – Тайнова пыталась надеть белую латексную перчатку на правую руку, но пальцы отказывались пролезать в склеившиеся прорези, и вкупе со скопившейся усталостью весь этот процесс приводил Еву во всё больше нарастающее бешенство.

– Нет. И, если я правильно успел понять, именно поэтому вы сейчас находитесь здесь.

Здесь – это около невысокой бетонной стены, разукрашенной любительскими граффити, которая служила барьером между пешеходной дорожкой и мусорными баками.

– Давайте сразу к делу. Что не так с глазами жертвы?

– Вижу, вы уже справились с перчатками, – криминалист жестом руки предложил зайти за стену. – Я покажу непосредственно на теле жертвы. Мы ничего ещё не трогали и труп не перемещали. Думаю, вам будет интересно взглянуть.

– И где труп? – Зобов растерянно направлял луч фонаря в разные углы наполовину заполненного мусорного контейнера, пытаясь найти хоть что-то похожее на тело человека.

– Вы на него смотрите.

От неожиданности Зобов сделал шаг назад.

На разноцветном полотне содержимого контейнера, среди полиэтиленовых пакетов всех цветов и размеров с яркими логотипами продуктовых магазинов, пластиковых бутылок и рванья изношенной одежды, прислонившись белоснежным лобиком к правой стенке бака, лежала кукла. Фарфоровый цвет её кожи блестел под лучами фонаря, короткие золотистые завитки волос прилипали к пухлой бледной щёчке, и широко открытые, пугающе безжизненные, разного цвета глаза с немым испугом всматривались в сумрак весенней ночи.

– Я подумал, это кукла…

Криминалист, проигнорировав слова Зобова, перевёл свой взгляд на Еву и всё тем же монотонным голосом продолжил:

– Девочка лет трёх-четырёх лежит в позе зародыша на левом боку, правая и левая ладони рук размещены под головой, ноги слегка согнуты в коленях…

– Мы не слепые, – грубо перебила говорящего Тайнова. – Оставьте это всё для отчёта. Что у неё с глазами и какова причина смерти?

– Предварительный осмотр не выявил явных причин смерти, признаков насильственных действий сексуального характера при беглом осмотре также не выявлено, больше могу сказать только после вскрытия. А теперь к самому главному, что нас поразило и почему оперуполномоченный Левин решил позвонить вам. Обратите внимание на глаза…

Ева вплотную наклонилась к лицу убитой девочки.

– Это… Это линзы?

– Цветные контактные линзы. Как видите, голубого и карего цвета соответственно. Но даже не это самое странное… Попытка извлечь их из глаз при помощи щипцов не возымела никакого эффекта. Это даёт нам право предполагать, что линзы приклеены. Я не могу сказать, как это сделано, но факт остаётся фактом. Кто-то посмертно приклеил к глазам девочки цветные контактные линзы. Думаю, для убийцы было важно, чтобы у девочки были глаза разного цвета.

– Мадлен Маккейн… – неожиданно выпалил Зобов.

Криминалист с удивлённым взглядом уставился на молодого человека.

– Вы знаете эту девочку?

– Нет. Эту девочку я не знаю, но, думаю, убийца хотел, чтобы она была похожа именно на Мадлен.

– А у неё была гетерохромия? – Тайнова помнила это дело, она много читала про него и даже посещала сайты любительских расследований, но никак не могла вспомнить особенностей внешности пропавшей маленькой девочки.

– Это исчезновение за долгие годы обросло множеством слухов, но один источник утверждал, что у девочки были глаза разного цвета. Посмотри на неё: приблизительно три года, блондинка, а тут ещё и приклеенные цветные линзы.