М Форд - Возьми меня за руку

– Я понимаю, – отозвалась Джо.

– Мне пора.

– Прошу вас, – умоляюще произнесла Джо. – Я не думаю, что Трент виновен. Там был кто-то еще.

– А я вам говорила. С самого начала. Но вы, вся ваша братия, – вы просто не хотите слушать, верно? Вам нужно на кого-то все свалить. Я сегодня утром видела вас в новостях. Вы и ту старую историю хотите повесить на Алана, видимо?

Джо нужно было, чтобы она успокоилась. Нужно было как-то завоевать ее доверие.

– Некоторые мои коллеги хотят, – призналась она.

Короткая пауза.

– А вы? – спросила Фелпс.

– Кто-то использовал Алана. Возможно, тот самый человек, который когда-то убил Дилана Джонса. – Джо немного помолчала, чтобы собеседница осознала сказанное. – Вот почему мне нужно, чтобы вы рассказали мне о той группе, которую посещал Алан.

– Опять то же самое. Я же вам говорю, меня связывает кодекс профессиональной этики…

– Послушайте, – прервала ее Джо. – Судя по всему, вы сейчас переживаете нелегкое время. И я, между прочим, тоже. Если мы сумеем доказать, что во всем этом деле Трент – подставная фигура, это в известной степени обелит его имя, и ваше тоже. Я не прошу вас указать пальцем на какого-то человека. Я просто хотела бы узнать, где собираются эти люди.

– Но я не могу…

– Перед этим вы уже поступили правильно, – продолжала Джо. – Совершите еще один правильный поступок. Ради Алана. И ради какого-нибудь бедного ребенка, который может стать следующим. Прежде чем его похитят и случится что-нибудь похуже.

Джо попыталась сманипулировать Лаурой Фелпс, словно подозреваемым в допросной комнате, но к концу этой тирады уже и сама поверила в сказанное. Она понимала, что ее отчаяние очевидно и что, возможно, она слишком надавила. Джо ожидала, что Фелпс прервет разговор.

Но та только вздохнула.

– Это в каком-то зале собраний квакеров, – произнесла она. – Извините, я точно не знаю, в каком именно.

– В Оксфорде?

– Не знаю, честное слово. Когда Алан мне рассказал, я не стала выпытывать подробности. Я просто обрадовалась, что он получает какую-то помощь. И он действительно ее получал. Он знал, что у него проблемы, и хотел с ними справиться.

– Спасибо, – сказала Джо.

– Только имейте в виду, вы это узнали не от меня, договорились?

– Да.

Как только Фелпс повесила трубку, Джо полезла в рабочий телефон искать квакерские залы Оксфорда. Обнаружилось два. Один располагался на бульваре Сен-Жиль, большой оживленной улице близ центра города. Но имелся дополнительный зал – возле Иффли-Роуд. На сайте указывалось, что его могут использовать и посторонние – за пожертвование.

Джо набрала указанный на сайте номер секретаря, наврала про группу обучения писательскому мастерству, которой она якобы руководит, и поинтересовалась доступностью зала по вечерам в понедельник.

– Извините, по понедельникам зал забронирован с семи до девяти. Собрание одной из групп местных жителей.

По коже Джо побежали мурашки.

– Очень жаль, – отозвалась она.

– У нас свободны среды, если вам удобно.

– Меня интересуют понедельники. Ничего страшного, не беспокойтесь. Вы мне очень помогли.

Джо прибыла на место в самом начале седьмого, пробравшись через пробки на центральных улицах, проехав по Иффли-Роуд и затем свернув налево, на Магдалин-Роуд. Магазинчики соседствовали с блокированной жилой застройкой, и, если бы у Джо не было подробного описания маршрута, она проглядела бы квакерский зал. Он стоял чуть в глубине: скромное, неприметное одноэтажное строение тридцатых годов, под шатровой крышей. За калиткой виднелся ухоженный садик, мощеная дорожка по центру вела к деревянному крыльцу. Плющ прикрывал буквы над аркой входа: «Дом дружеских встреч». Вначале Джо просто проехала мимо, но потом на соседней улице ей удалось обнаружить задний вход, к которому примыкала небольшая автостоянка.

Итак, существовало два способа попасть в здание. Джо предположила, что люди, которых она поджидает, предпочитают использовать менее заметный. Она дала задний ход, отъехала примерно на двадцать метров и припарковалась на противоположной стороне улицы.

Ждать предстояло максимум час. Джо привыкла к куда более нудным засадам, к этой рутинности, ноющей спине, кофейным стаканчикам и оберткам от сэндвичей, новостной сводке, повторяемой по радио каждый час, дурацким разговорам с каким-нибудь коллегой, которого вместе с ней назначили на вахту. В девяноста процентах случаев они в итоге получали шиш с маслом, однако – как и с большинством вещей в жизни – иногда случались и отрадные исключения.

А иногда, как довелось узнать Джо, можно даже влюбиться.

Это было двенадцать лет назад, но она до сих пор хорошо помнила то дело. Полиция подозревала, что один местный наркодилер, тунисец Харим Марек, хранит товар в муниципальной квартире, принадлежащей бабушке его подружки. Одна из соседних квартир пустовала, и туда поставили жучок, просверлив стену. Но камера давала маленький обзор, так что Джо поручили наблюдать за восточным выходом из дома и отмечать перемещения подозреваемого и его сообщников. Однажды ее напарнику Хардипу пришлось отлучиться по семейным обстоятельствам, и пассажирское сиденье занял Бенджамин Кумбз, отвечавший параметрам «высокий», «красивый», «брюнет» почти с пугающей точностью. На дежурство он захватил с собой френч-пресс и портативный чайник, а также круассаны, и Джо в шутку заметила: «Надеюсь, семейство Хардипа будет и дальше страдать». К ее немалому облегчению, Бен рассмеялся в ответ.

Еще прежде, чем сварился кофе, она поняла, что он – тот самый. До этого она успела сходить на несколько свиданий в пабах и барах Рединга, и все они получались до ужаса принужденными. А вот дежурства в этой машине, иногда по десять часов кряду, принужденными совсем не казались. От восторга у нее кружилась голова. Четыре или пять дней спустя, когда Хардип, похоронив мать, вернулся на работу, Бен знал о жизни Джо, ее прошлом, ее детских страхах и взрослых мечтах больше, чем кто-либо еще.

И если бы вы спросили двадцатисемилетнюю Джо, она бы ответила, что знает Бена так же хорошо, как и он ее.

Наркотики, хранившиеся в квартире, оказались лишь небольшой частью проблемы. На шестой день соседи снизу заявили в муниципалитет, что у них появились течь в потолке и неприятный запах. Обнаружилось, что бабушка подружки Марека почти месяц назад умерла от естественных причин. Марек и его одуревшая от героина партнерша не стали никуда сообщать о смерти, а просто завернули тело в одеяла и оставили на полу, совершенно не беспокоясь ни о моральной стороне дела, ни о вони от разжижающегося трупа. Марек отсидел четыре года из положенных по приговору восьми, а потом его выслали из страны. По воспоминаниям Джо, пока он был за решеткой, его подружка умерла от передоза, оставив полуторагодовалого младенца на попечение государства. Интересно, как теперь дела у этого мальчика, подумала Джо.